Стервами не рождаются! - Галина Романова

— Стой! — окликнул он Верку змеиным шепотом.

Она резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду, и втянула голову в плечи. О том, что сейчас произойдет, она могла только догадываться. Извращенный ум Олега был ей хорошо известен, его гнусные фантазии каждый раз заставляли ее просить бога о скорейшем освобождении от всего того, что называется жизнью.

— Нравится? — спросил он у Сеньки и хитро ухмыльнулся. — Хочешь бабу мою?

— Ты чего, Олег? Одурел? — опешил от неожиданного вопроса его друга. — Хорош куражиться. Не до веселья сейчас. Нужно эту троицу разыскать и всех уложить, как положено. А ты уверен, что их всего трое? Может, он кого из своих прихватил?..

— Заткнись! — властно приказал Олег и, подойдя вплотную к жене, потребовал. — Разденься…

— Олег, я тебя прошу!!! — Верка подняла на мужа умоляющие глаза, и подбородок ее задрожал.

Сенька запаниковал. Ему, конечно же, хотелось увидеть Верку раздетой, но чтобы вот так вот при нем унижали бабу! Нет, это не для него.

— Ладно, я пойду отдохну, а потом что-нибудь придумаем, — Сенька попытался встать из-за стола, но грозный окрик Олега пригвоздил его к стулу.

— Я сказал сидеть! — рявкнул тот и развернул Верку к себе. — Ты что же, сучка, мужа не слушаешь? Или забыла, как я тебя всегда учил?

— П-п-помню, — заикаясь от слез, обильно заструившихся из ее глаз, пролепетала она. — Но я прошу тебя! Он же твой друг!

— Вот именно! — Он оглушительно заржал в предчувствии развлечения и, усевшись на маленький диванчик в углу гостиной, вытянул ноги вперед. — С другом надо делиться всем. Всем, поняла?! Раздевайся!

Верка судорожно сглотнула подступившие к горлу рыдания и расстегнула верхнюю пуговицу халата. Руки дрожали, ноги едва держали ее, но все, что она могла видеть в этот момент, так это глаза мужа, наполненные похотливым предвкушением.

Халат соскользнул с ее плеч на пол, оставив Верку в одних трусиках и шерстяных носках, такие мамка ежемесячно присылала ей из деревни.

«Бог ты мой! — едва не задохнулся Сенька от восторга, увидев как напряглись под его взглядом Веркины соски. — Вот это красавица! Мне бы такую бабу!!!»

— Все снимай, — не унимался Олег, перехватив жадный Сенькин взгляд, и, когда жена подчинилась, обратился с сальной улыбкой к другу: — Ну а теперь бери ее. Бери прямо сейчас и при мне…

Ну каков! Он, конечно же, его друг. Они вместе прошли огонь, воду и медные трубы. И случалось с девочками развлекаться в групповушке, но то ведь были проститутки. А тут…

— Слышал меня, Сеня? — Олег откинул лацкан пиджака и выразительно похлопал себя по пистолету, который почти всегда носил с собой. — Если не хочешь, чтобы я сейчас ее пристрелил на твоих глазах, бери! Я же знаю, что она тебе всегда нравилась…

«Чего доброго и пристрелит! — полыхнуло по Сенькиным мозгам. — Придется подчиниться…»

Он встал из-за стола и медвежьей походкой подошел к полумертвой от унижения женщине. Встав к Олегу спиной, он положил одну ладонь ей на грудь, а второй слегка приподнял подбородок. Сквозь слезы, заливающие ее лицо, рассмотреть выражение глаз было невозможно. Но одно он сумел разглядеть — они неповторимого бирюзового цвета.

«Господи ты боже мой! — Сенька нервно сглотнул. — Что же делается-то?! Я же не могу так!!!»

Но его тело диктовало свою волю. Он привлек полумертвую Верку к себе и нежно провел кончиками пальцев по ее окаменевшей спине.

— Не бойся, — тихо шепнул он ей на ухо, проводя горячим языком по ее шее. — Закрой глаза, и все. Я все сделаю сам…

Верка закрыла глаза и почти тут же почувствовала, как ее поднимают на руки. Следом раздался скрип пружин маленького диванчика, значит, разлюбезный супруг уступил им место и занял другое — в ряду зрителей.

«Господи! — молила она, стараясь не обращать внимания на руки, снующие по ее телу. — Пошли мне смерть! Пошли мне избавление! Я умоляю тебя! Господи! Пошли мне смерть!»

Закусив губы, она слушала методичное поскрипывание диванчика и молила об освобождении. Неожиданно теплая волна накрыла ее с головой и понесла куда-то. Вера судорожно вздохнула и вцепилась пальцами в плед под собой. Неужели?! Неужели бог наконец-то услышал ее молитвы и послал ей избавление от мучений.

«Боже мой! Если смерть так сладка, то зачем я так долго мучилась?!» — Вера блаженно улыбнулась.

