Вызов смерти - Дин Кунц

— Мы хотели спуститься в гараж! — почти закричал на лифтера Майк.

— Но вы этого не сказали! — проскулил мальчишка.

— Эй! — воскликнул один из телохранителей. — Это же Лиза Монваза! Она должна быть…

— Вниз! — закричал Майк, впечатывая пальцы в панель управления.

Дверь закрылась на секунду раньше, чем телохранители добрались до нее. Лифт упал, снова дернулся, останавливаясь, двери раздвинулись. Теперь за порогом не было ничего, кроме серого бетона и аэромобилей — Они спустятся по лестнице, — сказал Майк Лизе. — Мы опережаем их всего на несколько секунд. — Он повернулся к мальчишке:

— Если ты вздумаешь подняться наверх и привезти их сюда, я тебя убью!

Мальчишка сжался в углу, желая сию минуту оказаться дома, под аурой, и позабыть о богатстве и престиже.

— Понятно? — зарычал Майк.

— Да, сэр.

Майк схватил Лизу за руку и побежал. Это должен быть красный аэромобиль с аэросистемой белого цвета. Он увидел его как раз тогда, когда телохранители скатились по ступенькам и открыли огонь. Первый выстрел попал в крыло соседнего аэромобиля. Металл разлетелся вдребезги, словно драгоценное тонкое стекло — Сюда! — Майк втолкнул Лизу в машину. На водительском месте, ожидая их, сидел человек. Лиза сжалась на сиденье. Майк обернулся и выстрелил в охранников из газового пистолета. Он нажал спуск, и пуля понеслась к цели, маленькая и холодная, но готовая стать огромной и горячей. Он не стал смотреть, был ли его выстрел удачным, но секунду спустя услышал дикий вскрик и булькающий звук. На некоторое время охранники прекратили стрелять.

— Скорее! — закричал водитель. Окно с его стороны было опущено. Он стрелял тоже.

Майк, пригнувшись, вскочил в машину, захлопнув за собой дверцу.

— Роджер Нимрон!

— Вы только что поняли это? Выстрел ударил в капот и благополучно отлетел от него.

— Виброзащита, — сказал Майк Лизе, беря ее руку и крепко, но бережно сжимая ее в ладони.

Другой выстрел взорвался на ветровом стекле и погас, не причинив машине вреда.

Нимрон запустил аэросистему, и аэромобиль приподнялся. Поднимая боковое стекло, Президент нажал ногой акселератор и рванул машину вперед и вверх по спиральному выезду. Аэромобиль пересек линию фотоэлементов, которые должны были автоматически открыть огромные ворота. Но когда до огромных металлических створок остались считанные ярды, беглецы поняли, что ворота и не собираются открываться. Очевидно, охранники отключили энергию. Ворота все приближались, они росли, росли, росли…

Глава 6

«Охота на слона с рогаткой». Только эта мысль пульсировала в голове у Майка, в то время как гигантские двери нависали над головой, росли, и не было никакой надежды, что им удастся вовремя остановиться, предотвратить катастрофу. Они врежутся на огромной скорости, и аэромобиль превратится в мятый комок стали и меди, алюминия и пластмассы. И плоти.

— Вибропистолет! — закричала Лиза.

Все происходило в каком-то искривленном времени, доли секунды для Майка были почти вечностью. Ворота приближались с невероятной скоростью, но он был быстрее. У него не было виброоружия, но газовый пистолет оказался в его руке в ту же секунду, как Лиза выкрикнула свое слово. Майк высунул руку в окно и выстрелил. Выстрелил еще и еще раз. Дверь вздрогнула, словно живое существо, словно зверь, подстреленный охотником. В середине появилась трещина. Вторая пуля взорвалась внутри и разворотила металл. Третий выстрел разнес стальной сплав, отбросив его неровными кусками, словно апельсиновую кожуру. Затем раздался удар, скрип, скрежет обшивки правого крыла, обдираемой о неровные края пролома. И наконец они вырвались в ночь, рукотворной бабочкой пролетев через газон.

— Зачем, Нимми? — спросил Майк, когда они удостоверились, что за ними нет погони. — Зачем рисковать такой ценной головой, как ваша. — Он обернулся к Лизе:

— Это Президент Соединенных Штатов.

— Мне хотелось размяться, — бросил Нимрон вместо объяснения.

— У вас должны быть более веские причины, — сказал Майк, покачав головой. — Вас могли убить.

— Конечно, — ответил Нимрон, сворачивая на главное шоссе и выезжая на высокоскоростную полосу, выжимая из машины сто тридцать миль в час. — Меня могли убить. Помните, Майк, что я говорил о вещах, возмущающих меня в том прошлом, которое мы знаем, в мире, бывшем до Шоу? Одной из таких вещей было то, что Президент мог отсиживаться в великолепном атомном бомбоубежище, в то время как весь остальной мир и его народ умирали бы в ядерном пожаре. Так вот, я думаю, это происходило потому, что в те далекие годы до Шоу правители никогда не сражались в войнах, которые развязывали сами. Их не заботило, кто и как умирает, потому что сами они всегда были в безопасности, находились вдали от кровопролития и ужасов войны. Они не могли реально осознать тягот войны или страданий народа, им доступно было разве что отстраненное, обобщенное знание. Лишь немногие из правителей в те годы действительно участвовали в войнах. Один из них стоял на палубе тонущего корабля, другой был боевым генералом (а это не те генералы, которые пострадали на войне, которые были изрублены, изранены, изувечены). Был один латиноамериканец, который возглавил свой народ в революционной борьбе. Кроме них, никто из участников войн не стал правителем. Я не хочу делать такой ошибки. Я хочу быть на передовой нашей Революции, Майк. Я хочу сделаться частью ее. Фактически я подаю пример всем нашим лидерам. Даже Эндрю собирается сегодня возглавить один из отрядов. Это единственный путь завоевать в глазах всего мира любовь и доверие к правительству.

— Это звучит резонно.

Машина съехала с шоссе на боковую дорогу.

— Вы должны знать, — сказал Майк, — что компьютер Кокли исследует подступы к Аппалачскому убежищу. Я остановил его, но не смог уничтожить данные. Они узнают о нашем местонахождении не позднее чем завтра утром.

— Если все пойдет как надо, — ответил Нимрон, — завтра будет уже слишком поздно предпринимать что-либо. — Тем не менее его лицо омрачила тень тревоги, облачко беспокойства.

***

«Смерть. Я никогда не думала, что увижу тебя!

Умирающий. Я тоже.

Смерть. Ну что, поборемся?

Умирающий. Не теперь, пожалуйста.

Смерть (в ее голосе звучит гнев, но гнев, граничащий с осторожностью). Что такое ты говоришь? Разве ты не видишь моих когтей? Разве мои клыки не вонзились в тебя? Разве твои глаза не восстают против вида свернувшейся крови в моих прозрачных венах? Ты осмеливаешься отрицать меня?

Умирающий: Твои когти и клыки остры и чисты. Да, я отрицаю тебя. Пока еще я не твой.

Искусные механические руки трудятся над телом, трудятся внутри тела. Артерии заменены пластиковыми сосудами, рука — рукой мертвого человека. В новых жилах струится новая кровь. Кровь кого-то другого…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});