Полицейская фортуна - Кирилл Казанцев

Картина, представшая взору Сидельникова в тот момент, когда он выглянул, ошеломила его сознание и убедила в полном отсутствии у него фантазии при общении с женщинами.

Посреди огромной кровати, занимающей из восьми имеющихся квадратов комнаты метров шесть, стоял на четвереньках мужик. На нем было кожаное седло, в зубах — настоящая конская уздечка, перешитая рукой оригинального кутюрье под конфигурацию человеческой антропометрии. При этом мужчина был гол, как арабский скакун, и задняя часть его и круп были красны и оцарапаны. Причину таких телесных повреждений легкой степени понять было нетрудно, стоило лишь бросить взгляд на снаряжение амазонки, сидящей в седле. Абсолютно голая баба в сапогах со шпорами и арапником в руке прыгала на спине скакуна. Тот подбрасывал зад, и это родео изредка прерывалось ржанием.

Воля бы Сидельникова — он задержался бы до конца феерии. Но ни скакун, ни всадник не подходили под описание капитана ГУВД Гринева, а дело не могло ждать. Выйдя так же, как и вошел, Сидельников тряхнул головой и направился к четвертой по счету двери. Она была открыта — нормальное явление для этого заведения.

Опер вошел, выглянул и поразился примитивизму происходящего. Голый мужик решительно любил голую бабу, лежа на ней. Баба невпопад движениям партнера старательно охала, смотрела из-за его плеча на свои ногти и пыталась аккуратно сковырнуть один отслоившийся. В прихожей на крючке висели пиджак и брюки истосковавшегося по женскому телу фигуранта. Сидельников проник рукой в карман и вытащил бумажник. Долларов в нем было, наверное, под тысячу, рублей — под двадцать тысяч. Документов в бумажнике не обнаружилось, и капитан уложил его на место. В другом кармане нашелся паспорт, и это было кстати. «Евдокименко Петр Павлович, — прочел Сидельников, — так… Сорок пять лет… женат… Дети — Роман, Леонид, Владимир… Краснодарская регистрация…»

И он вышел, снова оставшись незамеченным.

Когда были осмотрены оставшиеся комнаты, к нему присоединился Полянский.

— Гринева там нет, — сказал сыщик ГУВД, подразумевая под «там» офисное и остальные административные помещения. Если верить раскопировке помещения казино, висящей на стене офиса, из непроверенных нами остается лишь бильярдная. Послушай, я тебе должен кое-что сказать…

Сидельников остановился и потянул из кармана сигарету. Чем дольше он смотрел на сумятицу на лице напарника, тем сильнее складывалось подозрение, что знает меньше, чем Полянский.

— В казино Шульгин.

— Шульгин? Они сюда что, на работу ходят, что ли?!

Полянский посмотрел по сторонам:

— Это Шульгин втиснул меня в бригаду Кряжина. Я должен сообщать ему обо всем, что происходит в ходе расследования.

— Я знаю. Все знают.

— Даю слово офицера, что после нашего разговора с Кряжиным я ни разу не доложил Шульгину истинного положения вещей, — признался, надеясь на понимание, сыщик. — Генерал здесь по собственной инициативе. Ты не думаешь сейчас о том, что у «важняка» Кряжина и заместителя Чубасова на подсосе может быть один человек?

Сидельников вдруг потемнел лицом.

— Где он сейчас?

— Я его не видел с того момента, как он вошел перед нами в казино, — признался Полянский.

— Так это был он?! — возмутился Сидельников. — И ты мне ничего не сказал?

— Я испугался, — не замедлив с ответом, сказал Полянский. — Но я ему не звонил, клянусь. Ты сейчас возмущаешься, потому что не Шульгин будет решать твое будущее. А я, например, ничего, кроме как искать и задерживать, в жизни не умею, Сидельников. Наверное, так же как и ты. Толкни я тебя в бок на входе, ты мог повести себя неадекватно, генерал бы нас увидел, и тогда моя участь решилась бы сразу.

Покусав губу, Сидельников бросил взгляд на часы.

— Вот что, мил человек. Звони сейчас Шульгину, сообщи, что Гринев замечен в казино «Эсмеральда», и отключай телефон. Совсем отключай, чтобы он не перезвонил и не озадачил тебя заданием ехать не в казино, а куда-нибудь в гостиницу. Потом объяснишь, что села батарея. Видишь этот номер? Он пуст. Запрись снаружи и не светись в коридорах. Через десять минут я тебя выпущу.

Через две минуты после того, как Полянский зашел в номер, там появились двое.

Опер едва успел заскочить в узкий шкаф.