Все звуки разом отступили куда-то. Она даже могла поклясться, что слышит пение райских птиц. Удивительная нега разлилась по всему ее телу, и почти тут же по глазам ударило резкой вспышкой. Дикий восторг, охвативший ее, был непередаваем.

И тут в уши ей ударил знакомый до отвращения смех Олега.

— Ай да Сеня!!! — ржал тот, держа в руке початую бутылку «Очаковского». — Как тебе это удалось?!

Сенька встал, натянул брюки и, причесав пятерней растрепавшуюся шевелюру, неторопливо прошествовал к урчащему в углу холодильнику.

Совсем нехорошие чувства терзали его простецкую мужицкую душу. Он достал себе бутылку пива и, откупорив ее, жадно припал к горлышку.

Хоть и другом ему приходился Олег, и росли они вместе, и армию отслужили бок о бок, но после всего, что тот сегодня сотворил, сукой его Сенька посчитал порядочной. Это надо же так над бабой издеваться! Под чужого мужика подставить. А она-то, Верка, будто лань в его руках дрожала. Он оглянулся и посмотрел на нее.

Ошалело поводя глазами, бедная женщина сидела на диване и изо всех сил пыталась прикрыться пледом. Невероятность происшедшего с ней только что напрочь лишила ее способности двигаться и мыслить разумно. Она даже не могла сообразить, что пытается высвободить край пледа, на котором сама же и сидит.

Сеньке стало жаль ее до боли. Он молча подошел, осторожно вытащил из-под нее покрывало и бережно прикрыл ее наготу.

— Ишь ты! — Олег отшвырнул от себя порожнюю бутылку и, встав, подошел вразвалку к дивану. — Я спрашиваю, как тебе удалось довести эту рыбину до оргазма? Я же шесть лет с ней живу и хоть бы раз… Сколько я ни бился, сколько ни старался — ничего. А у тебя с первого раза попадание. Ишь ты!..

Как бы ни хотелось Голованову изобразить безразличие, Сенька сразу уловил в его голосе плохо скрытую злобу и еще чуть-чуть… зависти. Грех так думать, но Сенька отчего-то испытал удовлетворение. Единственное, что отравляло ему сейчас жизнь, так это тревога за Верку. Друга своего он знал хорошо, посему и ожидал еще чего-то.

Опасения его не оказались напрасными. Олег подошел к Верке вплотную и прошипел:

— Значит, с другом моим тебе хорошо было, а со мной плохо? Или ты притворялась все эти годы? А, тварь?! Чего молчишь?!

— Олег, я прошу тебя, — Верка закрыла лицо руками и вновь беззвучно заплакала. — Уходите… Уходите, я не могу больше!

— А вот это ты хрен угадала! — Олег расстегнул молнию на джинсах. — Мне тоже хочется. Только туда, где был Сенька, я уже не пойду. Найдем другое место. А он пусть посмотрит, а то ишь как приторчал-то с тобой. Иди сюда, сучка. Иди к своему муженьку…

Он схватил отпрянувшую в ужасе Верку за волосы и, указав на расстегнутые брюки, приказал:

— Работай!..

Этого Сенька вынести уже не мог. Он выскочил из дома своего дружка как ошпаренный. Он слышал, как тот что-то кричал ему вслед. Слышал, как страшно заорала Верка, но повернуть назад он уже не мог. Потому что, если бы он вернулся, то произошло бы что-то страшное. А это было вопреки всем его представлениям о суровой мужской дружбе.

В конце концов она его жена. Живет с ним все эти годы, терпит его издевательства, значит, на то есть причина. Не зря говорят — милые бранятся, только тешатся. Но перед глазами стоял ее взгляд, который она метнула в его сторону, перед тем, как он ушел. Было в нем столько невысказанной мольбы, столько муки, что открой она рот и попроси о помощи, Сенька бы не стерпел…

Глава 46

Лидочка вела машину, нервно поглядывая по сторонам. Где-то здесь ей надлежало встретиться с этой старушенцией. Где-то в этом районе. Но проспект был пуст. Тротуары, освещаемые фонарями, также. И это неудивительно — всего четвертый час ночи. Лидочка широко зевнула, развернулась у светофора и поехала в обратном направлении.

И где черти носят эту бабку? Ведь позвонила ей, дала полчаса на сборы. Прошел почти час, а ее все нет. Лида в который раз повернула и вновь медленно поехала, напряженно вглядываясь в каждый метр пути.

— Наконец-то! — вырвалось у нее вместе со вздохом облегчения. — Я уже думала, что этого никогда не случится!

Эмма Васильевна стояла у самой кромки проезжей части и приветливо махала ей рукой. Улыбалась она при этом так, будто всю жизнь мечтала стоять под пронзительным ветром, в три часа ночи, по самые щиколотки утопая в снегу.

— Идиотка! — буркнула Лидочка, тормозя рядом с ней и открывая дверь. — Садитесь…