Шоу-бизнес - И. Панасов

Можно выделить две причины, по которым глобальная война с порно продолжается. Первая — хронический дефицит вкуса. Вторая — нежелание всерьез, преодолев условности и посмотрев в упор на все эти фрикции, изучить явление. Ведь только по-настоящему, без предубеждений исследовав порнографию, можно разобраться, что в ней отходы и шлаки, а что — настоящее искусство. Сложно искать черную кошку в темной комнате, особенно если можно включить свет.

Между тем порноиндустрия развивается в том же духе, что и любая другая: в ней есть и пошлое, и гениальное. Однако почему-то отвратнейшие комедии, боевики, мелодрамы и шоу — программы появляются на телеэкране еще задолго до бенефиса Хрюши и Степашки, а ЛЮБОЙ фильм, где кто-то хотя бы пару раз показан голым спереди, могут увидеть только те, кто живет в режиме совы. Что на самом деле больше портит психику и способствует развитию дурного вкуса — «Аншлаг! Аншлаг!» или «Идиоты» фон Триера — это еще вопрос. Мозги, стекающие по стене, юмор ниже плинтуса, пустопорожние разговоры о том, кто, кого и зачем любит — всегда пожалуйста. Дешевое немецкое порно — вне закона. При этом и то и другое тупит мозги и сердце совершенно одинаково. Тут обычно порнофобы используют свой главный козырь — детей, которые в это время могут не спать и все увидеть. Поэтому я продолжу эту мысль: тупит независимо от возраста зрителя. Вспоминается недоумевающий Ларри Флинт из фильма Милоша Формана: почему опубликованный в газете фотоснимок, изображающий убийство во всей его красе, не считается преступлением, а кадр, зафиксировавший половой акт, считается? Когда спасаешь человечество от нравственной деградации, не помешает быть последовательным.

Кстати, то, что значительная часть порнопродукции является низкокачественной, не в последнюю очередь объясняется именно крестовым походом против порнографии как таковой. Запрет, как известно, только подогревает интерес к запрещенному. А поскольку даже составители антипорнографических законов вынужденно признают, что потребность в таком товаре в обществе всегда существует, оказавшаяся на голодном пайке публика не становится более благонамеренной. Хуже того, она без разбора бросается на все, что видит, и тем самым делает кассу и миллионные обороты кустарным, бесталанным и далеким от искусства производителям безмозглой порнухи. В Германии, где порно запрещено на телевидении в любом виде, самый большой рынок подобных товаров. Также неплохо крутятся итальянцы. Вдоволь же насмотревшись такого, вы можете навсегда потерять желание (и даже способность) заниматься любовью. Там сношаются бездарно, беспрерывно, скучно и грустно. Женщины ложатся на кровать, как на плаху. Мужчины трудятся так, будто добывают уголь в забое. От чего они при этом вздыхают и кричат — от раздражения или от удовольствия — понять невозможно.

А ведь бывает совсем по — другому. Настоящие шедевры порно с блеском выполняют свою первостепенную задачу — стимулируют фантазию и возбуждают. Позволю себе не согласиться с теми, кто считает, что это не может быть Целью искусства. Любой жанр в кино (раз уж мы говорим о нем) упирает в первую очередь на что — то одно: комедия — на смех, мелодрама — на сочувствие, ужасы — на страх, боевики — на агрессию и т. д. Порно — на сексуальную энергию. Все это может как обогатить внутренний мир, так и опустошить его.

«Мои фильмы — мой труд во имя любви. Я постигаю этот Феномен внутри себя, а затем пытаюсь выразить его на экране. И если вам не нравится моя работа, мне очень больно», — говорит знаменитый порнорежиссер Майкл Нинн. Именно фильмы Нинна считаются современной классикой кино в жанре XXX. А негласно, шепотом, между своими — классикой кино вообще. «Черная орхидея», «Латекс», «Секс», «Шок» — это фильмы-путешествия по вселенной эротических фантазий. При этом Нинн снимает настолько изобретательно и нетривиально, что часто сложно понять, происходит акт любви в реальности или в сознании героев. Для Нинна любое соитие — это событие, эпизод истории внутреннего мира человека. Порно в его массово-примитивном понимании не требует ни авангардных костюмов, ни спецэффектов, ни тщательного подбора саундтрека, однако Нинн находится в постоянном поиске оптимальных вариантов, находит их и талантливо воплощает. Он тщательно отбирает сценарии и лучших, на его взгляд, актеров для ролей.

