Жертва здравого смысла - Чингиз Абдуллаев

Сержант, не понимавший, о чем так долго говорят следователь и этот незваный гость, только тяжело вздохнул. Некоторые слова он разбирал, но смысл беседы был ему все равно непонятен.

– Так вы считаете, что я должен отпустить задержанных? – настойчиво переспросил Кукулес.

– Во всяком случае, им пока нечего предъявить.

– Пусть посидят до утра в подсобном помещении, – решил следователь. – Даже если они действительно не виноваты. В следующий раз не будут приставать к молодым женщинам и драться. У меня должны быть конкретные подозреваемые, иначе сложно будет объяснить начальству, зачем я приехал сюда поздно ночью, задействовав полицейский вертолет.

– Страховка на тот случай, если мы не найдем убийцу, – понял Дронго. – Тогда вы предъявите вашему руководству эту парочку.

– Вы поступили бы иначе? – сразу спросил Кукулес и произнес, не дожидаясь ответа: – Все дело в том, что вы – частное лицо, поэтому можете себе позволить любые гипотезы и рассуждения. Вам легко быть благородным, справедливым и даже объективным. Для меня же все это слишком большая роскошь.

– Вы считаете, что следователь не должен быть справедливым, благородным и объективным? – иронично осведомился Дронго.

– Не ловите меня за язык. – Кукулес вздохнул. – Я не это имел в виду. Вы – частное лицо, над которым нет начальства. Я – государственный чиновник, который получает зарплату. Мне придется отчитаться даже за те деньги, которые были истрачены на вертолет. Мне никто не позволит рассуждать на отвлеченные темы. Я государственный чиновник и обязан добросовестно выполнять свою работу. На данный момент основными подозреваемыми могут считаться эти золотоискатели, которых вчера чуть не покалечил Арсен Виргуш. Я покажу их прокурору, чтобы оправдать свой ночной визит. Возможно даже, что их сразу отпустят, но никто не скажет, что я летел сюда только для того, чтобы полюбоваться видами этого отеля. У нас разные статусы, господин Дронго.

– Вам не кажется, что добросовестная работа включает в себя и объективное ведение расследования, которое входит в обязанности следователя?

– Конечно. А я и не собираюсь шить им дело, как говорили в бывшем Союзе. Это я знаю из фильмов, которые мы часто смотрим дома, чтобы дети лучше знали русский язык. Но я не буду никого обвинять, просто изложу все факты прокурору. Он сам примет решение о передаче дела в суд или отпустит подозреваемых за недостаточностью улик.

– Удобная позиция, – согласился Дронго.

– Но пока я не хочу этого делать. Поэтому давайте начнем работать, – предложил следователь. – Для начала вызовем сюда синьора Прокаччи. Надеюсь, что он будет в состоянии разговаривать после такого обильного ужина, да еще и в четвертом часу утра.

– Он почти не пил, – возразил Дронго. – Полагаю, что вы можете за ним послать. Есть более чем веские причины для вашего разговора с ним.

– Нашего разговора, – мягко поправил его Кукулес. – Не уходите от своей ответственности, господин Дронго. Мне очень повезло, что здесь оказался лучший в мире эксперт по подобным проблемам. Я очень рассчитываю на вашу помощь.

Он приказал сержанту найти синьора Прокаччи и попросить его зайти в кабинет менеджера отеля. Сократ Мицопулос угрюмо кивнул и вышел из номера.

– Кажется, он считает меня почти шарлатаном, – с улыбкой сказал Дронго. – Я ему не очень понравился.

– А что вы хотите? Провинциальный сержант из небольшого рыбацкого поселка и всемирно известный эксперт! Конечно, наш друг Сократ ничего про вас не слышал. Он вообще не понимает, о чем именно мы можем с вами разговаривать. Поэтому он немного обижен. Я должен был прежде всего общаться с ним, а не с вами. Это тоже входит в мои непосредственные обязанности. Что еще должно быть для нас интересным?

– Люди, приехавшие сюда вместе с музыкантами. Несколько десятков человек. Почти все из России, из Москвы. Если бы у нас было время, мы попытались бы проверить всех до единого на предмет прежнего знакомства с Арсеном Виргушем. Он раньше работал в полиции и, возможно, сталкивался с кем-то из них. Или, наоборот, кто-то узнал его.

– Это интересная версия, – оживился следователь. – Нужно будет потребовать у госпожи Дусманис список этих людей. Что-нибудь еще?

– Пока нет. Но я прекрасно понимаю ваши проблемы. Надо учитывать, что завтра утром отель опустеет почти наполовину.

