Просто пришла любовь… - Лорин Батлер

Клеменси смеялась до слез, а когда успокоилась, взмолилась:

— Не смей прикасаться к этой книге: Кэрри чуть с ума не сошла от эрудиции Ника!

Он улыбнулся.

— Ну так как же? Ты дашь мне шанс попробовать себя в роли отца?

Клеменси ощутила неимоверный прилив любви и поняла, что готова дать Ленарду не только этот шанс, а готова отдать ему все на свете. И свою жизнь тоже.

13

— Как ты думаешь, они понравятся ему? — спросила Клеменси и показала подруге золотые наручные часы.

— Если не понравятся, значит, у него что-то не в порядке головой, — со смехом ответила Кэрри. — Это замечательный подарок, дорогая.

День близился к концу. Подруги возвращались в автомобиле Кэрри из города после завершения беспокойного похода за покупками. Беспокойного из-за Эдвина: он капризничал в каждом магазине, и его громкий плач не могли остановить ни яркие игрушки, ни бутылочка с молоком, которую ему подсовывала мать, ни ласковые слова. Ничего не помогало, кроме одного: как только они выходили из магазина, вопли тут же прекращались, и личико ребенка вновь сияло улыбкой.

Клеменси, сидевшая рядом с Кэрри, обернулась и взглянула на малыша, посапывающего в специальном креслице, закрепленном на заднем сиденье машины.

— Бедненький. Он, должно быть, устал, — пробормотала полушепотом Клеменси.

— Конечно, устал, — отозвалась Кэрри. — Знаешь, чем больше я наблюдаю за Эдвином, тем все больше убеждаюсь: он типичный мужчина. Они, оказывается, от рождения такие. Ник ведет себя точно так же, когда я затаскиваю его в какой-нибудь торговый центр: стенает и хнычет до тех пор, пока мы не выйдем на улицу.

Клеменси засмеялась и стала укладывать в коробочку часы, купленные для Ленарда.

— А что подарит тебе Ленард, как ты думаешь? — спросила Кэрри.

— Даже не знаю.

— Черт возьми, но ведь до вашей годовщины осталась всего пара дней. Я бы на твоем месте уже сделала свой заказ.

На самом деле год со дня бракосочетания исполнялся завтра, но Клеменси не поправила подругу: не хотела поднимать никакой суеты вокруг этого события.

— Мы даже не говорили о нашей годовщине, Кэрри, — призналась она.

В последние недели Ленард вел себя по отношению к ней просто идеально. Он был само воплощение нежности и внимания. Но после того вечера, когда Клеменси сообщила ему о своей беременности, они нечасто говорили о будущем, лишь осторожно топтались вокруг этой темы. И между ними не было физической близости. Поначалу это не беспокоило Клеменси, которая из-за беременности чувствовала себя не очень хорошо. Но недели шли, она набиралась сил, а Ленард по-прежнему не проявлял к ней как к женщине никакого интереса. Клеменси казалось, что его мысли и чувства витают где-то в другом месте. Она старалась не думать, в каком.

— Как прошел твой последний визит к врачу? — спросила Кэрри.

— Нормально. Доктор Барни считает, что беременность завершится самым благополучным образом. — Клеменси хмыкнула. — А Ленарду он сказал, чтобы тот перестал дергаться.

Кэрри притормозила у дома подруги и с удивлением спросила:

— Зеленый спортивный автомобиль… Чей это?

— Понятия не имею. — Клеменси пожала плечами. — Кому-то, должно быть, надо поговорить с Ленардом. В последние дни он работает в основном дома. — Она отстегнула ремень безопасности. — Заглянешь на чашечку кофе?

Кэрри посмотрела на спящего в креслице сына и покачала головой.

— Нет, спасибо. Надо везти кроху домой. Скоро его надо кормить.

— Ну ладно. Спасибо за компанию. — Клеменси взяла пакеты с покупками и вышла из машины.

— Не забудь, что завтра после полудня у нас барбекю. Подъезжайте к половине первого.

— Тогда до скорого.

Клеменси послала подруге воздушный поцелуй, и Кэрри включила зажигание…

Как только Клеменси открыла входную дверь, до нее тотчас донесся голос Беатрис. Едва она успела поставить пакеты с покупками на столик в прихожей, как увидела выходящих из гостиной Ленарда и Беатрис.

— Клеменси! Какой приятный сюрприз. Я так рада, что застала тебя перед отъездом.

Голос, фразы, жесты — все в этой женщине было настолько невыносимо приторным, слащавым и фальшивым, что у Клеменси вдруг появилось безумное желание распахнуть дверь и вышвырнуть гостью вон.

Но вместо этого она усилием воли заставила себя смириться и ничем не выдала чувств, которые вызвало в ней появление Беатрис.

— Чем обязаны твоему визиту? — любезно поинтересовалась Клеменси.

— Просто хотела попрощаться. Завтра я уезжаю в Сан-Франциско. Мы с Джимом договорились о полюбовном разрешении споров, связанных с нашей собственностью, но остается еще много вопросов.

Неожиданно Клеменси заметила, что веки Беатрис слегка припухли, словно она только что плакала. Ей вдруг стало искренне жаль ее.

— Ленард сообщил мне, что в вашем семействе ожидается прибавление, — сказала Беатрис. — Надеюсь, скоро вас можно будет поздравить?

— Да. — Интересно, подумала Клеменси, сказал ли ей Ленард, что ребенок — это прежде всего плод ошибки, из-за которой он решил остаться со мной? С трудом взяв себя в руки, она закончила ответ на оптимистической ноте: — Мы оба рады такому событию.

Ее глаза сияли, когда она взглянула на Ленарда. На какое-то мгновение обычно добродушное выражение его темно-карих глаз сделалось настолько меланхоличным, что сердце Клеменси сжалось от боли.

— Разумеется. А как же иначе? — Теперь в голосе Беатрис вместо слащавых трелей проскальзывали явно насмешливые, язвительные нотки. Она взглянула на часы. — Ну, мне пора. — Она поцеловала Ленарда в щеку и, сделав шаг к двери, произнесла полушепотом: — Береги себя.

— Ты тоже, — ответил Ленард.

Резкий телефонный звонок разорвал напряженную тишину, неожиданно воцарившуюся в прихожей.

— Я возьму трубку, — вызвался Ленард и, помахав рукой гостье, быстро исчез в своем кабинете.

Беатрис направилась к выходу.

— Ты едешь прямиком в Сан-Франциско? — спросила Клеменси, провожая ее до двери.

— Да… Уверена, для тебя мой отъезд большое облегчение, — усмехнулась Беатрис.

Клеменси промолчала. Да, ей стало легче оттого, что Беатрис уезжала. Но к облегчению примешивалось чувство вины из-за того, что она стояла на пути Ленарда к счастью. Ведь он явно стремился к Беатрис. Стремился всем сердцем. Для Клеменси это было ясно как дважды два. Она никогда еще не видела Ленарда таким грустным, как в ту минуту, когда Беатрис покидала их дом.

Если бы я была до конца честной, с беспощадной жестокостью упрекала себя Клеменси, я бы вошла сейчас в кабинет и сказала Ленарду, чтобы он слушался только своего сердца и вернулся к Беатрис. Однако Клеменси была уверена, что никогда не станет просить мужа вернуться к бывшей любовнице, и не потому, что носит под сердцем его ребенка, а потому, что сильно, безумно любит этого человека.