Саван для блудниц - Анна Данилова

Шубину все это было неприятно, потому что, расскажи он об этом кому угодно, его бы подняли на смех. Даже сами слова «лифчик» или «бюстгальтер» могли вызвать ироничную улыбку. Да он сам бы рассмеялся в лицо тому, кто поведал бы ему такую фантастическую историю.

Он ждал результатов экспертиз – только реально существующие тампоны с образцами этой самой крови или красной жидкости, которую он принял за кровь, могли ответить на вопросы, которые он задавал сам себе вот уже целое утро и половину ночи.

В городской организации, куда он обратился, чтобы узнать, действительно ли зарегистрирована риэлторская фирма «Восток», ему дали адрес этой фирмы.

Приехав туда, он увидел крохотную комнатку на первом этаже жилого дома, с металлической дверью, выкрашенной в темно-красный цвет. В комнатке находилась девушка с компьютером. Когда Шубин попытался узнать у нее, сколько Саш работает в фирме и как бы ему найти того, кто занимался продажей квартиры на улице Некрасова, девушка с улыбкой вздохнула и кокетливо проронила: «Ну вот, и вы туда же…» Оказалось, что такие, как он, желающие найти Сашу, приходят к ней «пачками». Что в фирме «Восток» нет ни одного Саши и тем более Павлова. Для убедительности она достала папку с уставными и прочими фирменными документами.

Среди штата сотрудников действительно не было ни одного Александра и ни одного Павлова. Шубин, возвратясь в машину, перезвонил Белотеловой, которая к тому времени уже находилась на работе, и попросил ее описать внешность агента.

– Невысокий, крепкий парнишка с короткими рыжеватыми волосами и светлыми глазами. На лице много веснушек, а у переднего зуба, кажется слева, отломан кусочек… Носит синие джинсы и тщательно выглаженные клетчатые рубашки с коротким рукавом.

Шубин вернулся к девушке-секретарше фирмы «Восток» и, уже официально представившись, спросил, не знает ли она человека, которому подошло бы такое описание.

– Нет, хотя о том, что этот агент рыжий и носит клетчатые рубашки, я уже слышала. Неужели вы не понимаете, что это самозванец, который прикрывается именем нашей фирмы? Он проворачивает свои делишки и, как мне кажется, пользуется нашим компьютерным банком информации. Потому что потенциальные клиенты просто уплывают из-под нашего носа. Но, скажу я вам, он настоящий профессионал и оформляет документы идеально – комар носа не подточит. Так что мы будем вам благодарны, если вы его найдете и привлечете за незаконную деятельность. Тем более что вам известна его фамилия!

– Я что-то никак не пойму: как это человек, не имеющий никакого отношения к фирме, может прикрываться ею? У него что, есть ваши бланки?

– Понятия не имею. Да и зачем продавцу или покупателю какие-то бланки, если агент строит свои отношения с клиентом исключительно на взаимном доверии и обоюдной выгоде? Я и сама бы с удовольствием работала самостоятельно и не платила никаких налогов, тем более что лицензия на такого рода деятельность стоит немалых денег…

– Так в чем же дело?

– У нас крупная фирма, и наша деятельность не могла бы остаться незамеченной налоговой полицией, а вот такие шустрые маклеры «Саши» практически неуловимы. Они нашли квартиру клиенту? Нашли. Получили свои проценты – и гуд бай!

– Выходит, что этот Саша просто использует вас в качестве источника информации о возможных клиентах? Но тогда следовало бы проверить, кто из ваших сотрудников делится с ним этой самой информацией.

– Правильно. Да только проверить почти невозможно, Саша наверняка делился с этим человеком своим гонораром. Я вот сижу здесь на окладе, вы думаете, это так интересно?

– А как вас зовут, если не секрет?

– Вика.

Шубин подумал о том, что на Сашу могла работать и сама Вика, а потому вдруг сказал:

– А что вы делаете сегодня вечером, Вика? Может, поужинаем вместе?

– А как зовут вас? – спросила в свою очередь девушка.

– Я же показал вам документ – Игорь Шубин.

– Так вот, Игорь Шубин, грубая работа. Вы думаете, я не понимаю, зачем вы собрались со мной поужинать? Хотите, чтобы я подвыпила и рассказала вам, что это именно я работаю на вашего агента-невидимку? Я замужем и ужинать ни с вами, ни с кем-либо другим не собираюсь. Я не такой человек. Так что ищите информатора в другом месте. Еще вопросы будут?

– Будут. Если вы не хотите ужинать, так, может, хоть пообедаете со мной?

Он вышел на улицу и глубоко вдохнул теплый сухой воздух. Ему захотелось, чтобы сейчас пошел дождь и прибил пыль, освежил молодую листву на деревьях, вымыл крыши домов и остудил его горячую голову. Он посмотрел на небо, но увидел лишь нежную голубую прозрачность, пронизанную слабыми солнечными лучами, самого же солнца почему-то не было видно.

