Ковчег - Андрей Ливадный

Вместо головы на плечах существа покоился дымчатый шар, к которому от спины, перехлестывая через плечи, тянулись гофрированные шланги. Одежда странного создания больше походила на шкуру тоннельного хамелеона — она имела тускло-серый цвет и выглядела так, будто была скроена из единого куска ткани, безо всякого намека на завязки или пуговицы…

Руки существа вяло шевелились, на груди расплылось несколько алых пятен. Под его ногами валялся предмет с коротким стволом и двумя ручками.

Рогмана трясло как в лихорадке, когда, отложив копье, он медленно приблизился к умирающему существу. Превозмогая колотивший его ужас, он поднял руку, коснувшись дымчатой лицевой пластины странного шарообразного шлема.

Раздался щелчок, и она вдруг отвалилась, звонко ударившись о мостовую.

Такого потрясения Рогман не испытывал ни разу в жизни.

Вместо лица у того было какое-то месиво из тонких проволочек и оголенной плоти. Синеватые губы шевелились, выдавливая булькающие, непонятные звуки…

В конце улицы послышался странный, визгливый звук.

— СЭР! — Внезапно загрохотал голос, в котором оцепеневший Рогман сразу же признал те интонации, что были присущи старым Алтарям. — ДОКЛАДЫВАЮ: КАМЕРА МОЛЕКУЛЯРНОЙ РЕПЛИКАЦИИ НЕИСПРАВНА!.. ДЕФЕКТНЫЕ ПРОГРАММЫ УДАЛЕНЫ ИЗ ПАМЯТИ!.. ОТБОЙ!.. СКАНИРОВАНИЕ!.. СЭР!.. ОПАСНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ ФОРМЫ!.. ЗАРАЖЕНИЕ!.. ТРЕВОГА!..

Огромная тварь, что возникла в конце квартала, шла вровень со вторыми этажами зданий, сбивая выступы балконов. Она не была похожа ни на что виденное до этого Рогманом. Огромные ноги с тремя пальцами впечатывались в мостовую, проламывая пластик. От существа исходил заполошный вой, словно внутри него гнездился целый выводок визжащих на разные голоса крыс. И еще от него разило специфическим запахом. Так воняли непонятные конструкции Падших Богов, что частенько встречались Рогману в Сумеречной Зоне.

Шагающий в теснине кривой улочки монстр зацепил какой-то оказавшийся особенно прочным выступ, и его развернуло вокруг своей оси.

— СКАНИРОВАНИЕ! — орал над головой Рогмана громоподобный голос. — ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА!

Огромные металлические лапы с грохотом ломали пластик, выбивая искры из изуродованной мостовой.

— ЗАРАЖЕНИЕ! ОПАСНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ ФОРМЫ!

Монстр шел, совершенно не разбирая дороги, сокрушая все, что попадалось на его пути. Рогман рухнул на мостовую и отполз за угол здания как раз в тот момент, когда огромная трехпалая лапа наступила на пригвожденное к стене существо, раздавив его во влажную лепешку…

Не дожидаясь продолжения, Рогман медленно и бесшумно отполз назад. Подтолкнув выпутавшегося из-под туники нетопыря в сторону ведущего к полям прохода, он привстал и, пригибаясь, метнулся прочь от страшного места.

— КОНТРОЛЬ БОЕВЫХ СИСТЕМ! ТРЕВОГА! ЗАРАЖЕНИЕ! — несся ему вослед зычный голос эпохи Падших Богов.

Затем за спиной что-то зашипело, и ослепительный свет залил полуразрушенные улицы Города…

* * *

…В тоннелях, ведущих к Плодородной Равнине, плавал сизый, удушливый дым. Кашляя и отплевываясь, Рогман преодолел задымленные участки и выскочил наконец под яркий свет на краю знакомого ему поля.

Остановившись, чтобы отдышаться, он посмотрел вокруг.

Нетопырь молча взмыл к сияющему потолку и сделал несколько кругов над бывшими посадками, которые теперь превратились в страшное месиво из трехпалых следов и вбитых в перепаханную грязь мертвых тел.

Этнамы и сенталы лежали здесь вповалку, забыв про извечные кастовые различия. Некоторые тела были обуглены и еще дымились, испуская отвратительную вонь.

На краю поля застыло еще одно исполинское чудовище. Его огромные, похожие на столбы ноги были поджаты, будто тварь присела отдохнуть; из яйцеобразного туловища, в передней части которого виднелись два дугообразных разреза, торчали десятки копий и стрел. Рогман, наблюдавший эту картину в немом оцепенении, понял, что по монстру были выпущены не десятки, а сотни стрел. Но его броню оказалось не так легко пронять, и метательные снаряды вонзились лишь там, где в бронированной шкуре существа виднелись отверстия или стыки.

Изнутри страшного чудища валил едкий, сизый дым…

Застыв на краю обезображенного поля, Рогман в тягостном молчании продолжал смотреть на страшную картину произошедшей тут бойни.

