В рекруты - Сим Никин

Старшина погнал новобранцев бегом, чтобы успеть присоединиться к своим. Но, выбежав к реке, увидел, что по мосту отступали, отстреливаясь, последние защитники города, а за ними уже выбегали турецкие солдаты. Поняв, что не успеть, Григорий приказал подопечным затаиться в прибрежном ивняке.

Оглушительно громыхнуло и мост взлетел на воздух, разбрасывая горящие бревна и успевших взбежать турок. Русские солдаты спешно догоняли удаляющиеся за холм подводы.

Масловка осталась в руках басурман. Однако из городка хоть и изредка, но продолжали доноситься звуки выстрелов. Иногда одиночные, возможно, турки достреливали раненых. А иногда слышались звуки настоящей перестрелки.

Старшина лихорадочно обдумывал дальнейшие действия. Можно было скрытно двинуться вниз по течению до ближайшего брода или какой другой переправы. Но у злополучной балки остался Михаил. Он, конечно, солдат бывалый и, ежели что, не пропадет. Но все же нехорошо бросать боевого товарища. К тому же, Михаил как опытный солдат был хорошим подспорьем при этом отряде несмышленышей. Тимофей-то либо сгинул в Масловке, либо отступил за реку. Так и решил Григорий двигать обратно по осточертевшей уже тропинке, чтоб этому Фимке, показавшему ее, от икоты плохо стало. Но Ефимия мысль старшины явно не проняла. Он, воспользовавшись остановкой, сосредоточенно перематывал портянки, ставя ступню на свежий край, а стоптанный конец оборачивая вокруг голени.

Ненадолго отвлекшись на сопящего от усердия Фимки, старшина продолжил размышления. Решение возвращаться уже принял, но все же решил пока не спешить. Следовало некоторое время понаблюдать за городком, выяснить, какими силами пришли сюда османы, много ли артиллерии и какая. Заодно, может, кого из своих солдат, не успевших переправиться, увидят. Неплохо было бы послать кого-нибудь наблюдать к дороге. Хотя нет, к дороге он, пожалуй, сам пойдет. Там место оживленное, маскироваться нужно умеючи.

— Церква рухнула, — проговорил Фомин. Но все и без него видели, как осел в дым церковный купол, не устояв перед пожравшим стены пламенем. Кто-то вздохнул, кто-то, будучи крещеным, перекрестился. Но для всех, независимо от вероисповедания, произошедшее символизировало некую несправедливую, не должную быть победу зла, пришедшего на родную землю.

Закончив обдумывать план дальнейших действий, старшина отвел группу к большой оскорине, росшей под обрывом. Вероятно, некогда это дерево обвалилось вниз вместе с подмытым половодьем берегом и теперь росло, прижавшись стволом к меловой круче, будто подпирая ее от дальнейших обрушений. Фимке приказал лезть на дерево и наблюдать за городом и ближайшими окрестностями, все примечая и запоминая. Остальным наказал затаиться в ивняке, назначив Нифона за старшего. Еще раз предупредив всех о соблюдении тишины, направился к дороге.

* * *

Когда Денис проснулся, сквозь листву, заслоняющую вход в пещеру, уже пробивался утренний свет. С трудом распрямил затекшие ноги. Вместе с восстанавливаемым кровообращением в них будто впились тысячи мелких иголочек. Мышцы правой руки болели и отказывались шевелиться. Сказывалось ночное ковыряние меловой перегородки.

Достал из ранца завернутые в тряпицу сухари и сгрыз один, запив из фляжки. После чего на четвереньках подполз к выходу и прислушался. С противоположного склона доносились голоса. Значит, турки все еще не ушли. Интересно, который сейчас час? Долго ли он продрых после ночных трудов? И действительно ли были эти кувшины с сокровищами? Вот зайдут сейчас санитары, сделают укол, и все это окажется бредом…

Но санитары не пришли, и Денис, смирившись с ролью попаданца, кряхтя уложил свои небогатые пожитки в изодранный ранец, закрыв прорехи в нем ветровкой. Перевязал джинсовую повязку на груди. Из оставшейся портянки соорудил два факела. Отобрал еще несколько сухих палок, подумав, оставил только две, засунув их под клапан ранца. Неплохо было бы пробраться к месту их засады. Там могли остаться трофейные ружья, из которых можно извлечь кремневую зажигалку. Но где гарантия, что турки их не обнаружили? Пришлось снова разбирать свое ружье. Подпалив факел, снова собрал оружие, надел на плечи ранец и решительно двинул в путь.

Проходя мимо места, где закопал сокровища, постоял, оценивая «естественность» меловой осыпи. Подумал было откопать и взять с собой горсть монет, но, сообразив, что факел вечно гореть не будет, двинул дальше.

Меловые своды, выхватываемые из темноты дрожащим светом факела, напоминали виденные в фантастических фильмах открывающиеся проходы в гиперпространство. Казалось, будто сейчас перед Денисом должна открыться космическая чернота, сверкающая мириадами звезд. Но подземный коридор все надвигался и надвигался, лишь иногда слегка изгибаясь как в стороны, так и по горизонтали, усыпляя и отупляя своей однообразностью. Такое ощущение бывает у водителей, когда едешь и едешь по ровной трассе с идеальным покрытием, вокруг одинаковые поля, разделяемые лесополосами, да еще солнце бликует от гладкой черноты асфальта. Подобная монотонность порою останавливает даже мысли, человек как загипнотизированный продолжает двигаться вперед, ничего не осознавая, автоматически следуя линии дороги.

Лишь сгустившаяся тьма вывела путника из состояния сомнамбулы. Кусок портянки сгорел полностью, и язычки пламени теперь кормились только сухой древесиной. Поджигать последний факел Денис не стал, пока можно было обойтись и без яркого света. Достал еще одну палку, поджег от первой и соединил их вместе, дабы поддерживали огнем друг друга. Света от них было достаточно, чтобы видеть на десяток шагов.

Продолжив путь, новоявленный спелеолог посетовал на себя за то, что не догадался с самого начала считать шаги. Теперь бы можно было примерно определить пройденное расстояние, а заодно и прошедшее время.

Через сотню шагов воздух заметно посвежел и, будто бы, послышались какие-то звуки. Денис прислушался. Похоже было, что где-то журчит ручей, хотя из-за потрескивания горящих палок нельзя было сказать точно. Еще через несколько шагов звуки текущей воды стали отчетливее. Наконец путник вышел в небольшой подземный зал, из-под одной стены которого вытекала небольшая струйка воды, наполняя маленькое озерцо. Помещение было невелико, и света горящих палок вполне хватало, чтобы осмотреть его полностью. Невысокий свод в центре едва ли достигал двух с половиной метров. Зал имел треугольную форму и, скорее всего, возник из-за соединения трех подземных рукавов. Тот, из которого вышел Денис, был выше остальных. Вход во второй, самый широкий, располагался прямо напротив. Вход в третий, в который убегал ручеек, вытекающий из озерца, находился в двух метрах от второго. Эти туннели выходили из пещеры почти параллельным курсом, разве что тот, в который втекал ручей, шел с едва заметным уклоном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});