Кощеевна - Люпус

то был уже вечер.

Голова побаливала, тело тоже, общее состояние желало лучшего, а настроение только хоронить. Из-за этого даже не сразу поняла, что нахожусь не одна в комнате и когда увидела Хагана – чуть не воскликнула, но на лице испуг все же отразился.

– Ты что тут делаешь?

– Если желаешь увидеться с ним, то пошли. – Я еле успела поймать небольшую флягу, обернутую в тряпку. – Твоя вода для Кощея.

– Я…

У меня не нашлось слов для ответа, я молча кивнула, идя за Хаганом. На выходе из дома он протянул мне накидку и только после того, как я скрыла свое лицо под капюшоном, мы вышли. Пустые улицы, небо заволокло облаками и казалось, что все спало, лишь в далеке мелькали огоньки – видимо охрана. Мы шли не таясь, но даже так, нам никто не повстречался и до дворца добрались довольно быстро. Что ж, некогда белоснежный дворец сейчас напоминал местами уголек, но сама конструкция была целой, разве что крышу еще не починили. Стража при виде Хагана поклонилась, пропуская дальше и не глядя на меня. Тюрьма нас тоже встретила без вопросов, так как там никого не было, только ключ заботливо лежал в комнате на столе. Я начала догадываться, что это все не спроста, когда, оказавшись перед решеткой, Хаган вручил мне ключ.

– У вас пара минут.

– А потом?

– Его выведут из города. Надеюсь, мне не надо говорить чтобы ты здесь больше не появлялся.

Это уже было адресовано тому, кто находился по ту стороны решетки, после чего он отошел к входной двери, но даже так я ощущала спиной как Хаган за мной наблюдал. Не веря в происходящее, со второго раза открыла дверь, успев прикусить себе язык до крови – левая рука у Хорта отсутствовала. Все, что от нее осталось, это небольшой обрубок у плеча. Заметив мой взгляд, он усмехнулся, выходя ко мне.

– Меня малость потрепали.

– Не говори чепухи! – Я вспыхнула, оторвав взгляд от раны на его лицо в синяках и ссадинах. Все было на месте, и больше никаких серьезных ран не обнаружилось. Поддавшись импульсу, прижалась к его груди, уткнувшись лицом. Запах спекшейся крови неприятно щекотал нос. – Что они с тобой сделали…

Меня обняли одной рукой, поглаживая по спине: из глаз самовольно потекли слезы, хоть я и старалась держаться. Еще немного и, казалось, я разревусь окончательно. Теплый голос, полный нежности, начал меня успокаивать.

– Все нормально, Вася. Потеря руки – это не столь страшно. Но что ты здесь делаешь? И как Кощей?

В горле встрял ком. Теперь мне надо было сообщить все вкратце. Сделав пару вдохов-выдохов, я отстранилась, подняв голову и глядя в золотые глаза своими зареванными. Смахнув с ресниц слезинку, вложила в руку фляжку, стараясь чтобы мой голос не дрожал. Выходило плохо.

– Ты должен доставить это Кощею. – Хорт попытался меня перебить, но я приложила пальцы к его губам. Горячие, как и он сам. – Не перебивай, у нас мало времени. Горыныч в том же овраге, где ты его оставлял в последний раз. Воду отдашь Яге – она знает как ею воспользоваться. Доставьте так быстро, как сможете. Это последнее средство, что может помочь.

– А как же ты? – Он сжал мою руку в свою. Сердце забилось быстрее.

– Я…мне нельзя. Я выхожу замуж.

Лицо Хорта меняется, на нем проступает гнев, а из горла вырывается волчий рык.

– Это он тебя принудил? – Мне стоило больших трудов остановить его от расправы, стукнув кулаком в грудь.

– Это ничего не меняет. Пожалуйста, Хорт, тебе помогут сбежать, а там ждет мой умирающий отец. Я не хочу никого из вас терять. Просто пообещай, что вернешься за мной.

Мы смотрели друг другу в глаза и, когда послышались приближающиеся шаги, он успел вымолвить сквозь зубы “обещаю”. Хаган ничего нам не сказал, кинув еще один плащ Хорту: появившееся охрана вывела его и мы попрощались взглядами. Я верила в то, что Хаган сдержит слово и его не прибьют где-нибудь по дороге. Значит и мне надо сдержать свое.

– Когда свадьба?

Моим безэмоциональным голосом можно было задушиться. Вновь накатилась усталость и апатия, но свое дело я сделала: знать бы только, поможет ли вода Кощею…

– Пока не до нее. – Я вопросительно подняла глаза с пола на лицо хана. Тот глядел в стену. – Мы проведем обряд, но поженимся после того, как я улажу дела с наследством.

– Что, такое беспокойное досталось? – Легкая, хоть и измученная улыбка сама появилась на лице. Казалось, после этого Хаган расслабился, кивнув.

– У моего отца еще шесть сыновей, которые тоже претендуют на господство, необходимо это уладить.

Я не стала спрашивать, что он подразумевает под словом «уладить», ибо не хотелось разочаровываться в нем, но факт того, что меня не тащат под венец здесь и сейчас, очень радовало. Обряд уж как-то переживу.

– Пошли домой, Хаган.

Обратно дошли так же спокойно, и я, отказавшись от ужина, закрылась в своей комнате, завернувшись в одеяло.

Раз волк. Два волк. Три – Хорт…

Последующие два дня пролетели так, что я их не заметила, участвуя в подготовке к собственному…венчанию? Как оказалось сама подготовка к свадьбе была дольше, чем остальной процесс: для обряда нужно было сшить специальное платье, купить украшения, оповестить народ. Заготовить угощения. Привести шамана для благословления. Украсить дом. Поэтому постепенно начала подозревать, что меня все же готовят к самой настоящей свадьбе, а не к ее “предлогу”. Вот спросить правда не у кого было, хоть Хорт и нашел мне во служение – как он сам сказал, – миловидную девушку помладше меня, но говорящую на, скажем так, моем языке. Анфиса. Светло-русая, с большими глазами цвета неба, худая, но проворная, хоть взгляд у нее был затравленный. Как потом оказалось ее угнали в плен три года назад, она то прислуживала одному, то второму, а потом ее выкупил один не молодой воин и она стала его второй женой. Многоженство, как пояснила Анфиса, расчесывая мои практически всегда спутанные волосы перед сном, было привычным делом среди ханов, даже считалось, если ты мог позволить несколько жен, значит у тебя большой достаток.

– А у правителя тоже несколько жен должно быть? – Анфиса не заметила моих изменений в голосе, а я прикусила щеку изнутри. Мало того, что насильно замуж выхожу, так потом еще и терпи последующих жен и любовниц! С моим-то характером от любого дома даже основания не останется.

– Правитель сам выбирает, сколько и кто может войти в его круг. У прошлого