Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея (СИ) - Суворова Катерина

«Скрип сплошной деревянной калитки прервал размышления женщины, едва раздался над знакомым садом.

— Господи, сколько можно говорить Кузьме, чтоб смазал петли? — бормотала себе под нос Люба, негодуя от этого противного звука. — Хотя, пусть себе скрипят, может это местная сигнализация?!

Она уверенно вышагивала в сторону, где накануне повстречала вора. У хозяина вдруг разболелся зуб и его Темнейшество затребовал на завтрак целых три груши.

Вдруг за кустом сливы послышался слабый треск и кто-то громко ругнулся, и, кажется, ему ответил ещё один голос. Любаша замерла на месте, стараясь сдержать бешеный ритм сердца. Снова вор? Или ещё какой преступник… Резко обернувшись женщина осторожно отодвинула ветку и… встретилась с глубоким взглядом уже знакомых зелёных глаз. Он, снова он! Но женщина быстро среагировала:

— Ну, давай, верзила, нападай! — трясущимся голосом пропищала Любаша, не сводя глаз с блондинистой горы мышц и размахивая своим единственным оружием. — Учти, кикбоксинг — мой конёк!

— Самоё дурацкое имя для лошади, что я когда-либо слышал. — раздался бархатистый голос и мужчина стал медленно надвигаться на перепуганную женщину.

«Мамочка родная! Да это же сам Аполлон с небес спустился, а я ему вчера наваляла…» — с ужасом подумала женщина, не в состоянии оторвать восхищённого взгляда с красивого мужского лица, даже сковородка выпала из рук, в миг, разоружив боевую кухарку.

Белые словно январский снег волосы парня ниспадали до самых плеч мягкими волнистыми завитками, ярко контрастируя с загоревшей кожей. Высокие, слегка квадратные скулы украшала едва заметная щетина, но особое внимание Любы привлекли его чувственные, слегка пухлые губы. М-м-м, глаз не оторвать… Кажется мужчина что-то говорит, но заворожённая женщина, ничего не слыша, жадно пожирает взглядом его ухмыляющиеся уста, прямой нос, глаза в обрамлении пушистых ресниц… Глаза! Господи, да Аполлон просто отдыхает по сравнению с этим великолепным экземпляром мужского обаяния! Вдруг, мужчина поднял взор с упавшей наземь сковороды и их взгляды встретились.

— А-а-а! — неистово завизжала Любаша, чем немало ошеломила вора. — Ты кто, нечистый?

Громкий раскатистый смех прервал испуганный ор и Любаша вновь взглянула в эти слегка раскосые глаза изумрудного цвета с вертикальным, янтарного цвета зрачком.

— Кажется, мы уже знакомились. Я — Змей Горыныч! И почему это я вдруг решил, что ты не боишься меня, смертная? — хохотнул он и произнёс куда-то в пустоту, — Я проиграл!

— Да чёрта с два я тебя боюсь! — соврала блондинка и, резко нагнувшись, подняла сковороду. — Что, соскучился по моим оладушкам? Так подходи, сейчас я тебе новых испеку!

— Ты серьёзно решила снова отдубасить меня этой штукой? — хохотнул блондин, мило улыбнувшись.

— Так не честно! — выпалила Любаша, быстро моргая.

— Что не честно?

— Ты улыбнулся, а это против правил. — заикаясь произнесла женщина, замахиваясь своим грозным оружием. — Не приближайся, не то я быстро испорчу твою милую мордашку. Думаю, сверкая огромным синяком под глазом, ты уже не будешь таким весёлым.

— Надо же, какая смелая маленькая кухарка, думаю, она нам подходит. — раздалось откуда-то слева и Люба стала удивлённо озираться по сторонам.

— Ты здесь не один? — угрожающе вскрикнула она. — Что, вдвоём решили побольше фруктов натырить? Так я и с двумя справлюсь.

— С тремя… — раздалось справа. Блондинка вздрогнула и стала медленно отступать в сторону калитки.

— Так вас тут целая шайка? Ясное дело — сам не справляешься, дружков привёл? — пропищала она и, решив, что отправит за грушами Кузьку, резко крутанулась и бросилась бежать.

— Беги, беги, только запомни — всё равно мы заберём тебя себе! — раздался за спиной уже знакомый, приятный мужской голос и звук, напоминающий хлопанье огромных крыльев. Но до смерти перепуганная женщина, быстро улепётывая, не отважилась обернуться».

