Паладин нового строя. Неофит. Том I и Том II (СИ) - Давыдов Кирилл

– Ты обещал рассказать на счет обстоятельств нашей встречи.

– Было такое, если говорить по сути, то я хотел обсудить с тобой нашу сделку.

– Какую сделку?

– У тебя их так много, что ты теряешься в догадках какую из них нам стоит с тобой обсуждать? – невежливо отвечать вопросом на вопрос, да и в этих словах прозвучала некоторая агрессия, которую я спишу на свою мнительность.

– Прошу прощения, немного растерялся после таких деликатесов. А как и почему мы делаем это здесь?

– Я искренне надеюсь, что сегодня мы наконец придем к окончательному решению, а такие дела лучше проделывать лично.

– А… В общем зачем было это делать в виде какой-то непонятной “обзорной экскурсии”?

– Потому что кое-кто с завтрашнего дня будет еще сильнее ограничен в передвижениях и я использовал классический для подобных встреч сценарий. В лицее учатся много молодых людей, которые не могут в силу своего статуса ученика покидать ИАЛ без надлежащего с точки зрения администрации повода.

– И управление по желанию устраивает такие “экскурсии”? – стоило ожидать, что золотая молодежь найдет способ уходить в самоволку.

– Нет конечно. Упомянутые мной молодые люди выезжают куда-либо не просто так. Наследники и члены аристократических семей например имеют в собственности целые предприятия, например, продажу которых можно устроить исключительно в присутствии собственников – так звучит гораздо благороднее и гораздо менее правдоподобно. Во-первых, я не верю, что нет злоупотребляющих такими возможностями, которые уезжают не для важных хозяйственных операций, а для души. А во-вторых, продажа интеллектуальной собственности на шестьдесят тысяч рублей даже близко не приближается по масштабам к приведенному примеру. А я здесь, как выяснилось, именно для этого.

– Стало понятней, спасибо за раскрытие таких интересных подробностей жизни лицея.

– Не за что, с твоими амбициями и трудолюбием тебе бы рассказали об этом совсем скоро.

– Очень лестно, так что по поводу “бороды дракона”?

– Хорошее название ты выбрал, а я хочу услышать твои пожелания по поводу моего предложения – так, сейчас решится получится ли у меня получить хоть что-нибудь еще из этой ситуации.

– Меня в принципе все устраивает, только хотелось бы договориться на небольшие роялти с продажи бороды. Готов для этого уменьшить сумму оплаты на десять тысяч – но надеюсь, что ты так не сделаешь. Для тебя это вообще не деньги. Один стейк из белуги стоил как четыре процента планируемой сделки, а ты не глядя купил их два.

– И какой процент от продаж ты хочешь?

– Символический процент, один процент – на словосочетании “символический процент” Извольский скривился как от поедания целого лимона.

– Хорошо, давай подпишем бумаги – добродушная улыбка сменилась на злую, ничего не понимаю. Еще больше непонимания вызвали переданный мне договор. Вроде все хорошо, в нем все как хотел, к изначальному предложению добавлены роялти и при этом не уменьшено первоначальную сумму сделки. Но он достал их из своего чемоданчика уже распечатанные с нужными цифрами и более того с одобрением моего попечителя, управления лицея. Когда я вывел последнюю букву своей подписи я поднял взгляд и понял, что Извольский перестал прятать свою злую усмешку. Теперь и его взгляд и лицо и тон последующей речи говорил о том, что мне здесь не рады.

– Теперь, когда с официальной частью покончено, давай я тебе расскажу одну историю.

– А, можно перед прослушиванием этого я задам один вопрос по поводу договора?

– Нет, сначала ты меня послушаешь, а потом, если у тебя останутся вопросы, ты их задашь. Пока не перебивай, понял? – Последний вопрос больше похож на приказ. Удивительно, как быстро дружеская беседа с неформальным общением превратилась в диалог вышестоящего и нижестоящего.

– Хорошо, я слушаю – что-то мне подсказывает, что настоящую причину моего появления здесь я услышу только сейчас.

