Пока светит Пламя (СИ) - Медянская Наталия

Глава 12

Кати сама не заметила, как задремала. Вот только, кажется, перебирала алые горошины поднятых с пола бус, как внезапно встретилась взглядом с черным глазом крачки. Птица сидела на подоконнике, смотрела колко и внимательно. В клюве блеснуло украшение − маленькая брошка-корзинка с цветами, и Кати осторожно протянула руку. Любимая безделушка матери, как она оказалась у брата? Ведь это Бенедикт прислал весточку, кто же еще?

Крачка сварливо заскрежетала и, подпрыгнув, хищно бросилась девушке в лицо. Кати дернулась, вскрикнула и проснулась.

−… и с помощью таких птиц когда-то охотились на волков, − бездумно повторила она недавно услышанную фразу.

− Что? − донеслось от порога, и вошедшая в комнату Женевьева, успевшая поменять выходное платье на повседневный наряд, хлюпнула носом.

− Ох, горе-то, и тут посуда перебита… − Она кивнула на остатки голубой чашки, беспечно забытой Катриной на подоконнике, и принялась орудовать веником. − А уж у хозяина как всё перевернули, точно ураган прошелся…

− Они о чем-нибудь спрашивали? — глухо спросила Кати, сглатывая непрошеные слезы, − дознаватели?

− А как же! Главный всё пытал, что за гости к вам захаживали, да не крутился ли у дома кто чужой.

Жени на мгновение перестала подметать и повернула к Кати круглое лицо:

− А что, хозяин и впрямь в чем крамольном замешан?

− Ерунда! Просто дурацкое недоразумение вышло.

− Вот и я говорю, − согласно закивала экономка, и щеки ее заколыхались, точно яблочное желе, − отродясь в нашем доме только приличные люди проживали. А они… плетью меня…

И она, выпрямившись, прислонилась к стене и совершенно по-детски всхлипнула. Кати соскочила с кровати и, шагнув к экономке, жалостливо погладила по руке.

− Все образуется, только не плачь.

− Угу, − снова хлюпнула носом Жени, − вот уж страху-то мы натерпелись.

Сердито дернула занавеску и принялась собирать осколки чашки с подоконника.

− А ты сама чего видела? − поинтересовалась Кати. — Ведь тоже в шествии ходила?

− А то, − гордо вскинула голову экономка, разом позабыв про горькие слезы. − Наш брат Томас — наставник уважаемый и Свету Пламени преданный. Между прочим, не чета приезжим выскочкам, которые без году неделя в Хоррхоле, а уже прутся чуть не во главе процессии. Брат Томас право свое годами зарабатывал, по-честному.

− Это ты о ком? — не поняла Катрина.

− Простите меня, Светлые Лебеди, − Женевьева горестно вздохнула и завела глаза к потолку, − не стоит молодую хозяйку в искушение вводить. Только слишком уж легко некоторым всё дается: и подопечные из семей не бедных, и работа при Храме непыльная. А уж как перед геронтами хвостом метет, выслуживается… В общем, брата Марка вашего, мисс, у нас не больно-то любят.

− Не любят? — растерянно протянула Кати. − У кого это «у вас»?

− У подопечных Томаса, да и от других я тоже слышала.

− Слышала она, − фыркнула Кати, − а я, вот, слышала вовсе обратное. Так что, думаю, наставника твоего просто завидки берут.

Женевьева поджала губы:

— Мож, и берут, да все равно, как пить дать, есть у брата Марка протекция. По чести-то, привилегии заслужить надо, а не пыжиться, задрав нос, на пустом месте! Хотя, смазливый, да. И бабы есть, что от него млеют, взять хоть тетку вашу, прости меня, Пламя!

Кати скрипнула зубами и хотела было вовсе услать противную служанку кухню выскабливать, но вовремя спохватилась. Сейчас не лучшее время наживать себе врагов. А потом представила, как Мадлена мечтательно обнимает подушку, думая о наставнике, и тихонько хихикнула. Вот уж глупости, тетка же старая!

− Жени, − сменила тему Кати, − а ты нападающих видела?

− Наследников-то? Одного, издаля только. Но вот молнией рядом ударило, ага. Брат Томас тоже в стороне не остался. Калисте вон даже край юбки обожгло.

Кати мысленно посмеялась над недотепой-служителем и полюбопытствовала:

− А почему думаешь, что это Наследники?

