Свидетель - Тесс Герритсен

– Тебе виднее. Хотя пол в общежитии и пол в гостиной не стоит даже сравнивать.

– Не знаю. Столько времени прошло. Мне было тогда всего восемнадцать. – Она помолчала. – Вообще-то у меня уже давно этого не было.

– Как и у меня, – негромко признался он. – У меня тоже никого не было.

– Никого… после Лили? – осторожно спросила Кэти после паузы.

– Да. – Одно-единственное слово, но сколь многое стояло за ним. Три года верности умершей жене. Печаль, одиночество. Как бы хотелось заполнить эту пустоту в его жизни. Спасти Виктора от тоски и безысходности. И самой спастись вместе с ним. Но по силам ли ей заменить Лили? Сумеет ли она сделать так, чтобы он забыл? Нет, не забыл; она и не ждала, что Виктор забудет супругу. Но она хотела, чтобы в его сердце нашлось место и для нее. Место, которого хватило бы на всю жизнь. Место, на которое никогда бы не стала претендовать другая женщина, живая или мертвая.

– Должно быть, она была особенная…

Виктор убрал с ее лица прядку волос.

– Она была очень мудрой женщиной. Чуткой. Доброй. Такие качества найдешь не в каждой женщине.

«Она ведь до сих пор остается частью тебя, да? Ты по-прежнему любишь ее».

– Такую же доброту я нашел в тебе.

Его ладонь скользнула ниже, к щеке… потом еще ниже… Кэти закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением, его теплом.

– Ты совсем меня не знаешь, – прошептала она.

– Знаю. В ту ночь – помнишь? – я выжил только потому, что слышал твой голос, чувствовал твою руку. Я мог бы узнать их где угодно.

Кэти открыла глаза:

– Правда?

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Даже во сне.

– Но я не Лили и никогда ею не стану.

– Верно, не станешь. Не сможешь. Ею никто не может стать.

– Я не смогу заменить то, что ты потерял.

– А почему ты думаешь, что я хочу именно этого? Мне не нужна замена. Лили была моей женой. И я любил ее. – Он произнес это таким тоном, после которого углублять тему уже не хотелось.

Кэти не стала и пытаться.

Где-то в доме затрезвонил телефон. Звякнул два раза и умолк. Трубку снял Мило – они услышали его приглушенный голос.

Кэти села и сразу потянулась за одеждой. Одевалась она молча, застенчиво повернувшись к нему спиной. Оба снова чувствовали себя чужими.

– Кэти, – негромко позвал Виктор.

-Да?

– Жизнь ведь не кончилась.

– Знаю.

– Ты переболела Джеком и…

Она рассмеялась – коротко, невесело.

– Переболеть Джеком Цуккерманом не по силам ни одной женщине. Да, худшее позади. Но каждый раз, когда женщина влюбляется по-настоящему, любовь забирает у нее что-то. Что-то, что уже нельзя вернуть.

– Но любовь и дает что-то.

– А вот это уже зависит от того, в кого влюбляешься.

По лестнице кто-то сбежал, скрипнули половицы в столовой. Они повернулись – в дверях стоял Мило, растрепанный и явно чем-то встревоженный.

– Эй вы! – прошипел он. – Собирайтесь! Быстро!

Кэти тут же вскочила:

– Что случилось?

– Только что звонил Олли. Сказал, что в их квартале появился незнакомец. Ходит по домам, расспрашивает о вас. Сейчас он, наверное, где-то неподалеку от Баха.

– Что? – Торопливо поднявшись, Виктор принялся натягивать брюки.

– Олли думает, что следующий квартал наш. Похоже, им известны имена всех твоих друзей.

– И кто он такой, этот незнакомец?

– Представляется агентом ФБР.

– Половски, – пробормотал Виктор, натягивая рубашку. – Должно быть, Половски.

– Ты его знаешь?

– Это тот, кто меня подставил.

– Но как он узнал, что мы здесь? – спросила Кэти. – За нами ведь никто не следил.

– В этом не было необходимости. У них есть мое досье. Им известно, что у меня здесь друзья. – Виктор посмотрел на Мило и пожал плечами. – Извини, старик. Надеюсь, я не впутал тебя в серьезные неприятности.

Мило рассмеялся, но как-то напряженно.

– Мне беспокоиться не о чем, я ничего плохого не сделал. Всего лишь приютил преступника. – Он вздохнул и, отбросив браваду, негромко спросил: – А о каких неприятностях может идти речь?

– Тебя могут допросить. – Виктор быстро застегивал пуговицы. – Тебе будут задавать много вопросов. Может быть, даже сюда заглянут. Держись спокойно. Скажи, что ничего не знаешь, что я с тобой не связывался. Сможешь?

– Конечно. Но вот мама…

– Насчет нее не тревожься. Скажи только, чтобы она говорила на китайском. – Виктор опустил в карман конверт с фотографиями и взглянул на Кэти: – Ты готова?

– Да, давай уходить. Пожалуйста.

– Через заднюю дверь, – подсказал Мило.