– Как-то раз, моя младшая сестра повстречала удивительного паренька, умного, находчивого, с которым приятно общаться не только ей, но и его отцу и в какой-то мере старшему брату – мда, плохой из тебя рассказчик. Твой колючий взгляд на мою физиономию разрушает всю интригу – и с начала ни я, ни отец не видели в этом ничего плохого. Тем более этот паренек положительно влиял на Аню, она стала спокойнее, старательнее, стала больше читать и расширять свой кругозор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Немного расстроило происхождение этого паренька, но его обучение в Императорском Александровском Лицее с восьми лет вселяло в нас надежду на то, что из детдомовца вырастет приличный человек, который понимает что такое благоразумие – мое четырнадцатилетнее тело, которое вытерпело первый абзац этой истории, сдалось на втором.

– Но ведь так и есть, всегда причислял себя к приличным людям.

– Не перебивай – сказано это было эффектно, ни криков, ни угроз, но моя переполненная гормонами тушка успокоилась также быстро, как и возбудилась от предыдущих слов.

– Так вот, вышеупомянутый паренек, в котором ты правильно опознал себя, в какой-то момент не оправдал наших ожиданий. Началось все с того, что он позвал свою одноклассницу поучаствовать в “экспериментах”. Позвал со своей подругой в отдельно стоящий домик и начал совместно дегустировать разные инновационные десерты. Казалось бы ничего такого, но частота этих уединений вызывает огромное сомнение, которое, к счастью, не подтвердилось – глоток коктейля прервал рассказ. А ведь о чем-то подобном мне Аня рассказывала. Выводы я сделал и сейчас еще раз их себе повторил, но я до сих пор не увидел проблемы – но даже это можно было бы простить. Молодой, здоровый организм нуждается во вполне обычных физиологических потребностях. Действия паренька разумеется нарушали бы такую скучную вещь как закон, но их вполне можно было понять и принять – ага, а после таких пируэтов с моей стороны, тебя эти же законы не остановили бы от расправы. Хотя, судя по его лицу, примерно эту мысль он и пытается до меня донести.

– Дальше больше, кроме постоянного расширения кругозора, Аня начинает тратить свои сравнительно скромные карманные деньги на очень странные вещи. Началось все безобидно, с закупки фруктов для “экспериментов” – не нравится мне его постоянное выделения слова эксперименты. Что-то мне подсказывает, что он в них не верит и думает, что я просто разводил его сестренку на деньги.

– Дальше паренек через Анну провозит на территорию лицея пару вещей – было дело, так и знал, что лучше было делать это, как и раньше, через Соню.

– И в конце концов паренек решает продать результаты своей кропотливой работы. Все бы ничего, но он пытается сделать это через семью своей подруги. Дальше больше, если другим своим покупателям он называет одну сумму, то семье Ани он называет в два раза большую цену за свой труд.

– Но я не называл никому цену. Мне просто так предложили.

– То есть ты сначала узнал “рыночную цену”, а потом пошел к нам с удвоенным ценником?

– Никаких удвоенных ценников, про шестьдесят тысяч я услышал от вас.

– То есть это не ты, через Аню называл нам такие цифры?

– Нет конечно. Я вообще денежный вопрос с ней не обсуждал.

– Не обсуждал. На первый раз поверю.

– А был второй? – внутри я был ужасно оскорблен, никогда даже не думал через дружбу с Аней что-то внушить этому мужику.

– Был, так удивительно совпало. Буквально неделю назад я слышу от Ани про небольшие роялти, про снижение суммы на десять тысяч, а потом уточнение про “символический процент, один процент”.

– Я вообще с ней об этом не говорил. Максимум я с ней говорил по поводу начинки бороды и упаковки, все. Ни цены, ни роялти, ни чего-либо еще я с ней вообще не обсуждал.

– А буквально день назад меня попросили дать возможность одному человеку погулять, задержав начало наказания за избиение одноклассника.

– Ничего я не просил, это была исключительно ее инициатива – зря это сказал, от этих слов его милость перекосило еще сильнее…