Его подход к съемкам — лучшее опровержение того, что порно снимается «одной левой»: Нинн делает порой до сотни дублей одной сцены, пока она не будет сыграна по — настоящему сильно. Он исследует преисподнюю страсти, поэтому его фильмы похожи на сюрреалистические киноновеллы. «Я пытаюсь сделать эротику величественной», говорит Майкл Нинн. К слову сказать, работы этого одаренного американца сумели собрать огромный урожай призов, вручаемых в порноиндустрии. Однако их абсолютно игнорируют официальные церемонии — вот еще один пример отношения к порнографии как к явлению, недостойному называться искусством. Эту ситуацию точно описал известный порнорежиссер Джон Б. Рут: «Порнографические фильмы не смогли встать в один ряд с другими кинематографическими или телевизионными жанрами только потому, что мы не дали им возможность стать жизнеспособными с экономической точки зрения». Действительно, кинопрокат и порно — это вещи, увы, принципиально несовместимые.

Однако при этом с началом третьего тысячелетия возник особый интерес к порно у всеми признанных режиссеров. Так, Роман Полански не побрезговал «солененьким» в «Пианистке». А Ларе фон Триер создал целую киностудию по производству порно, к услугам которой, естественно, намерен прибегать и сам. Кстати, этот момент по — своему символичен, ведь датчанин фон Триер — гражданин единственной в мире страны, где порнография официально разрешена (с 1968 года). Поклонников жанра, между прочим, новые пристрастия режиссера «Танцующей в темноте» не радуют. Есть мнение, что он может убить саму сущность порно, поскольку, как показывает опыт обращения к «генитальным сценам» в предыдущих фильмах, фон Триер снимает их под соусом холодного равнодушия, а то и явного отвращения. Опасно это потому, что у человека есть имя, а вся прогрессивная общественность возьмет да и поверит, что его подход — гениален.

Впрочем, вернемся к нашим порнобаранам. Вспоминая классику жанра, не забудем «Дьявола в мисс Джонс» и «Глубокую глотку» с порнозвездой первой величины ныне покойной Линдой Лавлейс. Несколько лет назад событием в истории жанра стала анимационная пародия «Звездные яйца». Ассоциации со знаменитой эпопеей Джорджа Лукаса неслучайны: авторы «яиц» с особым цинизмом талантливо поглумились над «Звездными войнами», одарив своих персонажей всем известными образами. Лукас пытался по этому поводу судиться с производителями пародии, но проиграл дело. «Фильм «Звездные войны» слишком широко известен, и вероятность того, что зрители смогут воспринимать «Звездные яйца» в качестве продолжения «Звездных войн» очень мала», — решил суд. Авторы «яиц», выиграв битву, высказались на своем сайте в Интернете более откровенно: «Судья решил, что обвинение, предъявленное Лукасом, не более чем куча дерьма».

И последнее. Фильм Тинто Брасса «Калигула». В принципе, историческая драма. Хотя порноактеров, щедро и бессовестно демонстрирующих свои орудия любви в рабочем и расслабленном состояниях, там предостаточно. Сцена во второй половине фильма, где две римлянки делают молодому человеку… в общем, делают ему хорошо. Кругом все со всеми, очень наглядно. Император с бешеными глазами. Кульминация эпохи Римской империи. Шекспировский драматизм космических масштабов. Искусство — страшная сила.

ПРАВДА В КИНО

История — это гвоздь, на который я вешаю свою картину.

Александр Дюма

Кино как вид искусства, преломляющего реальность, всегда находилось в неоднозначных отношениях с последней. На экране, к примеру, находят свое воплощение как реалии настоящего времени, так и отголоски исторических событий. Именно с их изображением связаны следующие заблуждения.

По историческим фильмам можно изучать историю

Та серьезность, с которой человечество относится к преломлению истории на киноэкране, порождает одновременно и его врагов, и его ярых поклонников. Первые уверены, что любая попытка режиссера разработать историческую тему — это ложь и провокация, вторые воспринимают те же прецеденты как прекрасный шанс изучить прошлое, не пачкаясь в книжной пыли. Представителями последней категории зрителей являются, как правило, некоторые школьные учителя, устраивающие просмотры лент о Жанне д'Арк или Александре Невском подопечным детишкам, и люди, далекие от истории как науки. Они придают любому историческому фильму такой же вес, как и трудам Тацита. Об этих зрителях в данном случае и идет речь.