Они прошли за ним через кухню. Возле дома

никого не было. Убедившись в этом, Мило открыл дверь.

– Чуть не забыл, – добавил он. – Олли хочет поговорить с тобой. Что-то насчет фотографий. Не сейчас, позже.

– Где?

– У озера. За лодочным сараем. Место знакомое, не забыл?

За дверью их встретил сырой утренний туман с повисшей в нем тишиной. Кэти оглянулась. «Когда же это кончится? Наступит ли день, когда нам не нужно будет бежать? Когда не нужно будет прислушиваться к шагам за спиной?»

Виктор похлопал друга по плечу:

– Спасибо, Мило. За мной должок.

– Не беспокойся, я не забуду, – прошипел Мило, закрывая дверь.

Виктор помахал ему рукой:

– Пока. Еще увидимся.

– Ага, – пробормотал Мило. – Надеюсь, не в тюрьме.

Китаец врал. Держался он уверенно, говорил спокойно, на вопросы отвечал без пауз, и тем не менее Сэвич знал – мистер Мило Лум что-то скрывает. Его выдавали глаза.

Он сидел на диване в гостиной, напротив Сэвича. Сбоку, в кресле, сидела миссис Лум, которая ничего не понимала и постоянно улыбалась. Сэвич мог бы попытаться расколоть старушку, но сейчас его больше занимал сын.

– Не понимаю, почему вы его разыскиваете, – говорил Мило. – Виктор абсолютно чист и на преступление просто не способен. По крайней мере, был таким, когда я его знал. Хотя, конечно, воды с тех пор утекло немало.

– Вы давно его не видели? – вежливо осведомился Сэвич.

– Да, несколько лет. Очень давно, сэр.

Сэвич шевельнул бровью. Мило на мгновение отвел глаза и чуть-чуть сдвинулся назад.

– Вы с матерью живете здесь одни?

– Да, с тех пор, как умер отец.

– Жильцов не пускаете? Кроме вас, в доме никого нет?

– Нет. А что?

– Есть сигналы, что человека, подходящего под описание Виктора Холланда, видели в вашем квартале.

– Поверьте, если Виктора разыскивает полиция, он здесь не появится. Думаете, я пустил бы в дом подозреваемого в убийстве? Учитывая, что нас здесь всего двое?

Сэвич взглянул на миссис Лум, которая только улыбнулась в ответ. Глаза у нее были умные, проницательные. Глаза женщины, научившейся выживать.

Самое время проверить подозрение, решил Сэвич и поднялся.

– Прошу извинить, я долго добирался до вашего города. Можно воспользоваться вашей ванной?

– Конечно. Пройдите по коридору.

Войдя в ванную, Сэвич закрыл за собой дверь.

Ему понадобилось не больше десяти секунд, чтобы найти улику. Она лежала на кафельном полу: длинная прядь каштановых волос. Легких, шелковистых.

Кэтрин Уивер была здесь.

Другого подтверждения ему и не требовалось. Сэвич сунул руку под пиджак, где висела плечевая кобура, вытащил полуавтоматический пистолет и с сожалением посмотрел на свою ослепительно белую рубашку. Допрос – дело грязное. Надо быть осторожнее, не запачкаться кровью.

В коридор он вышел, держа пистолет в опущенной правой руке. Сначала лучше надавить на старушку. Приставить дуло к виску, пригрозить. Между этими двумя, матерью и сыном, сильная связь. Они будут защищать друг друга любой ценой.

Он прошел половину коридора, когда в дверь позвонили. Это еще кто?

Сэвич остановился. Дверь открылась.

– Мистер Мило Лум? – спросил незнакомый голос.

– А вы, черт возьми, кто такой? – устало проворчал Мило.

– Сэм Половски. Федеральное бюро расследований.

Сэвич напрягся. Ситуация оборачивалась так, что выбора уже не оставалось: Половски придется убрать.

Он поднял пистолет и бесшумно, на цыпочках, пробежал по коридору к гостиной.

– Как, еще один? – послышался жалобный голос Мило. – Послушайте, один из ваших уже здесь…

– Что?

– Ну да, он только что…

Сэвич сделал еще шаг и уже повернулся к двери, когда миссис Лум пронзительно вскрикнула.

Мило застыл на месте, а вот Половски среагировал быстрее и, отпрыгнув в сторону, покатился по полу. Мгновением позже пуля расщепила дверную раму.

Второй выстрел тоже не достиг цели – фэбээровец уже укрылся за диваном, и пуля застряла где-то в пухлой спинке. Рисковать дальше не имело смысла – Половски был вооружен.

Сэвич решил, что пора уходить.

Повернувшись, он промчался по коридору и влетел в дальнюю комнату. Судя по приторному запаху каких-то духов, это была спальня старушки. Окно открылось легко. Сэвич выбил ногой сетку, перебрался через подоконник и прыгнул на раскисшую после дождя клумбу. Выругавшись, он выбрался из клумбы и, оставляя после себя грязные следы, побежал через лужайку.