ПТУ для гоблинов. Понтийский тактический университет - Наталья Косухина

– На одном из прошлых занятий мы с вами поднимали вопрос об экзотических местах и самобытных культурах нашей империи. Около года назад император подписал указ и внес самобытность в культурное наследие. Теперь, прибывая в подобные поселения или города, мы должны отдавать дань местной культуре и обычаям, даже если это нам не по вкусу.

По аудитории раздались смешки, все вспомнили недавние проблемы в военных отрядах. Но я все же спросила:

– Кто знает, почему был введен подобный закон?

– Из-за драк между солдатами, когда они не могли ужиться друг с другом из-за обычаев, – ответил Надар.

– Хорошо. Еще варианты?

– Это заставило управленцев из столицы изучать обычаи тех земель, куда они направлены на службу, – подал голос Татар, самый низкий из всех гоблинов в группе и малоразговорчивый.

– Тоже верно, но, главное, закон был введен, чтобы предотвратить проблемы быта и конфликты на почве заключения браков. Теперь соблюдать традиции не только наша обязанность, но и свод правил, подстраивающий эти традиции под законы.

В группе пронеслось недоуменное перешептывание.

– Вы удивлены, и это оттого, что обращаете мало внимания на общество, помимо своих гоблинских порядков. И не знаете, что не так давно одному из наших послов, отправившемуся заключать торговые соглашения между двумя провинциями, едва не сняли скальп за то, что тот поцеловал руку дочери вождя.

В аудитории повисла потрясенная тишина.

– Что, не следили ни за чем, кроме военных новостей? А при дворе эту тему перетирали очень долго, со всеми подробностями. Наш канцлер мог бы рассказать вам истории и поужаснее. У него целый отдел занимается таким урегулированием. Он же продвинул этот указ императору. И сегодня я буду учить вас сливаться с различными культурами.

– Но зачем нам это? – спросил Андар. – Мы же воины, ведем военные операции.

– Например затем, что вы не будете простыми воинами, у вас будет высокий чин. Помимо этикета официальных мероприятий, вам-то все может пригодиться. Но мы изучим самое необходимое. И первым номером у нас – дружественный танец народов юга.

После моих слов в аудитории повисла тишина.

– Чего сидим? Встали и вперед заучивать танец. Его знание обеспечит вам успех и понимание у народов юга. Не потребуется стирать цивилизацию с лица земли.

Все неуверенно поднялись и направились в центр аудитории.

– Мой столик можно и подвинуть.

Мебель перенесли, после чего парни неуверенно построились, с опаской на меня взирая.

– Итак, первые движения: обхватить себя руками под левую коленку и попрыгать на правой ноге. Раз, два, начали…

Под грохот подпрыгивающих гоблинов отворилась дверь аудитории и появилась голова моего бывшего жениха.

– А, господин де Неро? Вы что-то хотели? – прервали мы репетицию.

– Я? Ну, поговорить с вами, но вижу я не вовремя…

– Ну что вы, проходите. Тут нужно делиться опытом. Уверена, у вас, как у мужчины, получится лучше.

– Я бы хотел поговорить с вами после занятия, – настаивал на своем Рунеро.

– У меня сегодня еще пара, но если вы поможете, уделю вам время.

Стараясь не обращать внимания на злой сверлящий взгляд Ревана, я улыбнулась гостю. Тот, поняв, что по-другому ему меня не выловить, обреченно встал в центр круга гоблинов, когда те потеснились, и мы продолжили занятие.

– Итак, раз, два три…

И мужчины снова запрыгали. Тут-то я и поняла, что не все предусмотрела. Коварные гоблины как сговорились: все время, оступаясь, падали на Рунеро, причем очень удачно. То локтем заедут под дых, то ноги придавят, то еще что. И я поняла: группа знает не только про нападение, но и про отношение их старшего ко мне.

– Реван!

Все замерли.

– После своих занятий ко мне в кабинет! Урок закончен, тренируетесь без меня, завтра проверю. – И, повернувшись к Рунеро, добавила: – Пойдемте в медпункт, там есть прекрасная мазь, а потом мы выпьем кофе в столовой.

И, зыркнув через плечо, встретила лишь чуть прищуренный взгляд старшего группы, который словно говорил: «Глаз с тебя не спущу».

Упрямый несносный гоблин! Ведь навредит же себе!

* * *

Расположившись за столом, я смотрела, как от чашки с кофе поднимается струйка дыма, устремляясь вверх. Рядом сидел и молчал Рунеро. Видимо, обдумывал с чего начать разговор.

Я не знала, что мы можем сказать друг другу после последнего общения…

– Магистр Дакар, вы избегаете меня?

– Ну что вы… С чего бы это? – пробормотала я, смотря в чашку.

