Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк

солнце, сотворенное тобой».

Ноэл опустил глаза и осторожно дотронулся до изображения животного. Затем он накинул капюшон и исчез во мраке туннеля, словно призрак.

Когда его шаги смолкли, отблески молний сверкнули над Вертикальными горами, и раздался отдаленный раскат грома. А там, где стена еще хранила тепло ладони мужчины, появилась еле заметная трещина, которая мгновенно поросла ржавым мхом.

Комната была огромной. Она могла смело состязаться с королевскими покоями. Тяжелые бархатные шторы, цвета вечерних сумерек, закрывали высокие окна. На стенах пестрели красочные гобелены, изображающие дивные пейзажи. Пол устилал пушистый толстый ковер из овечьей шерсти, тоже темный, с легким синим отливом. Посреди помещения находилась огромная кровать под парчовым балдахином, позади нее за тканевыми ширмами стоял стол, загроможденный всевозможными стеклянными колбами и пузырьками, заполненными порошками и разноцветной жидкостью.

Псилон задумчиво восседал в дубовом кресле. Одной рукой он наматывал на палец прядь черных волос, а другой отбивал дробь по поверхности стола. Стекло легонько подрагивало, тихо звеня, словно дрожа от страха.

Наконец в голове у волшебника прояснилось и он, тяжело вздохнув, спрятал прядь в небольшую шкатулку, предусмотрительно заперев ее на ключ. Ключ же, он опустил в карман широкой мантии.

«Весьма полезная вещица», подумал он о сувенире, который ему удалось заполучить от Таборы. Демоны, хоть и лживые твари, но крайне преданные слуги.

Псилон, конечно предпочел бы, чтобы демонесса оказалось мертвой, но раз, чертовке удалось исцелиться от смертоносных ударов, что ей нанес чародей, то пусть послужит ему. Маг соврал, сказав, что попал в Табору магией случайно. Нет, он намерено пустил в нее кислотные снаряды, жаждая избавить от отродья тьмы младшего брата. Морган его никогда бы не простил, узнай он, что смерть благоверной была задумана Псилоном. Но чародея сейчас этот аспект не беспокоил. Брат до сих пор думает, что он погиб.

На лице мага проскользнула злорадная улыбка.

Погиб от клинков Таборы… О, она никогда не заслужит прощения. Никогда, она не осмелится приблизиться к их семейству. План Псилона сработал, правда не так, как он того желал.

Волшебник поднялся из-за стола и, подойдя к окну, небрежно отодвинул гардину в сторону.

Окно выходило на реку. И Верховный жрец мог созерцать не только ажурные мосты с фонарями, да прогулочные лодки аристократов. Перед его взором простиралась та часть Форга, что возвышалась на противоположенном восточном берегу. Кварталы храмовников, моряков, лекарей и оружейников. Там же находилось и столичное кладбище, тюрьма и площадь, где проходили казни. Сейчас город практически спал. Только запоздалые купцы покидали Форг, да темные личности и пьянчуги шныряли по подворотням.

– Нужно будет что-то придумать, дабы ограничить присутствие Гильдии воров здесь, вблизи от дворца, – потерев висок, прошептал недовольно Псилон.

Бандиты не причиняли особых хлопот Форгу, и редко когда обворовывали местных, но их присутствие в катакомбах под городом, беспокоило мага. Верховный жрец уже давно заключил договор с Бритусом Одноглазым, предводителем разбойников и убийц. Проходимцы и воры боялись беловолосого капеллана. Но тем не менее, эти канализационные крысы не вызывали доверия у Псилона. Он им не верил, но частенько пользовался их услугами. Даже Странники не могли пронюхать то, что могли учуять длинные носы лиходеев.

Чародей посмотрел на ночное небо, которое успело покрыться на горизонте легкой светлой дымкой. Скоро рассвет. К счастью, благодаря усилиям волшебника, Буре Стихий не удалось добраться до Форга. Лишь кратковременный дождь омыл белокаменные улицы, да легкий ветерок сдул пыль с крыш.

Ничто не должно нарушать покой горожан, и осквернять улицы столицы. Псилон презрительно скривился, словно почувствовал на языке вкус муравьев.

– Природная магия, – прошипел он с отвращением. – Волшебство, призывающее силы мироздания, но бесполезное, когда желаешь приручить его.

Не многим существам в Нирбиссе было суждено владеть этими чарами. Впрочем, и счастливчики не могли управлять ими – Магия Стихий была в крови. Дриады, Дендройды, Мальковские феи, пара-тройка друидов, обладали знаниями песни Земли и Неба. Им было под силу вызвать ураган, собрать тучи, породить оползень, и даже сотворить лес на пустоши. Но данные способности не всегда отвечали желаниям Призывающего. Иногда, Поющий вместо того, чтобы прорастить за несколько часов пшеницу, мог разрушить гору. Или же пробуждение дождя было способно обернуться пылевой бурей.

– Бесполезная и глупая сила Хаоса, – пробормотал Псилон, который слегка завидовал всем этим избранным Природой. Намного легче голосить во всю мощь, беря энергию у деревьев, рек и почвы, нежели заучивать сотни заклинаний, и тратить на них такое количество сил, что порой можно помереть от истощения.

Маг помнил слова Таборы. В Дубках обитала дриада. Если чародею удастся заключить с ней союз, то он мог бы использовать дочь Дрита в своих целях. А если эта древесная дева не согласится мирно прийти к взаимопониманию, он найдет способ заставить ее сотрудничать. Тара Рин обладала особой мощью. Вызвать Бурю Стихий мог не каждый.

Тихо скрипнула дверь. Псилон даже не обернулся. Он знал гостя. Белые одеяния мелодично прошуршали по полу. Меус вернулся со встречи с Барком и видимо решил поделиться новостями. У брата была дурная привычка. Он никогда не стучался и не спрашивал разрешения войти.

– Чтобы меня с потрохами слопали огры! – воскликнул черноволосый капеллан, подходя к окну. – Ты не желаешь поведать, что творится в Мендарве? – его голос звучал рассерженно.

Псилон с невозмутимым выражением лица взглянул на брата, у которого, от гнева брови дергались, как ельник на ветру.

– Если ты укротишь свой гнев и уточнишь, что именно тебя интересует, я без промедления отвечу. А если, ты предпочитаешь, что бы я гадал, то спешу тебя разочаровать. Я не стану копаться в твоей голове, а с превеликим удовольствием оглашу все известия страны людей, которые мне удалось собрать за последние сутки.

Меус покачал головой, но его брови все еще хмурились. Он не желал выслушивать долгие и нудные повествования о нелюдях, перепалках в рядах церковниках, очередной казни или же о проклятых флибустьерах, нагоняющих страх на побережье.

– Буря Стихий, это чьих рук дело? – коротко поинтересовался он.

Псилон усмехнулся. Да, его брат не простофиля. Ему не расскажешь байки о том, что магическая гроза это проделки Таборы или чародея – дилетанта. Придется поведать о встрече с демоницей и о Таре Рин. Но можно умолчать о пряди волос.

– В Мендарве объявилась дриада, – беловолосый чародей заметил, как в глазах Меуса промелькнуло беспокойство. – И всю эту канитель она устроила. С какой целью? Не знаю. Но клянусь, скоро мне будут известны все детали. Завтра в Дубки прибудет когорта Сведущих. Они проведут рейды в деревне и в замке.