Том 11. Пьесы. 1878-1888 - Антон Чехов

А н н а П е т р о в н а (подходит к Платонову). Ступайте, Михаил Васильич, домой! Я пришлю и принесу то, что вам нужно. (Трогает его за плечо.) Идите! Идите домой!

П л а т о н о в. Кому неприятно мое присутствие, тот может выйти из этой комнаты… Дайте мне воды напиться! Пить хочу.

Анна Петровна подает ему графин. (Пьет из графина.) Болен… Совсем болен, милая женщина!

А н н а П е т р о в н а. Идите к себе!.. (Прикладывает руку к его лбу.) Голова горяча… Идите домой. Я за Трилецким пошлю.

П л а т о н о в (тихо). Худо, ваше превосходительство! Худо… Худо…

А н н а П е т р о в н а. Мне-то каково? Идите! Я вас прошу! Вам во что бы то ни стало уехать нужно! Слышите?

Входит С о ф ь я Е г о р о в н а.

ЯВЛЕНИЕ VIII

Те же и С о ф ь я Е г о р о в н а.

С о ф ь я Е г о р о в н а (входит). Потрудитесь взять ваши деньги обратно! Что за великодушие? Я уж сказала вам, кажется… (Увидев Платонова.) Вы… здесь?! Зачем вы здесь?

Пауза. Странно… Что вы здесь делаете?

П л а т о н о в. Я-то?

С о ф ь я Е г о р о в н а. Да, вы!

А н н а П е т р о в н а. Выйдем, Сергей! (Выходит и через минуту входит на цыпочках и садится в углу.)

П л а т о н о в. Всё кончено, Софья!

С о ф ь я Е г о р о в н а. То есть?

П л а т о н о в. Да, то есть… После поговорим.

С о ф ь я Е г о р о в н а. Михаил Васильич! Что значит это… всё?

П л а т о н о в. Ничего мне не нужно, ни любви, ни ненависти, дайте мне одного только покоя! Прошу… И говорить даже не хочется… Довольно с меня и того, что было… Пожалуйста…

С о ф ь я Е г о р о в н а. Что он говорит?

П л а т о н о в. То говорю, что довольно. Не надо мне новой жизни. И старой девать некуда… Ничего мне не нужно!

С о ф ь я Е г о р о в н а (пожимает плечами). Не понимаю…

П л а т о н о в. Не понимаете? Узел разорвался, вот что!

С о ф ь я Е г о р о в н а. Вы не едете, что ли?

П л а т о н о в. Не нужно бледнеть, Софья… впрочем, Егоровна!

С о ф ь я Е г о р о в н а. Вы подличаете?

П л а т о н о в. По всей вероятности…

С о ф ь я Е г о р о в н а. Подлец вы! (Плачет.)

П л а т о н о в. Знаю… Сто раз слышал… После бы поговорили и… без свидетелей.

Софья Егоровна рыдает. Шли бы к себе в комнату! Самая лишняя вещь в несчастье - это слезы… Должно было случиться и случилось… В природе есть законы, а в нашей жизни… логика… По логике и случилось…

Пауза.

С о ф ь я Е г о р о в н а (рыдает). Я же тут причем? Какое дело мне, какое дело моей жизни, которую вы взяли, до того, что вы утомились? Я же тут причем? Вы не любите больше?

П л а т о н о в. Утешьтесь чем-нибудь… Хоть тем, например, что этот скандал послужит уроком для вашего будущего?

С о ф ь я Е г о р о в н а. Не уроком, а гибелью! Вы смеете это говорить? Подло!

П л а т о н о в. Для чего плакать? Как всё это мне… опротивело! (Кричит.) Болен я!

С о ф ь я Е г о р о в н а. Он клялся, просил, он первый начал, а теперь вот пришел сюда! Я вам опротивела? Вам нужна была я только на две недели? Ненавижу я вас! Не могу я видеть его! Убирайтесь вон отсюда! (Рыдает сильней.)

А н н а П е т р о в н а. П л а т о н о в!

П л а т о н о в. А?

А н н а П е т р о в н а. Уйдите отсюда!

Платонов встает и медленно идет к двери.

С о ф ь я Е г о р о в н а. Подождите… Не уходите! Вы… правда? Вы, может быть, не трезвы… Вы сядьте, подумайте! (Хватает его за плечо.)

П л а т о н о в. Сидел я уже и думал. Избавьтесь от меня, Софья Егоровна! Не ваш я человек! Я так долго гнил, моя душа так давно превратилась в скелет, что нет возможности воскресить меня! Закопать подальше, чтоб не заражал воздуха! Верьте мне в последний раз!

С о ф ь я Е г о р о в н а (ломает руки). Что же я буду делать? Что делать мне? Научите! Ведь я умру! Я не переживу этой подлости! Я не проживу и пяти минут! Убью себя… (Садится в кресло, стоящее в углу.) Что вы делаете со мной? (Истерика.)

В о й н и ц е в (подходит к Софье Егоровне). Софи!

А н н а П е т р о в н а. Бог знает, что делается! Успокойтесь, Софи! Дай воды, Сергей!

В о й н и ц е в. Софи! Не убивайте себя… Перестаньте! (Платонову.) Чего вы ждете здесь, Михаил Васильич? Уйдите, бога ради!

А н н а П е т р о в н а. Будет, Софи, будет! Довольно!

П л а т о н о в (подходит к Софье Егоровне). Ну чего? Э-э… (Быстро отходит.) идиотство!

С о ф ь я Е г о р о в н а. Отойдите от меня прочь! Все! Не нуждаюсь я в вашей помощи! (Анне Петровне.) Отойдите прочь! Я вас ненавижу! Я знаю, кому я обязана всем этим! Не пройдет это вам даром!

