Искатель. 1993. Выпуск №4 - Уильям Голдэм

Джанеуэй встал и начал расхаживать по комнате.

— Обед, — сказал он, — начинай с него.

— Обед был просто шикарный. Нет, постойте, обед был гадкий и ужасный. Да, как давно это было… Сколько сейчас времени?

— Около часа. Итак, обед был ужасный, — напомнил Джанеуэй, — можно подробнее?

— Дело было в «Лютеше», там были я и Док, то есть я и Дэйв, как вы говорите, и моя подруга Эльза, вам нужно ее полное имя?

Джанеуэй кивнул.

— Эльза Опель, Сто тринадцатая Западная улица, четыреста одиннадцать, номер телефона четыреста двадцать семь сорок ноль один… Почему вы не записываете, если все это так важно?

— Потому что нас учат ничего не записывать, так безопаснее. — Джанеуэй отпил из стакана. — Уверяю тебя, я слушаю очень внимательно. — Он отбарабанил: — Эльза Опель, Сто тринадцатая Западная улица, четыреста одиннадцать, телефон четыреста двадцать семь сорок ноль один… Давай дальше.

— Ну… первый час Док не мог оторвать от нее рук. Она была не против, а он лапал ее, как будто с ума сошел.

Джанеуэй сделал большой глоток.

— Потом оказалось, что он просто расслаблял ее, а когда она забыла об осторожности, заставил ее признаться во лжи. Она обманывала меня, сказала не тот возраст и место рождения и еще много всего. Она обиделась и убежала, а мы с Доком немного сцепились, потом я выскочил на улицу искать ее, не нашел и отправился домой, надеясь, что она позвонит сюда. Потом пришел Док… Остальное вы знаете.

— Ладно, давай-ка еще раз восстановим все в памяти. Попробуем воссоздать ситуацию: вся лестница в крови, значит, он очень хотел дойти до дома. Просто чтобы увидеть тебя? А может, была какая-то другая причина?

— Например?

— Он ничего важного здесь не оставил? Может, хранил что-нибудь?

— Нет, сэр. — Бэйб покачал головой, — Можете осмотреть его чемодан, но, по-моему, там только одежда, туалетные принадлежности. Осмотрите, если желаете.

— Я заберу его вещи с собой, если не возражаешь. Мы проверим все тщательно.

— Он неожиданно появился в двери, прислонился к косяку, произнес мое имя, потом громче и упал. Я подхватил его и не отпускал, пока он не умер.

— Я думаю, тот, кто убил Сциллу, не пошел бы на такой риск, если бы где-то не назревали какие-то события. Вероятно, они подозревали, что Сцилла что-то знал. А раз он жил здесь, когда бывал в Нью-Йорке, раз он умер здесь, они посчитают, что ты тоже что-то знаешь. Если бы я убил Сциллу, я бы непременно задал тебе несколько вопросов.

— Но я ничего не знаю! Я и понятия не имел о его работе, ни о чем!

— О твоем незнании они не догадываются. А теперь слушай, Том.

— Да, сэр.

— Сейчас я скажу тебе кое-что, и скажу по двум причинам. Во-первых, это вполне вероятно, а во-вторых, я хочу, чтобы ты наложил в штаны от страха и сделал так, как я тебе скажу.

— Послушайте, мистер Джанеуэй, я все равно буду делать по-своему, я упрямый.

Джанеуэй начал собирать пожитки Дока.

— Отлично, я только хотел сказать тебе, что, по моему мнению, случится с тобой в ближайшем будущем.

— Я не хочу знать, что со мной будет в ближайшем будущем, — сказал Бэйб, но, помолчав, спросил: — Так что же, по вашему мнению, случится со мной?

— Я думаю, они поймают тебя, сначала будут пытать, потом убьют…

20

Джанеуэй закончил сборы в полной тишине.

— Ты еще слушаешь?

Бэйб кивнул.

— Это только предположение, но со временем начинаешь чувствовать, как работает чья-то мысль. В нашем деле, когда нанесен вред кому-нибудь из наших близких родственников, мы автоматически предполагаем, что это не случайность. Дэйв рассказал мне про нападение на вас в парке и что прибыл уговорить тебя ехать в столицу на время. — Джанеуэй принялся застегивать сумку. — Он еще что-то здесь оставлял, так, на случай?

— Не пытайтесь перехитрить меня: вы уже спрашивали об этом, и я ответил — нет.

— Да, все-таки ты достойный брат своего брата.

Бэйб подошел с Джанеуэем к двери.

— Я живу в «Карлайле». Мы, нефтяники, живем на широкую ногу. Заходи, если захочешь, мой телефон семьсот сорок четыре шестнадцать ноль-ноль, комната две тысячи один. — Джанеуэй взялся за ручку двери. — Теперь слушай: до утра нашего наблюдения за тобой не будет, потому что сейчас работает полиция, я не доверяю даже лучшему из них. Так что запрись и просиди всю ночь здесь, идет?

— Господи, наблюдение?

— Сиди и не выходи наружу, пока я не проверю личный состав.

— И что потом? Мне всю жизнь придется терпеть таскающегося по пятам сыщика-болвана?

— Для тебя в виде особой привилегии выберем только интеллектуалов и длинноволосых. Мы проработали с Дэйвом вместе много лет, были очень близки, поверь, когда мы встретимся в аду, мне будет в чем отчитываться, и я не хочу, чтобы он пилил меня еще и за то, что я плохо смотрел за тобой. В общем, сиди смирно.

— Если вы так заботитесь о моей безопасности, тогда почему оставляете одного?

Джанеуэй поставил сумку на пол.

— Я полагаю, что это очевидно. Как еще мы найдем убийц, если они сами не придут за тобой? Ты думаешь, мы имеем дело с недоумками? Ты думаешь, они ворвутся сюда и скажут: «Ах черт, он переехал», — а тут мы выпрыгнем из чулана и скажем: «Руки вверх, ребята!»? Если тебя здесь не будет, они это узнают и не придут. Если ты будешь здесь, все равно они могут не прийти. Слишком рискованно, они понимают, что мы тоже не сидим без дела, они догадаются о наблюдении. Но если у них будет безнадежное положение, а я на это рассчитываю, они придут.

— Другими словами, вы хотите охранять меня, но еще и использовать как приманку?

В первый раз за все время Джанеуэй показался усталым.

— Я хочу поймать убийц. Других намерений у меня нет. Может, ты что придумаешь? Если ты хочешь пойти со мной в «Карлайль», ради Бога, пошли. Я сниму тебе номер, я отвезу тебя в Вашингтон, мы спрячем тебя, пока все не успокоится. Все, что захочешь, будет сделано, только скажи.

Бэйб не размышлял ни минуты.

— Я не испугался, мистер Джанеуэй, клянусь. Теперь, когда я все знаю, я думаю — это здорово. Понимаете, историкам не часто выпадают приключения, профессия у меня малоподвижная, вы понимаете? Сиднем торчишь целый день, читаешь, читаешь, читаешь. Да я и не собирался никуда идти до обеда. То, о чем вы меня просите, нетрудно сделать.

Джанеуэй пристально смотрел на Бэйба, пытаясь определить, говорит ли он правду. Бэйб же подумал о себе: храбрился бы я, если бы не умел стрелять и у меня не было бы заряженного пистолета в ящике письменного стола. Хоть бы Джанеуэй оказался прав, тогда можно быстро отомстить убийцам. Вот придут они, и он их пристрелит. Бэйб потрогал рукой кровь Дока, запекшуюся на его рубашке.