Окклюменция - Lampochka

И тут Северус понял, что не хочет, ну не хочет, НУ-НЕ-ХОЧЕТ нагружать себя ещё и заботами о Поттере. У мелкого паразита, в конце концов, язык есть. Захочет чего-нибудь - попросит! Всё равно самое худшее о Снейпе он уже знает, так чего переживать?

Глава 24. ...И идиотский твой штандарт подберёт

Северус прикинул высоту и решительно шагнул с крутого речного берега. Магия не подвела - он выровнялся в полёте метра за два до воды, поднялся повыше и взял курс на юг. Так, конечно, было гораздо дольше и утомительней, чем аппарировать, но это входило в задачу: потянуть время и устать так, чтобы Поттер уже мало что мог добавить.

Летать без метлы Северус выучился несколько лет назад, движимый подсознательным желанием и в этом тоже обойти обоих Поттеров. Но у Снейпа всё как всегда шло наперекосяк: летать он не любил, и, вместо фантастического ощущения крыльев за спиной, он чувствовал мрачную горечь от того, что некого поразить своим умением.

Казалось бы, воспоминания об их романе с Лили, возвращённые ему мальчишкой Поттером, должны были бы как-то скрасить жизнь и вернуть веру в себя. В конце концов, она его всё-таки любила! Однако Снейп поразительным образом умудрялся во всём на свете видеть только худшее. И вместо того, чтобы предаваться грёзам о счастливом прошлом, он клял на чём свет стоит свою несчастную глупую мать, жалел денег, которые в своё время заплатил какому-то дурдому, чтобы наконец-то освободить собственный дом от этого человеческого хлама и превратить гостиную в лабораторию, жалел, что не отселился от матери ещё раньше, пока она не успела запустить свои кривые руки в его голову, а подсознательно ещё и винил себя в том, что так бесцеремонно выпроводил Лили, даже не попытавшись понять, что её привело к нему в дом поздно вечером после какого-то праздника... Она ведь просто пришла домой с девичника, а её встретил совсем чужой злой человек. Поиздевался, обругал и послал прочь, и так никогда и не извинился, и ни одного её письма не открыл. Как же это он умудрился всё это проделать, не переставая любить её? Или любовь ушла вместе с памятью, а осталась только пустотелая ревность к Поттеру? Патронус ведь не обязательно означает любовь. Просто хорошее воспоминание.

Как-то вскоре после знакомства они с Лили сбежали от её сестры во время гуляния и уехали в деревушку, про которую Северус знал, что там живут маги. Он прихватил с собой волшебную палочку матери и здесь, засев в кустах в чужом огороде, показал Лили несколько простейших заклинаний, которые успел выучить. Он не знал точно, есть ли какой-нибудь закон, запрещающий детям до одиннадцати колдовать при помощи палочки, но предпочёл не проверять. Лили была в восторге и даже попыталась поколдовать сама, но в её руках палочка вдруг выдала гигантский фонтан искр, так что обоим колдунам пришлось уносить ноги. Отбежав на приличное расстояние, они упали на траву и долго не могли отдышаться, таращась друг на друга огромными перепуганными глазами.

- Лили, у тебя глаза, как у косули из атласа по географии, - наконец проговорил Северус.

- У тебя тоже, - махнула она рукой. - Только это была не косуля, а самка благородного оленя. Слушай, Сев, это было так здорово! Со мной никогда ничего волшебнее не случалось! Р-раз - и такой фонтан! Спасибо тебе огромное!

Чёртову Поттеру надо было, конечно, сделать этого самого оленя своим символом и раструбить об этом на весь Хогвартс. Ну и сыночку его, конечно, все с чистой совестью могли рассказывать, что Лили всю дорогу была без ума от этого кидалы - иначе с чего бы у неё такой патронус...

Снейп вошёл в дом и, по своему обычаю, тут же прошествовал на кухню, чтобы выпить чаю - нормального, крупнолистового, крепкого, сладкого чаю, а не той соломы в пакетике, которую подают в магловских едальнях, но...

Краем глаза он заметил, как с табуретки с той стороны стола исчез матрикат Поттера. Но осмыслить это профессор пока не смог, ибо его внимание было приковано к фигуре самого Поттера. Мальчишка стоял у плиты с крышкой от кастрюли в одной руке и занесённым половником в другой. При этом на плите кроме той самой кастрюли красовалась ещё одна, и ещё сковородка, и всё это было горячим и сильно и вкусно пахло. Слева на кухонном столе на разделочной доске отдыхали недорезанные овощи и впопыхах брошенный нож. Картина показалась Снейпу не более реальной, чем только что растревоженное воспоминание. То хотя бы когда-то было, а это...

- Сэр, мне уйти? - осторожно спросил Поттер.