Что должен был ощущать презренный клонг в этот момент?

Сутки назад, блуждая по Сумеречной Зоне, он думал о том, что когда-нибудь свершится его месть. Он хотел видеть, как от его удара кровь брызнет из-под голубой шерсти Хозяев Жизни…

Присев на корточки, Рогман провел ладонью по лицу, на секунду прикрыв глаза и пытаясь вызвать в душе клокочущий приступ ярости…

Здесь, на этом поле, крови этнамов оказалось столько, что впору было брести по колено в той каше, где с землей смешались части разорванных тел…

«Отчего же ты не рад? — с раздражением спросил у самого себя блайтер. — Оттого что месть свершил не ты, а какой-то сумасшедший выродок, ходячий реликт, оставшийся после Падших Богов?»

Не найдя ясности в своей душе, Рогман открыл глаза, вновь посмотрел на поле, вздохнул и выпрямился, шаря взглядом в поисках нетопыря.

Вместо Ушастого он внезапно увидел Эргавса.

Старый Управляющий лежал, наполовину утонув в жидкой от пролитой крови грязи, и его рот кривился в попытке что-то сказать, крикнуть… Жизнь еще не покинула его тело, и глаза цепко держали Рогмана, тянули к себе…

Сделав шаг, Рогман склонился над Эргавсом, осторожно вытащил того из грязи и принялся осматривать раны.

«Чудо, что старик все еще жив…» — подумал он.

В горле Эргавса что-то забулькало, и на губах внезапно выступила пена. Воздух, вырвавшийся из легких, с шипением прошел через голосовые связки.

Рогман нагнулся, пытаясь расслышать, что говорит Управляющий Полями.

В эти секунды он не вспоминал ни побои, ни унижения, ни то, с какой легкостью Эргавс отдал его в страшное рабство своему соплеменнику, — все, что случилось тут, потрясло блайтера до глубин души, и ему было искренне жаль старика, которого он какое-то время вполне серьезно считал своим приемным отцом.

— Будь… ты… проклят!.. — ударил в ухо Рогману горячий, свистящий шепот. — Исчадие… Алтаря…

Эргавс откинул голову, захлебываясь хрипом.

— Что я сделал? — гневно воскликнул Рогман. — За что ты проклинаешь меня?!

— Ты… выродок… — из последних сил просипел Эргавс. — Они… такие… как ты… Они пришли… из Алтаря… Новый… кусок… Мира… Амбуш… Пасти… Вот…

Кулак Управляющего Полями судорожно разжался.

На волосатой ладони лежал обрывок шнурка, продетый в маленький, забрызганный кровью прямоугольник, на котором равномерно взмаргивал крохотный огонек.

— Это… родилось… вместе… с… тобой… Новый… Алтарь… узнал… эту вещь… Он послал… их…

Голова старого Управляющего бессильно откинулась. Остекленевшие глаза смотрели в потолок.

Когда Рогман опускал его тело на землю, пальцы дрожали.

Уголки покалеченных плеткой надсмотрщика губ нервно подергивались, кривясь в усмешке.

Слова Эргавса жгли его.

Выродок… Исчадие… Урод…

Вот все, что он слышал в своей жизни. Побои, унижение, рабство… Сухие глаза Рогмана смотрели вокруг, и в душе уже не находилось прежнего сострадания. Даже умирая, любой из них пытался в последнем усилии плюнуть ему вослед… За что?

Есть ли в Мире хоть одно существо, что не отшатнулось бы при виде его бронзовой, безволосой кожи? Или его род — это те безобразные монстры, что разорили Город?

«Почему я тогда не плюну в эту кровавую грязь?» — тяжело, надрывно думал Рогман, тщетно пытаясь отыскать в своей ожесточившейся душе ответ на этот нехитрый, казалось бы, вопрос…

— Вот мы и приехали, сэр Рогман… Теперь тебе будет легче, клянусь!..

…Наверное, он забылся, застонал, опять заблудившись в собственном бреду, потому что вдруг ощутил бьющую в лицо прохладную струю воды, чьи-то руки, которые обхватили его плечи, встряхнули чувствительно, но не грубо, и голос…

— Что я могу сделать, Бриан? — Речь казалась чужой, незнакомой, но он понимал смысл слов, как будто их значение оказалось заботливо разложено по полочкам его памяти. — Не надо его трясти, не тревожь человека. Я дала ему выпить лекарство. Скоро станет легче.

— Что с ним, Мать Цветов?

Этот голос Рогман узнал. Он принадлежал тому человеку, который внезапно появился посреди его бреда и маячил смутным образом негаданного спасителя где-то на пороге сознания…

— У него лучевая болезнь, — сухо и однозначно ответил первый голос.

— Не слышал о такой… — насторожился Бриан.

— Это древнее проклятие, — пояснила Мать Цветов. — Дикие народы называют его Невидимая Смерть. Она еще живет во многих местах нашего многострадального Мира, и, к сожалению, нет таких лекарств, что способны полностью изгнать из зараженного человека этот недуг.