– Вот и я так думаю, с чего? В университет я приехал по делу, которое мне поручил император. Последние дни ректор буквально таскал меня за собой, а вас я не мог найти, как ни старался. И вы все-таки написали жалобу.

– Вы вели себя непростительно.

Рунеро вздохнул:

– Это ревность…

– Нет.

– Что «нет»?

– Я подумала над вашим предложением, и мой ответ – нет.

– Не скажете почему? Это ведь из-за вашего студента, сына канцлера…

– Вы удивительно осведомлены. Нас с Реваном связывают лишь деловые отношения.

Немного помолчав, Рунеро очень тихо сказал:

– Кому ты рассказываешь сказки? Я знаю тебя с детства, Габриэла: ты его любишь.

Я вскинула глаза на собеседника.

– То, что происходит у меня в душе, никого не касается. Ты спросил прямо, я тебе ответила честно. Снова я не буду с тобой вне зависимости от любых обстоятельств.

– Ты не изменишь решения?

– Нет, и тебе придется с этим смириться. Ранее ты сделал свой выбор, теперь я свой. И больше не переходи со мной на панибратский тон, это может быть неверно понято окружающими и повлечет за собой последствия.

– То есть твой гоблин меня убьет, – кивнул Рунеро.

– По поводу него я уже все сказала. Приятного дня.

Выходя из столовой, я ощущала правильность происходящего и не жалела о сказанном. Вообще, не ясно, сколько я проживу, поэтому могу позволить себе и порубить с плеча.

Дожидаясь, когда придет Реван, я много раз проговаривала, что скажу ему и как скажу, чтобы не выдать наших неуставных отношений. Но когда он вошел в кабинет, все слова вылетели у меня из головы.

Он медленно приблизился ко мне и, склонившись к шее, практически касаясь кожи, глубоко вздохнул, его рука заскользила снизу вверх вдоль моей спины.

– Что вы хотели мне сказать, магистр? – очень тихо спросил Донат.

– Почему группа вела себя таким странным образом?

– Они не знали танца…

– И поэтому опытные воины, владеющие боевым искусством, падали, как дети, и, по счастливой случайности, всё на господина де Неро. Почему они его так сильно не любят?

– Подозревают в покушении на вас, и я с ними согласен. Ему это так с рук не сойдет. Что вас с ним связывает?

– Мы друзья детства…

– И вы были с ним обручены. – Реван не спрашивал, он утверждал.

– Вы забываетесь, – выдохнула я

Меня обжег недовольный взгляд светящихся глаз, кожа гоблина явственно приобретала зеленоватый оттенок.

– Все эти обстоятельства не исключают его виновности.

– Он не за этим сюда приехал.

– А зачем? – вскинулся Донат.

– Если прислушаться к слухам, есть еще неофициальная цель визита. Поговаривают, что сын канцлера влюбился, вот де Неро, видимо, замучило любопытство: в кого?

Реван прекрасно понял мой завуалированный намек.

– Но вы ведь знаете, слухи так обманчивы… – протянула я. – Не думаю, что в его предположениях есть хоть доля правды.

– В этот раз слухи оказались правдивы: сын канцлера действительно влюбился. Прошу меня извинить, магистр.

Гоблин вышел из комнаты, а я так и осталась стоять, пытаясь осмыслить услышанное. Нащупав ближайший стул, я села. Ноги были ватными, голова – пустая, и только сердце переполняло счастьем.

Одно – знать, что тебя желают, что увлечены тобой, и совсем другое – получить взаимность. После такого можно и умереть.

* * *

Следующие несколько дней было странное затишье. Занятия шли по расписанию: мы отрабатывали танец, испытывали различные травки как антидот, варили со второй группой зелья. Все вроде бы было нормально.

В эти дни я не видела Рунеро, мало ощущала наблюдение Ревана, хотя ранее он словно незримо присутствовал со мной, где бы я ни была. Может, у меня с этим гоблином начала развиваться шизофрения?

Ответ на свои тревоги я получила, когда вечером в ПТУ приехал городской префект. Направляясь к ректору, я не ожидала ничего хорошего.

В кабинете сидел пожилой невысокий мужчина, с которым мы как-то уже виделись, когда я вызволяла своих гоблинов из тюрьмы. Увидев меня, он вскочил.

– Это возмутительно!

– Добрый вечер! – поздоровалась я, про себя думая: «Что же мои учудили?»

– Он совсем не добрый! Я прошу… Нет, я требую, чтобы вы забрали своих студентов. Я даже готов выделить транспорт. И как можно скорее.

– Конечно-конечно. – Взглянув на мрачного словно туча Катарта, я добавила: – Но вы так и не сказали, где они и что натворили.