Моя простая курортная жизнь. Том 2 (СИ) - Блум М.

— Ну пока, романтик, — донесся в спину голос Валентины.

— Пока, — сказал я, чувствуя, что еще долго буду вспоминать эту раздевалку.

— Вот же сучка… — проворчала Инна. — Если б не ее подачи, уже бы вылетела на хрен из команды!.. Все, Ром, иди, — она мягко вытолкала меня в коридор, — вечером я тебе это откомпенсирую!

Однако что-то подсказывало, что, чтобы все это откомпенсировать, одной тебя будет мало. Пожалуй, не стану дожидаться вечера и позвоню Алене.

Поныв немного про то, что меня и Дашу надо помирить исключительно, чтобы ее жизнь стала проще, Алена, утешавшаяся последние полчаса в моей постели, оделась и, послав мне воздушный поцелуй, ушла. Я же вытянулся на кровати, глядя на завязывавшуюся темноту за окном — ровно такого же цвета, каким бывают татуировки. Признаться, сегодня, трахая подругу, я думал не о ее киске и даже не о киске своей супергорячей девушки — а о совершенно незнакомой мне киске, над которой набита какая-то загадочная надпись, заканчивающаяся на «моя». Что «моя»?.. Успел бы прочитать, может, и не было бы вопросов, а так они были — и вокруг этого квеста теперь вращались мозги, пока я, как в кроссворде, пытался угадать недостающие буквы. «Киска моя»? «Не твоя, а моя?»

В общем, эта надпись не давала покоя, так что я полез в аккаунт к Валентине. Вряд ли, конечно, там будет снимок со всеми интересующими меня деталями, но вдруг удастся обнаружить хоть какую-то разгадку. Я открыл страницу оторвы в соцсети и на некоторое время натурально завис, начав понимать, откуда у нее столько дикпиков. Просто когда смотришь на ее фотки, рука так и тянется сама отправить ей член — хотя бы в качестве благодарности. Тут можно было потеряться на полчаса, разглядывая одни только татуировки, увеличивая масштаб, изучая набитые цветы на сочных бедрах и заднице, выставленных во всех возможных позах, чтобы все желающие могли насладиться ее искусством. Из самых запоминающихся художеств были пылающее сердце в колючей проволоке над левой грудью, которое бунтарка демонстрировала, утянув вырез майки глубоко вниз, крупная рваная «сука» на пояснице, как будто написанная маркером, и зубастая вагина на предплечье, которая тем не менее не отпугивала рассыльщиков дикпиков.

Пролистав ее снимки, я словно прочитал огромный комикс, однако по итогам стало только хуже: что набито над киской, так и не узнал, зато, посмотрев на весь ее пирсинг, теперь гадал, нет ли его еще и там. Ну вот на фига мне это знать? А мысль тем не менее не отпускала. Задумавшись, я случайно лайкнул последнее фото, после чего, как пойманный преступник, быстро убрал лайк, а потом, рассудив, вернул его обратно. В конце концов, я не подглядывал, а изучал то, чем она поделилась сама — а красивая девушка заслуживает похвалы. С этими мыслями я отметил и остальные снимки, которые мне понравились, и только закончил, как пришло уведомление, что хозяйка оцененных мною прелестей добавила меня в друзья — сразу и без всяких заморочек, в отличие от некоторых других Карповских красоток, запросы к которым порой висят годами. А потом я посмотрел, сколько у нее друзей, и понял, что это не достижение. С другой стороны, если бы, добавив полгорода, она не добавила меня, это было бы как-то даже обидно.

Как оказалось, друзьям ее странички было доступно и кое-что еще, чего не видели просто подписчики — целая вереница небольших видеопостов с тегом «секс».

— Вчера у меня был отвратный секс! — сообщила оторва с экрана, когда я запустил самую свежую запись. — Значит, пришли с парнем ко мне, разделись, легли, и он такой говорит: «давай сразу в задницу». Чего? Пока я не убедилась, что ты можешь нормально трахнуть киску, какая тебе задница? Я не настолько экстремальна! А я ему говорю: «а давай-ка сначала куни»…

Я пролистал еще парочку ее постов, и все оказались об одном и том же.

