Университет Истинного Зла - Наталья Лисина

— У западного крыла лич! — кричу изо всех сил, перекрывая гомон коллег. Не проходит и пары секунд, как ректор, больше ничего не спрашивая, срывается на бег в нужном направлении. Я облегчённо вздыхаю и бегу следом, заканчивать ритуал.

Спустя семь минут уже полностью начерченная и напитанная магией октограмма начинает пылать неестественным для магии смерти красным светом, а вся нежить в округе валится с ног, как подкошенная. Облегчённо вздыхаю, понимая, что осталась только немногочисленная нечисть, с которой студенты без труда справятся. Поднимаю глаза от трясущихся рук и…

— Лич… — обречённо прошептала, глядя на приближающуюся чёрную фигуру. Только тогда на мой шёпот тут же отозвался ректор, крикнув: «Римо, пригнись!» — а сейчас уже никто не мог мне помочь. Даже я сама, потому что резерв успел восстановиться за ночь лишь наполовину. Да и с полным я бы ничего не смогла противопоставить тёмному магу с высочайшим уровнем силы. Безумному, кровожадному и давно мёртвому магу.

— Верно, девочка, — довольно ощерилось существо, приблизившееся ко мне уже достаточно, чтобы я могла разглядеть его обезображенное лицо. — Кстати, спасибо, что меня пробудила, — вдруг слегка склонил голову лич и каркающе хохотнул, заметив, как я побледнела.

Быть убитой личем — это одно дело, а быть убитой собственноручно пробуждённым — совсем другое. Когда обычное приведение по зову чужой магии вдруг вспоминает собственное «я» и вновь обретает могущество, оно становится абсолютным слугой человека, что пробудил его память. А я уже говорила, что все личи при жизни были сильнейшими и, несомненно, очень гордыми тёмными магами? Так вот, ещё ни разу не было такого, чтобы свежеиспечённый лич покорно принимал роль чужого пса. А способ разорвать подобные узы, естественно, был один.

Умереть от руки пробуждённого тобой лича — это значит быть выпитым до последней капли и не иметь возможности попасть в Нижний мир. Блуждать по землям неупокоенным приведением ещё хуже, чем раствориться в Ничто.

Больше не раздумывая, я вскинула руку, выпуская давно отработанное заклинание и надеясь на эффект неожиданности. Зря. Магическое плетение даже не успело долететь до нежити, осыпалось искрами, оставляя проплешины в ровном слое снега.

— Ну что же ты, тенька, так жестока со мной, — грустно вздохнул лич, в провалах глаз которого лукаво блестела пара зелёных огоньков. — Я, может, с миром пришёл.

Я недоверчиво скривилась, но не стала запускать вторым заклинанием. Сделала вид, что готова выслушать нежить, но на самом деле просто не видела смысла тратить резерв на тщетные попытки навредить мёртвому магу. Так что, пока я выжидательно смотрела на своего оппонента, мозг лихорадочно подыскивал пути отступления.

Результаты были нерадостными.

— Я знаю, куда ты идёшь, тенька. Знаю, зачем. И я хочу попасть туда тоже, чтобы поквитаться с одним своим заклятым другом, — на последнем слове голос нежити дрогнул, и тонкие синие губы, покрытые рубцами, изогнулись в подобии печальной улыбки. — Но не буду скрывать, личи не могут передвигаться вне Тёмных земель без своего хозяина, поэтому мне нужна твоя помощь.

Зелёные огоньки внимательно прожигали меня и, как ни старался лич выглядеть бесстрастно, я видела его волнение. Сказать, что меня удивило подобное поведение нежити — это не сказать ничего. Я буквально потеряла дар речи, пауза затянулась, и лич заволновался ещё больше.

— Ты только подумай, тенька, твой собственный лич. Практически безграничная власть, абсолютная неуязвимость. Уверен, я смогу быть полезным тебе. Даже не сомневаюсь, что не раз вытащу твой симпатичный зад из переделок, — лич замолчал, позволяя мне обдумать сказанное. И я прекрасно понимала, что выбора-то у меня особо нет. Либо взять его с собой, либо умереть прямо сейчас.

— Какие гарантии, что я не умру после того, как исполню твоё желание? — спросила, на самом деле наглея. Если лич позволит мне совершить то, ради чего я, собственно, и направилась в Светлые земли, прежде чем убьёт, уже будет хорошо. Но надежда умирает последней, ведь так?

— Клятва Смерти подойдёт? — с затаённой надеждой прошелестела нежить, отчего у меня чуть глаза на лоб не полезли. Он действительно согласен на мои условия?! Что же там у него за «друг», ради которого умертвие высшего разряда буквально готово подчиняться малолетней смертной, да ещё и оставить её после этого в живых?

Я молча протянула руку вперёд, после чего лич так же без слов опустил сверху свои костлявые, мертвенно холодные пальцы.

— Клянусь своей и всеми поглощёнными мною душами, что сохраню жизнь этой девушки, если она приведёт меня к Мирридиэлю Аристону, — произнёс лич и, помолчав, добавил: — как только достигнет своих собственных целей.

— Клянусь своей душой, что приведу этого лича к Мирридиэлю Аристону, как только достигну собственных целей, — произнесла я в ответ и почувствовала боль в запястье. Там уже уютно расположился чёрный скалящийся череп — символ смерти, видимый только мне и тому, кто приносил клятву вместе со мной.

Клятва Смерти была тем же, что и клятва крови, но связывала не только живые существа. Нежить и магически одушевлённые предметы также могли принести клятву Смерти, что делало её универсальной, а оттого гораздо более удобной. Но и пугающей тоже. Кроме некромантов, пожалуй, вряд ли найдётся ещё кто-то, готовый связать себя той же клятвой, которой пользуются умертвия. Даже якобы просвещённые маги не могли до конца избавиться от суеверий, а потому на нас, некромантов, смотрели либо с благоговением и страхом, либо с ненавистью за то, что связались со Смертью.

— Ну что, перенести тебя в город? А то так ты нескоро доберёшься, ещё десять раз простынешь. Вы, смертные, до жути хрупкие. Еды купишь, одежды, заодно сосуд мне подберём, — предложил лич, врываясь в мои мысли. Зелёные огоньки смотрели внимательно, длинные когтистые пальцы по-прежнему перебирали перья мёртвого ворона.

Я же, решив, что слова лича вполне разумны, согласилась. В конце концов, почему бы и не поскакать нахаляву через порталы? Не мой ведь резерв тратиться будет.

* * *

«Яда! Яда! Ответь, Яда, скорее!» — вопили, кажется, прямо в моей голове. Я досадливо поморщилась, перевернулась на другой бок, плотнее укуталась в плащ, подбитый мехом, и постаралась не обращать внимания на странные крики.

«Р-р-римо!!!» — голос в голове всё набирал обороты, и у меня не было и шанса проигнорировать его. С трудом разлепила веки, села на постели, которой мне служил этой ночью стог сена. Всё тело чесалось и болело, в волосах запутались веточки и трава, а возможно и несколько насекомых. От последней мысли меня передёрнуло, и я дала себе клятву помыться при первой же возможности. Сейчас подошла бы даже ледяная прорубь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});