Вдох-выдох, вдох-выдох. Любаша в холодном поту высунула нос из-под одеяла, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— Господи Иисусе, приснится же такое! — охрипшим ото сна голосом произнесла она и села на кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Яркие лунные лучи, щедро освещавшие небольшую комнату, лениво ползали по пустой Серафиминой кровати. К ужасу блондинки подруги рядом не оказалось…

Глава 24

Несколькими часами ранее…

Сима ворочалась с боку на бок, но уснуть никак не получалось. На соседней койке мирно сопела Любаша, улыбаясь во сне и крепко обнимая пуховую подушку обеими руками. Интересно, что она там видит?

На дворе стояла глубокая ночь. За окном стрекотали кузнечики, ухала сова, иногда раздавался «плач», кружащих вокруг самой высокой башни замка, воронов.

Женщина ворочалась, пытаясь улечься поудобнее, но как не старалась, сон не шел.

Поняв, что лежать бессмысленно, Сима решила немного прогуляться на свежем ночном воздухе. Накинув поверх сорочки сарафан и не заплетя волосы в косы, оставив их распущенными, тихонечко выскользнула за дверь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить подругу.

Через пару минут, выйдя через заднюю дверь на кухне, Сима оказалась во дворе. Прохладный ночной воздух освежал, даря прохладу и некое спокойствие.

Женщина подняла голову, устремив взгляд в черное, словно непроглядная бездна небо, чтобы тут же восхищенно ахнуть — оно было усыпано мириадами ярких и невероятно больших звезд, даже было видно «Млечный путь».

— Какая красота, — выдохнула Сима, покрываясь тысячами мурашек.

Чуть повернула голову вправо, чтобы тут же наткнуться на огромную сияющую луну.

— До сих пор сложно поверить, что я в другом мире, что попала в сказку. — грустно улыбнулась женщина, пробираясь в сторону зачарованного сада — хотелось вдохнуть сладковатый аромат спелых фруктов.

Не спеша направилась к саду Кощея, когда рядом выпрыгнул тот, кого Сима никак не ожидала увидеть.

— Тьфу на тебя! — перекрестилась она, глядя на Леопольдыча, как ни в чем не бывало, вышагивающего рядышком.

— Ну, и куда это ты, почти уважаемая Серафима, направляешься посреди ночи? — важно задрав нос вверх, поинтересовался Ученый.

— Да вот, — пожала она плечами, — что-то не спится мне совсем. Знаешь, Вась, красиво тут у вас. В нашем мире такой первозданной красоты, увы, не сохранилось. Там прогресс далеко шагнул вперед, уничтожен не один гектар леса, моря и океаны засорены, воздух такой, что, по сути, и дышать-то им вредно. — Печально произнесла Сима, удивленно замечая, что вдруг захотелось выговориться перед Василием.

Кот, подозрительно сощурив глаза, дернул хвостом, но заметив, что Сима не юлит и не пытается как-то поддеть его, что говорит искренне, все же не удержался и спросил:

— А где вы с Любашей раньше жили? И где этот «твой» мир? Я — кот ученый, а, оказывается, знаю на самом деле не так уж и много, как думал. Я ведь и не подозревал, что кроме нашего существует еще и другой.

— Вот и я не знала, что существует мир, о котором я читала лишь в сказках. И о тебе, и о Яге, и о Кощее я еще с детства знаю, но всегда думала, что это лишь выдумка автора. Великого автора — Александра Сергеевича Пушкина.

— Пушкина? — удивился Леопольдыч, смешно дернув усами.

— Ага. Он и о тебе говорил, как ты всю жизнь по цепи ходил кругом, да сказки свои говорил.

— Что за сказки? — не понял кот.

— Это такие выдумки. Истории, придуманные людьми. Ну, или котом, как в твоем случае. — улыбнулась женщина, открывая калитку и заходя в Кощеевский сад.

Кот задумался, следуя за ней, поэтому не обратил внимания, как Сима, не проходя в самую глубь зачарованного садика, села на покрытую мягкой травой землю и, подперев подбородок рукой, прикрыла глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Минута пробегала за другой, легкий ветерок слегка задевал распущенные женские волосы, даря прохладу и некое спокойствие. Василий, сев рядом, тоже молчал, явно погруженный в свои собственные мысли.

Сима думала о своей прошлой жизни, какой была неудачницей, прожившей в полном одиночестве — ни ребенка, ни котенка. Она ведь до сих пор не жалеет, что отправилась по грибы в тот судьбоносный день — он изменил абсолютно все в ее жизни. Кто бы мог подумать, что лишь в сказочном мире, иначе его язык не поворачивался назвать, Сима встретит свою любовь. И не абы кого, а самого Кощей Бессмертного!