— Есть такое заблуждение, что плохие парни трахаются хорошо. Лучше, по крайней мере, чем хорошие. Нет, девочки, мудаки везде остаются мудаками — даже в постели. И трахнули меня вчера хреново…

— Не кончила ни разу! Это как с членом надо обращаться? Если мама трахаться не научила, я, что ли, должна учить? Я — камасутра, а не азбука…

Видимо, отзывы о хорошем сексе она приберегала для каких-то других мест. Зато о паршивом рассказывала по несколько раз в неделю, чем и обеспечивала себе столько дикпиков. Ведь слыша фразу «у меня вчера был отвратный секс», многие парни думают, что у них с этой девчонкой тоже есть шанс. В конце концов, они тоже отвратно трахаются, и если она выдержала отвратный секс с одним, может захочет и с другим. А потом становятся анонимными героями таких вот постельных хроник и приманкой для новых желающих. Этакий круговорот разочарования в природе.

Итого: в друзья эта плохая девочка меня добавила, однако переписка не началась. Она мне ничего не написала, и я ей ничего не написал. Да и что написать? «Привет, а что набито у тебя над киской?» В общем, на этом мое знакомство с ее киской пока и завершилось. Тем более тут дверь распахнулась, и в комнату, жарко сверкая глазами, вошла Инна и без всяких прелюдий сама начала раздеваться от порога, даже не стягивая, а буквально срывая с себя одежду.

— Трахаться хочу, не могу! — выдохнула она, плотоядно оглядывая лежащего на кровати меня. — Ну что, спортсмен, готов ко второму раунду? — и, не дожидаясь ответа, запрыгнула сверху.

Этим вечером капитанша скакала на мне как одержимая, будто пытаясь натрахаться с запасом на год вперед. У меня не было еще ни одного секса, от которого я на полном серьезе думал, что сломается кровать. Реально, она скрипела громче, чем моя любовница стонала — словно тут была не одна спортсменка, а вся волейбольная команда. Если подумать, в этом не было ни капли романтики — только дикая, животная страсть.

«Как ты можешь трахаться с этим животным?»

И вспышкой наступивший оргазм сам дал ответ. Да как-как — с удовольствием!

Ep. 36. Физра не место для разборок

Инна: «Блин… После занятий не могу! Просто там такая причина… Давай до вечера? Я все компенсирую…»

Вдогонку пришла целая толпа брызгающих баклажанчиков, явно призванных меня задобрить. Да знаю я твою причину. У всех наших сорванных планов всегда и была лишь одна причина: Катерина, которой вечно что-то надо. Мы словно делили мою девушку на двоих, постоянно урывая ее друг у друга. Но, надо сказать, каждый перенос планов капитанша компенсировала с лихвой, и весь прошедший месяц был полон бурного, невероятного, сумасшедшего секса.

Хотя за окном наступил декабрь, заметно похолодало, и с моря задули пронизывающие ветра, в моей комнате и моей постели царило самое настоящее жаркое лето. Даже воздух, казалось, временами плавился от горячих стонов моей потрясающей любовницы. Будто стараясь поддерживать температуру, в те моменты, когда Инну похищала ее подруга, ко мне приходила моя подруга, настойчиво просившая показывать ей на практике все, что мы вытворяли с капитаншей. В общем, девчонки в моей кровати чередовались с бешеной скоростью — иногда я даже не успевал менять простыню. Потеря Даши, если с учетом ее темперамента это вообще можно назвать потерей, не ощущалась никак. Я трахался еще больше, чем раньше — чуть ли не 24/7, с перерывами на сон, еду и учебу.

Само собой, случались и накладки, и время от времени девчонки сталкивались на пороге моей спальни. Разок Инна даже застала Алену прямо на мне и спокойненько подождала, пока мы не кончим.

— Я за активный промискуитет, — напомнила она. — Тем более у вас тут все равно разминочка…

Первые недели такого плотного графика у меня дико болели мышцы — даже те, о существовании которых я не подозревал. По ощущениям, я занимался не сексом, а спортом, и в этом спорте меня будто готовили в олимпийскую сборную. С капитаншей мы вообще устраивали настоящий марафон, который начинался где-то в клубе, потом продолжался у нее в машине, а потом еще пару раз на кровати. Инна оказалась отличной спортсменкой не только на волейбольном поле, но и в сексе. Даже не описать, как звонко и четко ее ягодицы выбивали оргазмы по моему паху, как гибко при этом извивалось ее тело, как жарко сосали ее губы. Она всегда знала, чего хочет, и без долгих прелюдий напрыгивала на меня, как голодная пантера. С ней я словно тестировал, какие нагрузки могу переносить. Иногда она доводила меня до изнеможения, иногда я ее, но чаще всего без сил мы плюхались вместе, обнимаясь и блаженно глядя в потолок, а затем засыпали безмятежным сном.