− Так кто ж еще? − экономка пожала округлыми плечами, − в Хоррхоле, поди, другой заразы нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

− Интересно, зачем им было нужно устраивать такую заваруху? Там же столько магов было, рыцари. С самого начала понятно, что такую толпу не победишь.

− А я откуда знаю? − вытаращилась Жени. − Оборотни и есть оборотни. Что нормальным людям, не понять, они по злобе своей и совершают. Убийцы да бандиты.

Экономка нахмурилась в недолгом раздумье, а потом подалась ближе и возбужденно зашептала:

− Они, по всему выходит, в архагета метили. Так-то Светлый Ирса в городе не появляется, а тут — шествие. Чем не повод поквитаться? Ой, хорошо хоть не видела я, как он погиб…

− Поквитаться за что? — Кати чуть отодвинулась. От экономки неприятно разило потом.

− Так звери поганые всю жизнь супротив Света Пламени идут! А тут самый его носитель! Это ж какую душу черную нужно иметь, чтобы на Светлого напасть. А ведь говорят… − Женевьева с опаской покосилась на открытое окно, точно один из оборотней уже коварно притаился во дворе: − Говорят, что там и простые люди есть, в банде-то. Только уж до такой меры Свет Пламени позабывшие, что и служить ему не желают, а хотят токмо грабить да девок портить. А еще вот бывает…

Во дворе что-то зашуршало, и экономка, взвизгнув, неожиданно легко подпрыгнула. Схватила с пола оброненный веник и выставила перед собой, точно меч. Снаружи что-то снова закопошилось, а мгновение спустя над подоконником показалось голова Юльке.

− Ушли? − страшным шепотом поинтересовалась девчонка, и перемазанный нос под округлившимися глазами-пуговицами смешно дернулся.

− Тьфу, холера проклятущая, вот напугала! − Жени воинственно взмахнула веником. − У меня аж ноги отнялись, думала, оборотни по мою душу явились!

− Нужна ты им, − фыркнула Юльке и, подпрыгнув, полезла в окошко.

− Может и нужна, − приосанилась толстуха, − я, чай, женщина праведная, и чувства свои, как доказательство, кажный раз на единении предъявляю!

− Наследникам твои чувства тем более без надобности.

Юльке показала экономке язык и спрыгнула в комнату.

− Вот я и говорю − отверженные! − Женевьева злобно замела в совок остатки мусора и с обиженным видом выплыла из комнаты.

− Сильно дознаватели допекали? − посочувствовала хозяйке Юльке и пошла по комнате, подбирая с пола раскиданные книги.

− Не особо, − туманно ответила Кати, − и, потом, чего мне бояться? Бена наверняка скоро выпустят. Мы ж ничего не сделали.

− Ага, − коротко глянула в ее сторону девчонка, − вот только коротышка редко по пустякам приезжает.

− Ты про этого, как его… Квадригу?

− Угу.

Юльке водрузила стопку книг на полку и придирчиво склонила голову, рассматривая результаты своего труда. − Смотри, осторожно с ним. Он только с виду забавный, а так… опасный, в общем.

− А ты откуда знаешь? − недоверчиво прищурилась Кати.

− Я много чего знаю, я ж говорила.

Юльке удовлетворенно отряхнула руки и покосилась на выдвинутые ящики комода со свисающей в беспорядке одеждой.

− Ты бы пошла, поела чего, а я тут пока приберусь.

Кати кивнула, почувствовав, как свело оголодавшее нутро, двинулась к двери, а у самого порога обернулась, придержавшись за косяк:

− Слушай, а ты, может, знаешь, почему Наследникам нужно было устраивать весь этот ужас сегодня? Ну коли такая осведомленная.

− Вот эти мне точно не докладывают. — Девчонка смешливо фыркнула. − Может, тоже власти хочут?

Кати вздохнула. Морган, помнится, говорил о том, что ему нужны были дети. Юльке болтает про власть. Женевьева про архагета. И кто ж его разберет, что из этого правда, а что ложь… впрочем, какая разница, если отдуваться за все пришлось несчастному Бенедикту?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она раздраженно дернула плечом и вышла.

Женевьева сновала по кухне и, несмотря на грузную фигуру, умудрялась одновременно быть сразу в нескольких местах. Резала каравай, хлопала крышкой дымящейся кастрюли, ощипывала веточки висящих вдоль печи приправ.