Ветер перемен - Александра Первухина

— Да, милорд. Но дело в том, что леди Эфа нечувствительна к этому наркотику. Я взял на себя смелость допросить её, и она подтвердила, что по приказу Императора таким способом отравила Линира и, скорее всего, потом он был нужным образом закодирован. Точнее, она не знала человека, которого ей приказали отравить, она его не видела. Просто во время какого-то разговора собеседник этого человека вышел из комнаты, она же на секунду приоткрыла дверцу тайного хода, который ведёт в это помещение, а затем покинула место событий.

— Верно. Линир докладывал, что начальник императорской Службы безопасности хотел о чём-то с ним поговорить, но его некстати вызвал Император. — Рейт тяжело опёрся руками на стол. — Продолжайте, что было дальше?

— По-видимому, начальника вашей Службы безопасности закодировали на покушение, которое должно было пройти в два этапа: сначала он заложил капсулу с ядовитым газом в вашей комнате, а когда Эфа сорвала попытку, перепрограммировал компьютер и передал сигнал о начале второй фазы.

Рейт сидел, закрыв глаза, и слушал Хета, который обстоятельно рассказывал о том, как халатность нескольких чиновников и невольное предательство Линира стали причиной того, что он едва не погиб.

— Линира можно вылечить? — Герцог сам не узнал своего голоса.

— Милорд, — Хет опустил глаза, стараясь не встретиться с ним взглядом — К сожалению, это невозможно. В данный момент он находится в вашей больнице, я час назад отдал приказ о госпитализации, но боюсь, это только оттянет неизбежное. От нитолосакана нет противоядия. Этот наркотик сначала делает нервную систему человека уязвимой для кодирования а затем неизбежно разрушает её.

— Да, я знаю. — Рейт тихо вздохнул. — Спасибо, вы всё сделали безупречно.

Хет поклонился, принимая благодарность, и молча снял с пальца кольцо, которое всего пять дней назад дал ему герцог. Рейт взял перстень и так же молча надел на безымянный палец правой руки.

— Можете отдыхать. Отчёт, как я понимаю, в перстне?

— Да, Ваша светлость!

— Хорошо, идите. — Рейт смотрел вслед Хету и непроизвольно крутил на пальце кольцо, которое было не только отличительным знаком наделённого властью человека, но ещё и записывающим устройством, фиксирующим всё, что происходит с его носителем, если только он не принадлежит к герцогской семье.

Хет это прекрасно знал и надиктовал на него свой отчёт, понимая, что это самый надёжный способ передать сюзерену информацию.

Ситуация становилась всё более непонятной. Зачем было тратить столько сил на кодирование Линира, когда всё равно перед вылетом герцога планировали убрать при помощи Эфы? Зачем дублировать действия?

Рейт вздохнул, создавалось впечатление, что покушения на него готовили два разных человека, не подозревавшие о планах друг друга. Но это было просто невозможно. Эфа подчинялась только Императору и участвовала в обоих покушениях, значит, Его Величество должен был быть в курсе событий. Если только… Герцог горько усмехнулся. Ответ оказался на удивление очевиден: на него готовилось покушение, план которого разрабатывал тайный советник, стоящий за троном Императора. Его Величество, следуя советам этого неизвестного, отдал соответствующий приказ своему телохранителю, а потом либо забыл об этом, либо поддался эмоциям и приказал Эфе уничтожить герцога немедленно.

Несколько минут Рейт сидел неподвижно, глядя в никуда, а затем решительно поднялся и вышел из кабинета. Он направился в госпиталь, и ему было не по себе. Он никак не мог избавиться от ощущения, что если бы он был немного внимательнее к другу, то мог бы заметить, что с ним что-то не так, и… Всё равно ничего бы не смог сделать. Тот, у кого в организме оказался нитолосакан, обречён.

Мелькали двери, люди приветствовали своего сюзерена, что-то докладывала охрана. Рейт не видел ничего перед собой, шагая по коридорам замка. Снова уходил в небытие тот, кто был ему дорог, и снова он ничего не мог сделать. Практически безграничная власть, огромное богатство, хорошо обученная армия — всё это не могло спасти жизнь человеку, который пострадал только из-за того, что Император пожелал убрать со своего пути предполагаемого претендента на трон.

Хальзар закончил обследование Эфы и отложил в сторону предмет, лишь отдалённо напоминающий медицинский сканер. У диинов оказалась великолепно развита медицина, и, как только семья Тальзы узнала о том, что в нервную систему девушки вживлена система ликвидации, Хальзар немедленно потащил её на обследование. Как ни странно, диин без труда обнаружил устройство, которое теоретически должно было быть абсолютно невидимым.

Эфа села на кушетке и откинула волосы назад. Среди диинов она перестала прятать лицо. Те всё равно её не боялись, и по их традициям женщины закрывали лицо только перед незнакомцами, то есть перед возможными врагами. Хальзар в разряд врагов не попадал, и от него можно было не прятаться. Бесшумно открылась дверь, в комнату зашла Хиза, тут же бесцеремонно заглянув через плечо брата и считав информацию со сканера.

— Н-да. Эфа, придётся эту дрянь удалять.

— Я знаю. Только это невозможно сделать, не прикончив заодно и меня.

— Это неверно. — Хальзар осторожно обошёл сестру и присел рядом с Эфой на кушетку. — Я могу удалить это устройство, но это довольно болезненный процесс, я буду вынужден отказаться от анестезии.

— Не с-с-страшно. Не до ст-с-сарос-с-сти же мне с-с-с этой дрянью в голове жить.

Хальзар недоумённо посмотрел на Эфу и нерешительно спросил:

— Ты уже несколько раз упоминала старость, не могла бы ты мне объяснить, что это такое.

— Ну-у, когда организм человека изнашивается, то это называетс-с-ся с-с-старос-с-стью. И ещё когда клетки перес-с-стают вос-с-сстанавливатьс-с-ся. Я не знаю, как объяс-с-снить понятнее.

— Позволь мне найти соответствующий образ в твоём сознании.

— Конечно. — Эфа не видела причин отказывать в такой малости. Всё равно диины не могли увидеть ничего из того, что она не хотела им показывать. На занятиях с Тальзой она уже успела это выяснить.

Хальзар сосредоточился, аккуратно проникая в её сознание, а через мгновение улыбнулся:

— Я понял, что ты имеешь в виду, но должен заметить, что у диинов нет такого физиологического состояния, как старость. Когда наше время заканчивается, мы просто уходим к создавшим нас. Износа организма до такой степени, чтобы отказывали основные функции органов, не бывает. А у тебя, я подозреваю, старости тоже не будет.

— Ты хочешь с-с-сказать, что я, как диин, прос-с-сто умру, когда придёт время, и вс-с-сё?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});