Невинность с секретом (СИ) - Коротаева Ольга

В комнату, звеня подковами и гремя оружием, быстро входит невысокий коренастый мужчина с цепким взглядом. Незнакомца сопровождают несколько лордов, но держатся они чуть позади и при виде меня сгибаются в синхронном поклоне. Все, кроме первого. Я догадываюсь, что передо мной король Фарамана.

— Ваше Величество, — сползаю с кровати и осторожно, борясь с головокружением, приседаю в реверансе. — Рада видеть вас в добром здравии и… — Поднимаю голову и понижаю тон: — Сожалею о вашей потере.

— Леди?.. — Не убирая ладони с рукояти меча, отрывисто начинает он.

— Леди Лексия Нибб, супруга принца Леастера, — представляюсь я.

— Принцесса, — поражённо выдыхает король и приближается почти вплотную. — Я просил Нибба о помощи, но не ожидал того, в каком виде придёт спасение!

Разглядывая меня, дёргает уголком рта:

— Мне доложили, что вы — торн иен Огаута. — Он неожиданно подаётся ко мне и на миг сжимает в крепких объятиях. Отступив, чуть опускает голову: — Прошу не сердиться за это, леди Лексия. Я безмерно благодарен королю Тамсина за своё спасение. С надеждой ожидал войско Нибба, но никак не мог предположить, что вы будете лично просить за меня перед властителем всего Кеола!

Я впитываю его слова как губка, насыщаясь информацией. Значит, Грибун решил, что это я попросила дракона спасти его от неминуемой смерти. Разумеется, для короля Фарамана не секрет то, что иен потребовал от меня исполнения права первой ночи. Возможно, он тоже готовится предоставить дракону права на свою дочь, когда она подрастёт.

В груди неприятно колет. Готовился. Теперь его дочь мертва — как и королеву, несчастную казнили на глазах отца. А я ещё упала в обморок, когда дракон восстанавливал справедливость?

Дрожа от раздирающих моё сердце противоречивых эмоций, я выдыхаю с чувством:

— Ваш сын! Где он?

— Что вы об этом знаете?

Лицо короля будто каменеет, а глаза блестят от сдерживаемой бессильной ярости и боли.

— Немного, — качаю головой. — Только то, что вы написали письмо королю Ниббу и просили спасти мальчика. Его Величество отбыл с лучшими воинами этой ночью. — Поддавшись сочувствию, прижимаю ладонь к его плечу и убеждённо добавляю: — Он спасёт наследного принца, я уверена!

Король Фарамана сжимает челюсти так, что танцуют желваки, и меня посещает дурное предчувствие.

— Я послал по одному письму всем шести королям нашего удела, — отрывисто говорит он.

— Перед первым штурмом, пока у меня было время и почтовые голуби, предупредил собратьев по короне и попросил помощи. Дворец Нибба ближе всех, и его воинов я вправе был ожидать раньше всех.

Он замолкает, глядя так мрачно, что у меня нехорошо сосёт под ложечкой.

— Но второго письма вы не посылали, — обречённо заканчиваю за него.

Грибун лишь качает головой и, разворачиваясь, кричит:

— Лорд Алмал! Разослать гонцов по ближайшим замкам! Первый, кто отыщет следы короля Нибба, получит титул!

Снова смотрит на меня и протягивает руку:

— Позвольте сопроводить вас к властителю, Ваше Высочество.

Я отшатываюсь:

— Тагел всё ещё здесь?

— Иен Огаут ожидает в тронном зале. — Голос короля скрипит, будто ему неприятно сообщать мне о присутствии властителя. — Он дал понять, что не покинет Фараман без…

— Понижает голос и тихо, чтобы не услышали сопровождающие его лорды, заканчивает:

— Своей пары. Прошу простить, леди Лексия.

Вздыхаю и на миг прикрываю глаза.

Похоже, Тагел ждёт оплаты за исполнение моей молчаливой просьбы.

Глава 40

И почему я не удивляюсь, что Тагел восседает на чужом троне как у себя дома? Причём с тем же скучающим видом, как в тот вечер, когда я впервые увидела его. Не хватает лишь множества книг и кинжала в его руках. Тогда он разрезал на мне платье, рассматривая новую игрушку.

Злость, которая при этом воспоминании захлёстывает меня, помогает успокоить и учащённое сердцебиение, и дрожь в ногах, что возникает при одном взгляде в сияющие золотом глаза мужчины.