Шубин не поверил Вике и решил проследить за ней. Но как? Выход один – надо еще раз попытаться пригласить ее на ужин, или обед, или даже завтрак.

Он сел в машину и поехал в морг, к Чайкину.

* * *

На занятия она в то утро не пошла – возле магазина «Лазурь», находящегося в квартале от школы, Олю уже поджидал Михаил Яковлевич (в последнюю встречу он просил не называть его «дядей Мишей», а лучше по имени-отчеству). Усаживаясь в машину рядом с ним и как бы нечаянно касаясь лица водителя душистыми длинными прядями мягких шелковистых волос, Оля почувствовала легкое волнение при виде волосатых мужских рук, сжимающих оплетенный тонкими полосками кожи руль…

Ей вообще нравилось смотреть на крупное и сильное мужское тело, возбуждающее темным, густо заросшим волосами пахом и широкой грудью, покрытой жесткой серебристой – «перец с солью» – растительностью. А руки, как восхищали ее умные руки Михаила Яковлевича, которые, казалось, хорошо знали тонкое и нежное тело Оли, умели коснуться его так, что перехватывало дыхание и сердце начинало биться чаще, громче, бухая в ритм их совместным движениям. Казалось, он учил ее какому-то неведомому ремеслу, молча показывая, как ей лучше двигаться и что делать. Причем его молчаливая грубость распаляла куда больше, чем ласковые слова его друга, Николая Васильевича, который в последнее время очень много говорил Оле о любви. В ответ на это она смеялась ему в лицо, предпочитая ему дядю Мишу.

…Нацепив на маленький носик большие, с радужным отливом стрекозиные очки, которые ей купили еще на прошлой неделе специально для подобных поездок по городу, чтобы ее никто не узнал, Оля жеманно поздоровалась со своим любовником и тут же, не в силах скрыть хорошего настроения и захлестнувшего ее желания, показала ему язык:

– Вот вам!

– Прекрасно! – Михаил Яковлевич, внимательно осмотрев Олю теплыми и немного грустными глазами, скользнул правой рукой ей под юбку и, склонившись к Олиной шейке, поцеловал ее сухими горячими губами. – Ты моя худышка, мой леденец… Поехали?

– Поехали. – Она засучила длинными ножками в нетерпении и восхищении перед волнующей поездкой: что там за дача? Кто там будет? – Только скорее, чтобы меня никто не засек.

Вскоре машина вырвалась за город и растворилась в голубоватой зелени садов, набухших розовыми почками будущих яблонь и вишен.

– Абрикосов в этом году не будет, – задумчиво проронил Михаил Яковлевич и, тут же очнувшись, снова погладил Олю по коленкам. – Ты же никогда не видела мою дачу?

– Нет, никогда. Но там, наверное, скучно.

– Тебе не придется там скучать. – Он сидел к ней в профиль, и его густые блестящие темно-каштановые с проседью волосы трепал тугой свежий ветер, ворвавшийся в салон через открытое окно. Черная рубашка с коротким рукавом и серые широкие брюки были тщательно выглажены и пахли сладковатым запахом утюга, горячей ткани и одеколоном. Оля уже знала этот запах, он тоже забтавлял ее волноваться. Если бы еще из магнитофона полилась грустная хоровая музыка, которая теперь уже привычно вызывала в ней глубокие физиологические ассоциации, она бы знала, как себя вести, чтобы и Михаил Яковлевич остался ею доволен, и самой испытать остроту близости и того, что происходило с ней в моменты наивысшего наслаждения.

Оля понимала, что приобретенный в результате встреч с Михаилом Яковлевичем сексуальный опыт возвышает ее над всеми Тараскиными и Синельниковыми, отдававшимися сверстникам на квартире Иоффе и не получающими и тысячной доли тех удовольствий, которые можно испытать только со зрелыми мужчинами. Но, с другой стороны, ей нравился контраст, который она ощущала, когда после Михаила Яковлевича ее обнимали совсем еще молодые и сумасшедшие в своей неуправляемости Горкины и Кравцовы. Разве что Льдов был на голову выше этих молокососов. Но Льдова убили. Вот только за что? Неужели за то, что…

– Оля, ты предупредила маму, что задержишься? Она очнулась и тряхнула головой.

– А у нас в классе парня убили, представляете? Топором по голове. Прямо в школе… в кабинете географии.

Михаил Яковлевич, обгонявший в это время идущую впереди машину, резко нажал на газ и едва успел вырваться вперед, чтобы занять место на правой полосе, – слева от него, навстречу, неслась, почти летела белая призрачная «Мазда»…