Сидеть там долго ему не пришлось. В щель было хорошо видно, как крупье из зала карточных игр навалился на официантку, за тридцать секунд сделал то, на что та рассчитывала как минут на пять. Потом оба вышли, захлопнув за собой дверь.

Сидельникову до входа в бильярдную оставалось несколько шагов.

Именно в этот момент там, где-то в дальнем углу, раздался оглушительный выстрел. На какое-то мгновение остановившись, Сидельников рванул из-за пояса «макаров» и с разбегу врезал по двойным створкам ногой.

— Полиция, не двигаться!.. Не двигаться, мать твою!! — среагировал опер на движение мужчины в возрасте, который держал в руке пистолет. — Разожми пальцы! Разожми, сука, иначе башку пробью!!

В бильярдной на полу лежало человек двенадцать и еще шестеро стояло. Все они Сидельникову были знакомы — это они вошли в казино вслед за решительным мужиком. Фамилию его и место работы капитан теперь знал, но сходиться близко с генералом Шульгиным ему ранее не приходилось. Последнее было кстати.

— Я сказал — пистолет урони, — уже тихо, но с угрожающей ноткой в голосе повторил опер. — А остальные продолжают стоять и не сводить с меня глаз. Одно движение или кто-то отведет взгляд — запахнет дымом.

— Назовите себя, — то ли попросил, то ли приказал мужчина, осторожно укладывая на бильярдный стол пистолет.

— Капитан полиции ГУВД Екатеринбурга Сидельников. Уголовный розыск.

— Сидельников?? — Удивление мужчины было велико, опер чувствовал это, однако вынужден был признать, что на лице человека напротив не сыграл ни один мускул. — Значит, ты упираешь ствол в своего начальника. Я — заместитель начальника ГУВД генерал-майор Шульгин. А это — мои подчиненные.

Сидельников это знал. Но капитан играл в пользу Полянского, а тому для «появления» в казино нужно было еще как минимум минут десять. Почему человек из бригады «следователя Генпрокуратуры Кряжина» в «Азов-сити», в то время как должен быть в Екатеринбурге, объяснить можно. Но потом. Сейчас нужно продолжать выглядеть идиотом.

— Тогда у вас должно быть удостоверение. Если это так, я извинюсь, хотя и не за что.

Мужчина медленно, дабы не вводить в искушение беспокойного копа, отвернул полу куртки, так же медленно вытянул из кармана красные корочки и бросил их только после того, как показал, что собирается делать это, а не хватать со стола оружие.

Удостоверение плюхнулось на зеленое сукно и ударилось о бортик рядом с Сидельниковым. Тот, не глядя, прихватил его и поднес к пистолету, направленному на группу стоящих. Так перед ним сразу были и документ, и люди под прицелом. Все шло хорошо и обещало так же закончиться, пока капитан не услышал за спиной:

— Оружие на пол!

Голос был незнаком.

— Это еще один мой подчиненный, — сообщил Шульгин.

— Не слишком ли много продажных мусоров на одну бильярдную? — Рассмотреть удостоверение капитан еще не успел, и это давало ему возможность отыгрывать еще несколько секунд.

И вдруг:

— Убери оружие, Витя!

Вот этот голос был уже почти родным. Это радовало, хотя в душе оставалась досада на то, что кого-то просмотрел и оставил за спиной. В другой ситуации эта ошибка могла оказаться последней.

— Полянский, ты, что ли? — спросил Сидельников. — За тобой никого нет? А то мы так скоро за ворота казино выстроимся.

Через минуту напряжение спало, посыпалась череда объяснений, Сидельников нес околесицу, Полянский ему подыгрывал, а Шульгин, наблюдая за этим, ничего не мог понять.

— Выведите отсюда всех к чертовой матери! — взревел генерал, которого «взяли за дурака» при всеобщем обозрении.

— Я в это казино больше ни ногой, — говорил кто-то, выходя из бильярдной, стараясь не зацепить кого-нибудь из ментов, заполонивших всю комнату.

— Дурдом натуральный, — вторил ему кто-то.

Когда в помещении остались только «свои», Сидельников еще раз делано извинился перед Шульгиным и спросил, что послужило причиной стрельбы.

— Зайди за столы, капитан. Коль скоро ты член следственной бригады следователя Кряжина…

Почувствовав неприятное чувство под ложечкой, опер обогнул ряд столов и вышел в проход у стены.

Сначала он увидел ботинки. Подошва на них была совсем новая, что говорило о недавнем приобретении. Потом Сидельников рассмотрел брючины дорогого костюма.

Он рассматривал тело крепкого молодого человека лет тридцати пяти на вид, одетого в серый костюм.

— Это Гринев.

Сидельников посмотрел на Полянского, словно пытался найти на его лице ответ на какой-то вопрос, потом на Шульгина.