Длинный - AlexOTimm

и потому приходилось прятать лицо, укутываясь так, что снаружи оставались лишь глаза. Но даже это помогало мало. Все же находясь практически в одном положении, пусть в практически новом, но все же недостаточно теплом обмундировании и на постоянном ветру, поневоле начинаешь замерзать. Длинный, старался не обращать внимание на эти неудобства сосредоточившись на управлении буером, лишь изредка поворачиваясь с боку на бок, и меняя позу, хотя уже давно понял, что все это помогает очень мало. А на большее невозможно было даже надеяться, потому что приходилось в первую очередь контролировать положение руля, а любое неосторожное движение готово было перевернуть легкое суденышко. А еще чертовски хотелось согреться, закурить и хотя бы просто встать и походить. Просто пройтись, чтобы заставить струиться по жилам, казалось заледеневшую кровь. Бросив случайный взгляд на Леху, и увидев его слезящиеся глаза и несчастный взгляд, Длинный понял, что слишком заигрался. Мальчишка хоть и молчит, но держится чисто на упрямстве и старается не показать виду. Поэтому заметив впереди какую-то рощу, Длинный левой рукой потянул за завязки сбрасывая ветер с паруса, а правой направил лодочку ближе к берегу, к виднеющимся возле него камышам, рассчитывая, что последние скроют их судно. Наконец буер встал, и Длинный кряхтя от затекших мышц попытался подняться на ноги. С Лехой все было гораздо хуже. Он разумеется, тоже старался шевелиться, как-то охлопывать себя, растирать руки, но у него была проблема, он старался как можно меньше шевелить еще недавно, затянутой в деревянный корсет ногой и потому все его старания приносили минимальную пользу. Видя такое дело Длинный достал из вещей остатки коньяка и заставил Леху выпить его, чтобы хоть немного согреть друга. После чего подхватив топор углубился в рощу, или скорее небольшой лес, и вскоре притащил к буеру пару хлыстов сосны, срубленной там. Быстренько порубив ее на мелкие части, неподалеку от судна разжег костерок и расстелив возле него какую-то тряпку помог Лехе переместиться туда. Вбив по краям костерка пару металлических штырей, накинул на них перекладину и подвесил над костерком кастрюльку набрав в нее снега. Еще находясь в Качалино и предполагая этот переход, Длинный озаботился тем, что не всегда будет возможность ставить емкость на камни, и потому сделал из проволоки дужку, а из найденных на свалке металла штырей вполне приличное приспособление для подвеса кастрюли.

Судя по солнцу, благо что погода стояла солнечная, и ориентироваться было вполне возможно, время перевалило за полдень. Получалось, что если допустить время их отъезда около семи утра, то не останавливаясь они двигались в течении, как минимум пяти часов, хотя скорее гораздо больше. Субъективная скорость движения, тоже составляла от двадцати до сорока километров в час. Но даже если считать по минимуму он покрыли за это время расстояние превышающее сотню километров. Конечно трудно ориентироваться, не имея перед глазами карты, но если покопаться в памяти, то получается, что, то довольно большое поселение, на левом берегу, с железнодорожным мостом, которое они проскочили чуть больше часа назад, скорее всего город Калач. И, следовательно, сейчас они находятся может быть в полусотне километров от станицы Цимлянской, которая в будущем превратится в город на краю Цимлянского водохранилища. И, наверное, будет гораздо лучше, если сегодняшний день они завершат именно здесь. Все же пока светло, можно будет организовать вполне достойный ночлег, а завтра поутру, вновь продолжить гонку. Тем более, что и ветер уже стих, а тащиться на минимальной скорости не большое удовольствие.

Посоветовавшись с Лехой, так и решили поступить. Сходив еще разок в рощицу, Длинный приволок пару небольших сосенок, и друзья занялись приготовлением обеда, отогреваясь у костра после долгой гонки. Нужно было как-то устраиваться на ночлег и Длинный решил еще раз наведаться в лесок, чтобы запастись дровами на ночь.

Срубив пару сосенок, собирался уже возвращаться назад, как заметил между деревьев какое-то строение. Домик, стоящих в глубине леса, почти по самую крышу был заметен снегом, и потому не стазу бросался в глаза. Отложив в сторону срубленные стволы, парень решил посмотреть, что же это такое, и можно ли эту избушку как-то приспособить для своих нужд. Ведь одно дело ночевать в открытой продуваемой всеми ветрами лодке и совсем другое в доме.

Судя по всему, домиком оказалась охотничья избушка. Во всяком случае все говорило именно од этом. Небольшое строение, сложенное из местного материала в виде заготовленных здесь же бревен, Судя по поднимающейся над коньком крыши трубе, внутри находится печь. Небольшой участок, вокруг строения огорожен легкой оградой, сделанной из вбитых в землю кольев и привязанных к ним тонких стволов дерева. Вряд ли такая ограда может служить каким-то препятствием, но вот обозначить территорию, вполне. Да и лошадь, заведенная за нее, тоже не убежит далеко. К домику был пристроен небольшой сарайчик, со стойлом для лошади и почти до самого верха забитый сеном. Чуть в стороне был пристроен небольшой навес, крытый, как и все остальные строения дранкой с заложенными под самый поверх, нарубленными дровами.

Судя по отсутствию следов вокруг, кроме разве что каких-то мелких, принадлежащих скорее живущей где-то неподалеку белки, и наваленному почти под самую крышу снегу, здесь давно никто не появлялся. Все это было на руку Длинному, и он решил заглянуть внутрь. Избушка внутри разделялась на две небольшие комнатки. Сразу от входа находилась своего рода прихожая, где по стенам и углам, были развешаны и разложены различные охотничьи и рыболовные снасти. Две довольно больших сети, одна из которых для крупной рыбы, вторая с ячейками поменьше. Окованный железом багор на длинной рукоятке. Пара весел стоящих в углу. Кое-какие хозяйственные вещи, деревянные ведра, Жестяное корыто, в котором при желании вполне можно помыться и самому, пара связанных из орешника метел, слегка поржавевшая, но тем не менее вполне рабочая штыковая лопата. Рядом с нею широкая деревянная, сделанная скорее всего, как раз для уборки снега. У самого входа во вторую комнату, стояли пара валенок, подшитых плотной кожей, полностью оборачивающей ступню. Над ними на вбитом в стену гвозде, висел овчинный полушубок. Слегка потертый и местами заштопанный дратвой, но еще вполне годных, хотя бы для того, чтобы, накинув его, управиться по хозяйству.

Рассмотрев все это хозяйство, Длинный, осторожно приоткрыл дверь, ведущую в дом и прошел во второе помещение. Здесь, было несколько просторнее, но большую часть комнаты занимала русская печь, стоящая посередине и делящая комнату, на две неравные части. Слева, рядом с топкой и плитой прикрытой чугунным листом и стоящими на нем парой чугунов, с каким-то давно замерзшим и скорее всего