Осколки памяти - Владимир Александрович Киеня

у них письменные объяснения и передал их журналисту Жаворонкову. Сам инициативно вышел на него и с соблюдением конспирации на своей машине свозил в режимную зону захоронения в Катынском лесу.

После публикации статьи Закировым заинтересовались представители польских властей, которые настойчиво просили его поделиться сведениями о расстрелянных польских военных. Закиров самовольно дал несколько развернутых интервью польским газетам и передал польскому консулу толстую тетрадь со своим выписками из архивных уголовных дел НКВД. Выписки эти он сделал тайно, конечно, без разрешения руководства и с соблюдением конспирации.

Я читал об этом и никак не мог понять, почему Олег Закиров, верой-правдой 15 лет отслуживший «неправедному» режиму, вдруг «прозрел» и настолько стал идеологически раскрепощенным, что стал нарушать не только нормы поведения советского офицера, но и закон.

На каком правовом основании он, офицер КГБ, устанавливал контакты с сотрудниками государственной власти иностранного государства, незаконно добывал для них секретную информацию, используя служебное удостоверение КГБ и вводя в заблуждение ветеранов органов госбезопасности? Архивные уголовные дела НКВД в то время все шли с грифом «Совершенно секретно», и их разглашение посторонним лицам преследовалось по Уголовному кодексу РСФСР как измена Родине.

Почему Закирова не арестовывали, не наказывали? Видимо, под влиянием указаний Горбачева на этот счет… Попутно замечу, что для любого военнослужащего тогда в СССР, да и в современной России, вопрос секретности — это абсолютная норма поведения. Никаких отклонений не допускается. Нарушение секретности — уголовное преступление. Закиров прекрасно знал об этом, он окончил юридический факультет.

Закирова «воспитывали»: неоднократно вызывали к руководству УКГБ, давали прямое указание прекратить действия на грани государственного преступления. Но он их не только не прекратил, а продолжал тайно в архиве УКГБ делать выписки из секретных дел в обыкновенную тетрадь для передачи польским властям!

Не помогли воспитательные беседы не только руководства УКГБ, но и коммунистов парторганизации, где он состоял на учете. Именно парторганизация вышла с предложением об его увольнении из органов госбезопасности, и Закиров был уволен в 1991 году.

В 1998 году он вместе с женой и дочерью уехал за границу. С 2002 года Закиров — гражданин Польши.

Внезапно для себя в апреле 2017 года я прочитал в интернете, что Олег умер и похоронен в Польше, а ведь он на 11 лет моложе меня. Сначала подумал, что виной всему Афганистан, тяжелая работа следователя, невыносимая жара, стрессы, питание без витаминов, тиф, но позднее увидел его фото в интернете: довольное и ухоженное лицо.

Польские СМИ писали о Закирове и при жизни, и после его смерти много хвалебных материалов, восхищались «принципиальностью», оценивая положительно его работу в СССР по проведению «самостоятельного расследования» в установлении якобы неопровержимых фактов и свидетелей расстрелов органами НКВД польских офицеров в Катыни в 1940 году. Подавали его незаконную, антигосударственную «работу» как подвиг. В октябре 2010 г. польский президент Бронислав Коморовский наградил его Офицерским крестом Ордена Возрождения Польши за выдающиеся заслуги в раскрытии и распространении исторической правды о катынском преступлении.

Прожив в Польше 19 лет, Закиров постоянно негативно писал в СМИ и в изданной там книге о службе в КГБ СССР. Вначале я был этим неприятно удивлен: Олег пишет книги и ругает Родину? Потом ответил себе: а чем ему еще было заниматься в Польше? Только и отрабатывать свои 30 сребреников за предательство.

Он был похоронен в апреле 2017 г. в евангелической части Старого Лодзинского кладбища. Написанное на памятнике «майор»

звучит как издевка.

Вот что о моем афганском «товарище» было написано в Польше: «18 апреля 2017 года в городе Лодзь в Польше умер майор запаса ФСБ России Олег Закирович Закиров, 29 октября 1952 года рождения, уроженец города Андижан Узбекской СССР, русско-узбекского происхождения. До 1990 года член Коммунистической партии Советского Союза. В 1970–1975 годах он изучал право в Ташкентском государственном университете, закончил юридический факультет. В 1975–1991 годах служил в КГБ СССР в Ургенче, Фрунзе (ныне Бишкек), Алма-Ате, а с 1983 года в Смоленске. В 1985–1986 годах участвовал в войне в Афганистане.

Отцом Олега Закирова был Закир Халходжаев (1926–1981), сын Халходжи Мадаминоходжаева (1896–1931), из семьи узбеков из Ферганской долины. Халходжа Мадаминоходжаев (дед Олега) был расстрелян советской властью в 1931 году как «враг народа» и реабилитирован в 1991 году. Матерью Олега Закирова была Лидия Петровна Вергулева (урожденная Просина, 1924–2005), русская. Прадед Олега Закирова по отцовской линии, носивший фамилию Мадаминоходжа, был приверженцем ислама, но сам Олег Закиров тайно крестился как православный в церкви. У Олега Закирова была жена Галина и дочь Лариса (1974 г. р.).

В 1989 году, в период перестройки, Олег Закиров вошел в состав специальной группы сотрудников Смоленского КГБ, занимавшейся реабилитацией жертв сталинизма… Благодаря своей решимости, несмотря на политическое давление, он вышел за за рамки расследования сталинских преступлений, планированных советскими властями. Он нашел непосредственных свидетелей и лиц, виновных в Катыни, совершенных против поляков со стороны НКВД в 1940 году, он также документировал сведения об убийствах поляков во время большого террора в 1930- х годах» …

Катынь

20 век оставил нам, потомкам, оглушительно громкое, не раскрытое до сих пор уголовное дело: расстрел польских военнослужащих в начале 1940 годов, так называемое «Катынское дело». Материалы дела и сегодня (2022 год — прим. автора) составляют государственную тайну, и доступа к ним широкой общественности нет и долго еще не будет.

До наших высших чиновников наконец-то дошло, что спецслужбы Союза и России сверху и донизу, вдоль и поперек пронизаны секретами, раздавать которые, походя, ради улыбки польских, американских и прочих «партнеров», себе дороже. Наконец, принят по этому делу гриф «Государственная тайна».

Но все же, что скрывается за польскими словами «катынское преступление», и в чем заключаются конкретно «выдающиеся заслуги» Закирова «в раскрытии и распространении исторической правды» о катынском преступлении»?

Катынь — небольшое село в Смоленской области России, примерно в 23 км. западнее современного центра Смоленска. Административный центр Катынского сельского поселения, одноимённая железнодорожная станция. Село получило известность в связи с применением данного топонима к месту казни польских офицеров в Катынском лесу во время Второй мировой войны.

Немецкие войска в ходе войны, в октябре 1941 года, «вдруг» обнаружили в районе Катыни ряд неизвестных захоронений. Созванная Германией комиссия провела экспертизу и заключила, что расстрелы произведены якобы НКВД СССР весной 1940 года. Советский Союз, конечно, отрицал свою причастность к происшедшему.

После освобождения Смоленска советскими войсками была создана комиссия Николая Бурденко, главного хирурга Красной Армии в 1937–1946 годы, которая, проведя собственное расследование, заключила, что польские граждане были расстреляны в Катыни осенью 1941 года (не 1940-го) немецкими оккупационными войсками.

Советские источники указывали также, что здесь же были казнены немецкими