Ценнее власти (СИ) - Арунд Ольга

Поэтому просто выдыхаю, пытаясь освободиться от дурных мыслей хотя бы до рассвета. До которого, кстати, остались жалкие пару часов.

Закрываю глаза, расслабляю мышцы.

И слышу стук в дверь.

Насмешливый и самоуверенный стук.

И иду открывать даже ни разу не помянув чёрта. Какой смысл, вообще, если ни один чёрт не сунулся бы в это волчье логово. Да никто с адекватным чувством самосохранения не сунулся бы.

– Что.

Довольный и улыбающийся Бенеш стоит, прислонясь плечом к косяку двери.

– Ты знала, что это я?

– Половина пятого утра, – склонив голову набок. – В это время спят даже пристукнутые на голову оборотни.

– То есть я не пристукнутый на голову?

Боже, это бы улыбку, да в правильное русло. Ни одна женщина мира не устояла бы.

– Ты просто сумасшедший, – мило улыбаясь в ответ. – Так что привело последнего вампирского князя к моей скромной двери? И, кстати, что ты сделал с охраной? Которая не должна тебя ко мне пускать.

– Похоже, убив ещё одного сына, ты добила терпение Главы. Охраны нет. – Выглянув и осмотрев коридор, я убеждаюсь в его правоте. – Пустишь?

А сколько провокации в тоне. Словно стоит ему переступить порог, и мы тут же окажемся в одной постели. Наивный.

И с видом «Не дождёшься», я открываю дверь шире.

– Прошу.

Глава 32

– Так зачем ты пришёл? – Устало вздохнув, я возвращаюсь в постель.

Одеяло так и притягивает взгляд, и я надеюсь, что Бенеш не настроен на долгие разговоры. Иначе я усну прямо посреди них.

– Станислава у тебя была.

Такая радостная новость, что я должна кинуться ему в объятия? Судя по виду князя, так и есть.

– Представь, я в курсе, – фыркаю, а сразу после зеваю во всю ширину рта.

– И ты не убивала Эрика.

– Потрясающе информативно.

– Тебя отравили, – поднимает он бровь.

– А ты – вампир, – копирую его выражение лица. – Продолжим обмениваться очевидными фактами?

– Я знаю чем.

И вот здесь Бенешу достаётся всё моё внимание.

– Это не яд в привычном смысле. – Он подходит, садится на край кровати. – Название ничего тебе не скажет, но действие у него сродни опиуму. Возбуждение, веселье, потом спад и сонливость.

– Сонливость? – подаюсь я вперёд прищуриваясь. – Этот недоопиум вырубил меня в собственной гостиной. А сонливость – это слегка другое. И с каких пор на вампиров действуют вещества такого плана?

– Всё действует, если рассчитать правильный день и время для сбора ингредиентов. – Князь легко пожимает плечами, но смотрит при этом не на меня, а на край коротких шорт.

Слишком коротких, учитывая, что я сижу, скрестив ноги по-турецки.

– И много таких дней в году? – интересуюсь с намёком.

– Один, – оторвавшись от моих ног, Бенеш поднимает взгляд. – Иначе нас давно бы всех потравили.

– И когда этот славный день?

Больше всего в нём раздражает именно это – необходимость вытягивать каждый ответ. И понятно, что тысячелетний князь в этой жизни вряд ли куда-то торопится, но бесит.

– В феврале, день каждый год разный.

И что получается? А получается, что готовилась принцесска сильно заранее.

Вряд ли у неё в подвале заготовлены запасы вампирских зелий. И сомневаюсь, что она поручила бы такое деликатное дело кому-то ещё. С другой стороны, трупы она не считает, так что ничего не мешало ей убрать изготовителя и по совместительству нежеланного свидетеля после выполненной работы.

Вздох.

– Я рада, конечно, узнать, чем именно меня отравили. Но это могло подождать и до завтра.

– Могло, но мне показалось, что ты устала.

Странное заявление, нелогичное от слова совсем.

– А ты хотел сделать массаж? – фыркнув. – Только не сегодня. Сил на то, чтобы отбиваться от вампира, который притворяется другом, но при этом прилично недоговаривает, нет никаких. Может, завтра?

– Несложно догадаться, кто стоит за смутой в кланах оборотней, – правильно понимает намёк Бенеш.