Я нахожу в себе силы держать спину прямо, а голову высоко. И бороться с двумя страстными желаниями, одно из которых зовёт меня броситься вперёд и прижаться к своей паре, а второе заставляет пятиться до тех пор, пока не скроюсь из виду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Словно ощущая моё смятение, Тагел хмурится и, подавшись вперёд, опирается о подлокотник трона. Всматривается в меня, и я даже замечаю, как подрагивают крылья его носа, будто мужчина по-звериному принюхивается. Иен Огаут снова пытается разгадать загадку, свалившуюся ему на голову?

— Благодарю за заботу о моей паре, — слышу его глубокий вибрирующий голос и едва могу устоять на ногах, потому что кровь в венах начинает напоминать огонь. — Свободны.

Оглядываюсь, ожидая, что король возмутится, но Грибун лишь кланяется и отступает к двери, будто он лишь один из лордов. Двери закрываются, и мы с Тагелом остаёмся наедине. Я рассматриваю перевёрнутые столы и сломанные стулья, разбитые окна и подрагивающие огоньки свечей — что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с иен Огаутом.

Но молчание становится невыносимым. Как и моё одновременное желание бежать от дракона… и к нему!

— Зачем вы ждали, когда я очнусь? — выдыхаю с болью.

— Кто ты?

Усмехаюсь и горько бормочу:

— Поднадоевший вопрос. — Сжав кулаки, решительно поднимаю голову и, глядя прямо в золотые глаза, требую: — Вы скажите.

— Моя истинная, — ровно отвечает он и прищуривается. — Но чужая. Почему ты ненавидишь меня?

— Вы убили родителей Лексии… — Прошипев проклятие, поправляюсь: — Моих родителей убил дракон. Сжёг заживо вместе с замком.

— Да? — Правая бровь его чуть дёргается, будто Тагел удивлён. А у меня сердце подпрыгивает в надежде, что мужчина, к которому меня так безумно тянет, невиновен в их гибели. — Название твоего замка?

— Если бы я знала, — бормочу смущённо.

— Когда это произошло? — допытывается дракон, и меня охватывает ступор.

Я толком ничего не знаю. Никаких улик, доказательств, свидетельств. Ничего, кроме слов и ненависти настоящей Лексии. Что бы в таком случае сказал Олег? Если исключить ненормативную лексику, то осталось бы одно — копай от забора и до заката! На голых обвинениях преступника к ответу не призовёшь.

Я же поддалась внушению со стороны принца и обвинила дракона, не зная ничего. Но и Тагелу верить нельзя, пока не доказана его невиновность. Я видела, на что способен дракон! И это по-настоящему страшно.

— Не так давно, — отвечаю задумчиво. — Думаю, и года не прошло. Может, вам что-то скажет фамилия моих родителей? Риасант.

Он приподнимает голову, и мой взгляд невольно притягивает ямочка на его квадратном подбородке. Смотрю на правильно очерченные губы и понимаю, что дыхание снова сбивается. Как противостоять притяжению этой связи? Хотя бы немного контролировать его? Ведь я собиралась воспользоваться этой возможностью, но чем дольше я рядом с Тагелом, тем сильнее хочется, чтобы мужчина воспользовался мною. И не один раз!

Низ живота начинает ныть, от желания кожа становится невероятно чувствительной. Сладкая пытка, которую хочется прекратить. В жарких объятиях дракона. Кровь дракона, которую я по незнанию выпила, действует будто самая сильнодействующая виагра. Причём вызывает непреодолимое влечение только к одному конкретному мужчине.

— Нет, — наконец отвечает Тагел. — Я не слышал о лорде Риасант ничего, что могло бы поставить под сомнение его верность законам Кеола.

— А может… — Голос мой звучит хрипло. —.. Это сделал какой-нибудь другой дракон?

— Другой, — резко подаётся он вперёд и хищно прищуривается, — дракон? — Рывком поднявшись, он медленно спускается с трона короля Фарамана. Голос звенит сталью: — В моём уделе?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— На стене моей спальни в замке принца висит череп дракона, — пятясь, шепчу я. Сжимаясь в страхе, одновременно не могу не любоваться мужчиной, который приближается неотвратимо, будто подкрадывающийся зверь. — Леастер повесил его, чтобы я не забывала, кто виноват в гибели моих родных.