А н н а П е т р о в н а. Тссс… Не следует браниться.

С о ф ь я Е г о р о в н а. Не будь над ним вашего развращающего авторитета, не губил бы он меня! (Рыдает.) Прочь! (Войницеву.) И вы… и вы отойдите!

Войницев отходит, садится за стол и кладет голову на руки.

А н н а П е т р о в н а (Платонову). Ступайте отсюда, вам говорят! Удивительный вы идиот сегодня! Чего вы еще хотите?

П л а т о н о в (затыкает уши). Куда же я пойду? Я окоченел от холода… (Идет к двери.) Хоть бы черти прибрали скорей…

Входит Т р и л е ц к и й.

ЯВЛЕНИЕ IX

Те же и Т р и л е ц к и й.

Т р и л е ц к и й (в дверях). Я тебе задам такого доклада, что ты и своих не узнаешь!

Г о л о с Я к о в а. Барин приказали…

Т р и л е ц к и й. Пойди и поцелуйся с своим барином! Он такой же болван, как и ты! (Входит.) Неужели и здесь его нет? (Падает на диван.) Ужасно! Это… это… это… (Вскакивает.) Ох! (Платонову.) Трагедия на исходе, трагик! На исходе-с!

П л а т о н о в. Что тебе?

Т р и л е ц к и й. Что ты здесь проедаешься? Где ты шляешься, несчастный? Как тебе не стыдно, не грешно? Философствуешь здесь? Проповеди читаешь?

П л а т о н о в. Говори по-человечески, Николай! Что тебе?

Т р и л е ц к и й. Это скотство! (Садится и закрывает руками лицо.) Несчастье, какое несчастье! Кто мог ожидать?

П л а т о н о в. Что случилось?

Т р и л е ц к и й. Что случилось? А ты и не знаешь? Тебе и дела нет до этого? Тебе некогда?

А н н а П е т р о в н а. Николай Иваныч!

П л а т о н о в. Саша, что ли? Говори, Николай! Этого еще недоставало! Что с ней?

Т р и л е ц к и й. Спичками отравилась!

П л а т о н о в. Что ты говоришь?

Т р и л е ц к и й (кричит). Спичками отравилась! (Вскакивает.) На, читай! Читай! (Подносит к его глазам записку.) Читай, философ!

П л а т о н о в (читает). «Самоубийцев грешно поминать, но меня поминайте. Я лишила себя жизни в болезни. Миша, люби Колю и брата, как я тебя люблю. Не оставь отца. Живи по закону. Коля, господь тебя благословит, как я благословляю материнским благословением. Простите грешную. Ключ от Мишиного комода в шерстяном платье»… Золото мое! Грешная! Она грешная! Этого еще недоставало! (Хватает себя за голову.) Отравилась…

Пауза. Саша отравилась… Где она? Послушай! Я к ней пойду! (Срывает с руки повязку.) Я… я воскрешу ее!

Т р и л е ц к и й (ложится на диван лицом вниз). Прежде чем воскрешать, не нужно было убивать!

П л а т о н о в. Убивать… Зачем ты, безумец, говоришь… это слово? Да разве я убивал ее? Разве… разве я хотел ее смерти? (Плачет.) Отравилась… Этого еще недоставало, чтоб переехать меня колесом, как собаку! Если это наказание, то… (машет кулаком) это жестокое, безнравственное наказание! Нет, это уж выше сил моих! Выше! За что? Ну грешен, положим, подл… но всё-таки ведь жив еще!

Пауза. Глядите на меня теперь все! Глядите! Нравится?

Т р и л е ц к и й (вскакивает). Да, да, да… Будем теперь плакать… Кстати, глаза на мокром месте… Выпороть бы тебя хорошенько! Одевай шапку! Едем! Муж! Хорош муж! Погубил женщину ни за что, ни про что! Довел до чего! А эти и держат его здесь! Нравится он им! Оригинальный человек, интересный субъект, с грустью благородной на лице! Со следами когда-то бывшей красоты! Поедем-ка! Посмотришь, что ты наделал, интересный субъект, оригинал!

П л а т о н о в. Без слов… без слов… Не нужно слов!

Т р и л е ц к и й. Счастье твое, живодер, что я сегодня чуть свет домой заехал! Ну что было бы, если бы я не заехал, если б я не захватил? Умерла бы она! Понимаешь ты это или нет? Ты обыкновенно все понимаешь, кроме самых обыкновенных вещей! О, я бы тебе тогда задал! Я не посмотрел бы на твою жалостную физиономию! Если бы ты поменьше болтал своим окаянным языком да побольше сам слушал, то не было бы этого несчастья! За нее я и десять не возьму таких умников, как ты! Едем!

В о й н и ц е в. Не кричите! Ах… Как надоели все…

Т р и л е ц к и й. Едем!

П л а т о н о в. Постой… Так она… не умерла, ты говоришь?

Т р и л е ц к и й. А тебе хотелось бы, чтоб она умерла?

П л а т о н о в (вскрикивает). Не умерла! Я не пойму никак… Не умерла? (Обнимает Трилецкого.) Жива! (Хохочет.) Жива!

А н н а П е т р о в н а. Не понимаю!.. Трилецкий, извольте сказать толком! Все они сегодня как-то особенно глупы! Что же значит это письмо?

Т р и л е ц к и й. Она написала это письмо… Если б не я, она успела бы умереть… А теперь страшно больна! Не знаю, вынесет ли ее организм… О, пусть она только умрет, тогда… Отойди ты от меня, пожалуйста!