Снейп молчал, переводя бессмысленный взгляд с Гарри на половник, оттуда на кастрюлю, которая булькала всё громче. Гарри не понимал, как ему следует трактовать профессорское молчание, зато он очень хорошо понимал язык, на котором изъясняются кастрюли, и предпочёл избежать катастрофы - укрутил газ и слегка помешал ароматный густой суп. Собственно, он, пожалуй, был уже готов. Гарри извлёк чистую ложку и осторожно попробовал своё произведение. Ну да, готов, конечно. Гарри выключил газ.

Снейп всё это время следил за каждым его движением, опершись о край мойки.

- Сэр, вы будете ужинать? - снова робко спросил Гарри, начавший уже беспокоиться за профессора. Сначала пропал на весь день, вернулся - как не в себе... От звука его голоса профессор дёрнулся, ладонь соскочила с мокрой поверхности, и он порезался о лежащую в раковине тёрку. Это наконец привело Снейпа в чувство.

- Поттер! Хозяйничаешь тут, как у себя дома!

- Простите, сэр, - начал Гарри покаянным голосом, опустив глаза. И продолжил в том же тоне: - В следующий раз, когда вы пропадёте на весь день и вернётесь уставшим, я не буду ничего делать, а просто тихо нажрусь колбасы в углу.

- Вот только не надо подлизываться, Поттер. У меня от одного твоего вида оскомина начинается. Я домового эльфа не заказывал, ещё не хватало, чтобы ты тут для меня готовил!

- Да нет, сэр, я просто по привычке...

- Проваливай! - рявкнул Снейп, но тут же поправился: - Ешь и проваливай.

- Я уже ел, спасибо, сэр.

- М-да, а мне казалось, что ты только что доварил свою баланду.

- Я ел всё, кроме супа, - вздохнул Гарри, слегка раздражаясь. - Специально, чтобы вас не нервировать своим присутствием, когда вы вернётесь.

Снейп тяжело вздохнул и рухнул на табуретку.

- Поттер, ты меня нервируешь тем, что существуешь в природе, - пробормотал он, потирая лоб и косясь на своего квартиранта. Во взгляде мальчишки мелькнуло что-то странное - обида с оттенком вселенской скорби. Снейп вспомнил про свою поцарапанную руку и стёр кровь салфеткой, взятой со стола. Только тут он заметил состояние этого самого стола.

- И уборщицу я тоже не нанимал, - бросил он.

- Простите, сэр.

- Вот только не надо обижаться, Поттер, что ты, такой хороший, тут весь день пахал, а я даже не говорю спасибо.

- А я и не обижаюсь. Я совершенно не собирался ничего этого делать, просто сушилка обвалилась, и тут был такой с... б... э-э, беспорядок... А потом, вас нет и нет... ну, надо же было хоть что-то делать.

- А что, уроков больше не задают? - ехидновато поинтересовался Снейп, но тон мальчишки ему не понравился. Он что тут думал, его, Снейпа, тоже на задание услали? Вот ещё не хватало. Снейп вообще не любил людей, которым не безразлична его судьба, и любую заботу был склонен воспринимать как контроль и ограничение свободы.

- Я уже всё сделал. И все учебники за шестой курс прочёл...

- Сядь.

Поттер сел по другую сторону стола, немного криво, чтобы не смотреть на профессора.

- Что у тебя по СОВам?

Поттер перечислил.

- Ясно, жить будешь... - пробормотал Снейп, прикидывая, о чём бы ещё спросить. «Проклятье, что со мной сегодня? Почему я не могу его просто прогнать играть в гляделки с дублем?» Откуда взялось это странное чувство, что он мальчишке что-то должен? Глупости какие. Это ведь проклятый Поттер, бездельник, баловень, всеобщий любимец, сын другого проклятого Поттера, в конце концов. М-да, где-то тут крылось логическое несоответствие. Бездельники не моют полов, баловни не умеют готовить, а всеобщих любимцев не запирают на неделю в доме Северуса Снейпа. Глупости, мелочи...

- В этом году я буду преподавать защиту от тёмных искусств, - зачем-то сказал Снейп. Где же это в нём сидит эта штука, которая не даёт покоя? Мальчишка только что как следует покопался в его вещах! Потому что хотел помочь, но это же его совершенно не извиняет!

- А зелья?

- На зелья пригласят другого преподавателя. Дамблдор завтра тебя с ним познакомит.

- Зачем?

- Чтобы ты ему понравился.

Гарри помолчал и пожал плечами. Потом пожевал губу и, видимо, набравшись смелости, спросил:

- Профессор... а это существенно, кто умрёт первым, я или В... ну, он, если разница во времени будет минимальной?

Снейп поднял голову и уставился на своего ученика.

- Я не знаю, - медленно проговорил он, - но ты не сможешь покончить с собой так, чтобы это сработало.

- И-и... у Дамблдора есть идеи, как тогда всё это провернуть?