– Вот только вместо того, чтобы поделиться догадками, как обычно делают друзья, ты выставил меня идиоткой перед Чехом!

Даже желание спать пропадает, стоит вспомнить наше знакомство с Виктором.

– Мы с тобой не друзья, – склоняет голову князь, открыто меня рассматривая. Как будто девушек в пижаме ни разу не видел. – И никогда ими не были.

– Тогда я не понимаю, – понизив голос, я перетекаю на колени, оказываясь вплотную к Бенешу, – что не друг делает в моей спальне и в моей постели.

Метка обжигает предупреждением, но у меня даже мысли около постельной в отношении князя нет. Так, одна провокация. И мы оба прекрасно это осознаём.

– Помогает, – хмыкнув, отстраняется князь не разочаровывая. Он поднимается и достаёт из кармана плоскую флягу.

– Только не кровь, – с мученическим стоном я откидываюсь на подушки. – Сколько можно мне её таскать. Не хочу я её, не-хо-чу.

– Это не кровь, всего лишь укрепляющий отвар. Чтобы лучше спать. – Откинув крышку, Бенеш протягивает мне фляжку. – Не доверяешь? – поднимает бровь, когда я не двигаюсь.

– А должна?

Но хуже вряд ли уже будет, поэтому я беру фляжку и принюхиваюсь. Пахнет травами и вишней. Бросаю ещё один взгляд на бесстрастного князя, а потом выпиваю почти половину. Действительно, травы – я узнаю почти все. И вишня, но не сок, крепче. Что-то похожее на вино, но не оно.

– Тоже собрано в особый день? – киваю я на фляжку и возвращаю тару хозяину.

– Вроде того.

Бенеш убирает фляжку и просто смотрит. Улыбается. С интересом ждёт реакции.

А выпитый отвар вдруг обжигающим теплом прокатывается по всему телу. Придаёт лёгкость, стирает тревоги, добавляет смелости.

Метка пропадает. Все эти дни я не замечала её присутствия, а сейчас раз, и в голове и сердце становится вдруг пусто.

– И что в нём было?

Сознание ещё моё, реакции – нет.

Нехорошие реакции, мало похожие на то, что подмешала мне Стася. Потому что все мои мысли принимают опасный оттенок. И хотелось бы сказать, что плотоядный взгляд на князя принадлежит не мне, но увы. А его ответный, пристальный и хищный только разжигает непонятное нечто внутри меня.

И хуже всего, что подушечки пальцев начинают зудеть от желания коснуться доступного и подлого вампирюги.

Из рук которого я теперь не приму даже живую воду. Лучше смерть.

– Сейчас и узнаем.

Сволочь.

Почему? А кто его знает. Не потому ведь, что всё это время спасал, поддерживал и заботился. Не потому, что готов защитить от целого мира. Не потому, что готов этот мир сжечь дотла. И всё ради маленькой и скромной меня.

Потрясающее чувство.

Вдохновляющее на подвиги.

И на то, чтобы одним слитным движением его оседлать. Качнуться от неудобной позы. Ощутить горячие ладони, поддерживающие под спину.

Интересно, почему горячие, если вампиры немножко трупы?

Весело фыркнув от дурацкой мысли, я устраиваюсь удобнее.

– Зачем ты это сделал?

– Что сделал?

Поддерживать больше не надо, и его ладони скользят по моим ногам. Ложатся на бёдра. Прижимают ближе, не оставляя между нами пространства.

– Неважно.

Потому что действительно всё равно. Мне наконец-то легко и спокойно. А безграничное, невероятное всевластие только усиливает удовольствие.

– Неважно, – эхом отзывается князь, почти касаясь моих губ своими.

Рвано вздыхает. Но эта медлительность раздражает, и я резко подаюсь вперёд, утягивая его в чувственный, требовательный и такой желанный поцелуй.

Я просыпаюсь мгновенно. Просто открываю глаза и не понимаю, почему внутри поселилось странное чувство неправильности. Словно я сделала что-то, что не стоило делать. Но адская боль в голове отвлекает от копания в себе.

Едва разлепив чувствительные губы, я с протяжным стоном сажусь в постели. Виски ломит, взгляд не фокусируется, а чужое сердцебиение отдаёт набатом в голове.