– В том-то и вся беда. – Кукулес вздохнул. – Задержать кого-то без веских оснований мне просто не разрешат. Никто не станет платить за их проживание в отеле и пропавшие билеты. Говорю же, что я – обычный чиновник, а не частный эксперт, как вы. Я вам даже немного завидую. Жить как нравится, ездить куда угодно, не подчиняться никаким руководителям, иметь возможность послать каждого типа, не понравившегося вам, так далеко, как только возможно! Не жизнь, а просто мечта.

– Переходите в частные детективы, – предложил Дронго. – Откройте свое агентство.

– В Греции? – не скрывая сарказма, спросил следователь. – В наши дни? Вы забыли, в каком состоянии сейчас греческая экономика? Я не смогу прокормить двоих детей. Кто сейчас будет платить частному детективу в Греции? У нас дикая безработица. Государственным служащим все время грозятся урезать зарплату. Я получаю ровно в три раза меньше своего коллеги из Германии. Чтобы использовать вертолет, мне пришлось докладывать о случившемся начальнику полиции города. У нас строгие лимиты на бензин, солярку, командировки – одним словом, на все. Частные детективы сейчас один за другим закрывают свои конторы. Мужьям стало неинтересно следить за своими женами, им просто не до этого. А жен волнует только финансовая состоятельность их благоверных, которые обязаны приносить домой деньги. Любовницы сейчас никому не нужны. Накладно и глупо. Поэтому перестали функционировать почти все частные детективные агентства. Вот такой расклад у нас в Греции. Мой отец, эмигрировавший сюда больше двадцати лет назад, недавно признался мне, как переживает за всех нас. Он переехал в Грецию с четырьмя детьми, которые давно повзрослели. Моя старшая сестра уже бабушка. Отец говорил, что не ожидал такого кризиса в Греции. Он увез нас из страны, где потерпела крах социалистическая экономика. Здесь, в Греции, мы переживаем развал капиталистической системы. Представляете, как ему обидно?

В кабинет постучалась и вошла Элени. У нее было уставшее, но довольное лицо.

– Все в порядке! – Она устало выдохнула, усаживаясь на стуле. – Юбилей наконец-то закончился. Антон Степанович был очень доволен. Его супруга меня даже поцеловала. Слава богу! Я жутко боялась, что это убийство сорвет нам мероприятие, но, кажется, все обошлось. Гости начали расходиться по своим номерам. Антон Степанович пригласил несколько близких друзей и родственников еще немного посидеть в баре.

– Поздравляю вас, – заявил Кукулес и спросил: – Вы не знаете, сколько музыкантов, визажистов, техников, операторов приехало из России? Я не имею в виду высокопоставленных гостей, говорю только про обслуживающий персонал.

– Конечно, знаю. Я сама составляла списки. Тридцать восемь человек. А почему вы спрашиваете?

Следователь взглянул на Дронго, покачал головой и спросил:

– Что именно вы мне теперь посоветуете? Каким образом я могу проверить биографии тридцати восьми человек и допросить каждого из них? Это просто нереально.

Дронго молчал. В данном случае Кукулес был прав. Задержать и допросить такую массу людей прямо сейчас было просто невозможно.

– Даже если среди них есть кто-то из бывших заключенных, кого когда-то арестовывал Арсен Варгуш, то для проверки у нас нет ни времени, ни возможностей, – продолжал следователь. – Я вообще думаю, что не нужно никого дергать сегодня ночью, а утром просто доложу прокурору, что у меня есть двое подозреваемых.

– О ком вы говорите? – спросила Элени.

– Об этой парочке золотоискателей, прибывших сюда аж с Дальнего Востока, – ответил Кукулес.

– Но господин эксперт считает, что они не виноваты, – проговорила Элени и взглянула на Дронго, сидевшего напротив нее.

– Это его личное мнение, которое я могу сообщить прокурору. – Следователь улыбнулся и продолжил: – Но меня прислали сюда не для разговоров, а для поисков конкретного убийцы.

– Но вам говорят, что они не виноваты, – встрепенулась Элени. – Почему ты молчишь? – возмущенно обратилась она к Дронго.

– Я изложил свои взгляды господину следователю, – ответил Дронго. – Но здесь должен принимать решение только он сам.

– Ты не хочешь узнать, кто убил Арсена Виргуша? – не поверила Элени.

– Хочу. Поэтому сижу здесь и предлагаю господину Кукулесу свою помощь…

– Которую я очень ценю, – закончил за него следователь.

Элени не успела ничего сказать, когда открылась дверь. На пороге появился сержант и посторонился, пропуская синьора Прокаччи. Тот окинул Сократа Мицопулоса презрительным, явно недовольным взглядом и вошел в кабинет.