Авантюрист на поводке (СИ) - Лена Тулинова

полгода за мошенничество в особо мелком размере. Если я не устраиваю тебя как напарник, могу побыть клиентом…

– Поглядим… Кстати, за особо мелкий размер на полгода не сажают, – сказала Макс. – Ладно, нагнись, болтун, я помогу тебе снять ошейник.

Черная гибкая лента расстегнулась очень легко. И тут же распрямилась, как будто устала быть согнутой на такой красивой шее. Макс было известно, что магические свойства артефакта не дают натирать кожу и что лента не должна причинять неудобства, но все же след на шее Жерара остался.

– Учти, я тебе всё ещё не доверяю, Мильфей, – предупредила Макс, аккуратно сворачивая ленту и соединяя магнитные концы: так антимагия замыкалась на себя и делала ошейник безопасным для ношения, скажем, в сумке или кармане. – Ты у меня на прицеле.

– Да, мой детектив, – Жерар отвесил шутливый полупоклон.

– Пока ты там расслаблялся, я кое-что узнала, – выпалила она. – Теперь надо ехать в церковь – я вызову такси.

– Стой. Что за спешка? В церковь мы с тобой всегда успеем, зачем так торопиться? Расскажи толком.

– Святые артишоки, Жерар, – Макс притопнула ногой. – Во-первых, я узнала, что Флобер все-таки был убит, так что Мари-Жанна затеяла какую-то аферу, и это точно. Скорее всего, не ради наследства, а ради мести, и скорее всего мстит она Жильберу. Кстати, так до сих пор неясно, как он умер, все говорят по-разному, так что не исключено, что все Соврю врут…

– Эка невидаль, врущие Соврю, – философски заметил Жерар. – И всё-таки не суетись. Я скажу Бени, чтобы приготовил нам авто.

– У тебя и машина есть?

– Ну да, невесть что – тарахтит ужасно и поглощает бензин, как пьяница пиво, но ездит удивительно быстро.

– Сойдет, поехали, – скомандовала Макс.

ГЛАВА 20. Бедные дети

Гараж у Мильфея тоже был внушительный, ничуть не хуже, чем у Соврю. Здесь стояло два автомобиля, один из которых выглядел прекрасно, а другой просто потрясающе – даже лучше, чем на обложке журнала за прошлый месяц, а там, между прочим, рассказывалось о том, какую прекрасную машину подарил на Рождество известный певец Альвизе Бонбон своей второй жене.

– Святые шампиньоны, – увидев авто, высказалась Макс. – Вот на что можно собрать, выпрашивая деньги на приют для котят!

Жерар только вздохнул.

– Мой детектив, – сказал он, – я же тебе уже сказал: я авантюрист, искатель приключений… Порой я ищу клады и даже нахожу, порой разыгрываю негодяев… Но я не жулик! Всё, что я делаю, можно назвать мелким хулиганством, а теперь, как мне кажется, кто-то прикрывается моим нечестным, но и не грязным именем.

– Вот как? – спросила Макс.

Ей всё больше хотелось поверить этому ловкачу и прохиндею. Вот просто сладу с собой не было никакого, так хотелось! Но Макс привычно отнесла это на счёт обаяния Мильфея, который очень умело прикидывался невинной овечкой.

– Да, вот так! Ведь ты же не будешь считать Мари-Жанну преступницей только из-за того, что она не явилась на занятия по музыке? А я вот не явился на ограбление банка. Я о нём даже и не знал! Но ты считаешь меня виновным вслед за комиссаром Матьё, которого, между прочим, даже в глаза не видела.

– Ладно, поехали, – сказала Макс, пряча смущение.

Автомобиль – серый, хищного силуэта, вовсе не тарахтел, когда его заводили. Повинуясь своему хозяину, он легко тронулся с места, едва шурша шинами по мостовой. Казалось, что машина мчится, лишь чуть-чуть касаясь дороги.

– Кстати, о Мари-Жанне! Ты, случайно, не выяснила у дворецкого, где может носить маленькую милую барышню Соврю… то есть Крутон?

Макс только страдальчески вздохнула.

Семейство Соврю вместе с его побочными линиями в виде Гийо и Крутон очень напоминало ей собранных в коробочку тараканов. Как ни закрывай – кто-то да расползётся!

– Мари-Жанна ведь не пропала, – сказала она. – Всю эту неделю, когда её носило где ни попадя – она все равно возвращалась в Соврю-мэнор. В крайнем случае, она будет в доме матери, не так ли? Там мы её и найдём. Меня больше интересует, где сейчас колесит Орабель вместе со своим котом.

– Кстати, – просиял Жерар, глядя строго перед собой, – я ведь успел поговорить с экономкой Жюли, пока ты опрашивала Люсьена!

– И что вынюхал? – спросила Макс.

Любые сведения могли быть важны.

– Если б я что-то важное вынюхал, то не забыл бы сказать тебе сразу же, – вздохнул Жерар. – Но нет, я просто узнал немного про кота. Во-первых, его зовут Папийон.

– Гм, – высказалась Макс.

– Во-вторых, он никого из домашних и родных не боится. Но не так давно, буквально за день до исчезновения бабули, он вдруг испугался Мари-Жанну. Ну а та, когда кот зашипел, пнула его, что обычно этой девице не свойственно. Она прекрасно знает, что это любимец Орабель, да и сама обычно к нему хорошо относится.

– Пнуть такого кота! Вот негодница! – возмутилась детектив, впрочем, довольно безразлично: она не была большой поклонницей семейства кошачьих. – Но только нет никакой гарантии, что кот на фото испугался именно Мари-Жанну. Да и носатой её нельзя назвать – носик у неё небольшой и курносый.

– Мне кажется, она одна из немногих членов этого семейства, кого нельзя назвать негодным, – согласился Жерар. – Сегодня мы вряд ли выясним, где носило эту девицу, но можно будет потом напомнить дворецкому, чтобы он не выпускал её, когда явится домой.

– Потом? Ох, мне кажется, что этот день никогда не кончится, – пожаловалась Макс. – А когда кончится, начнется другой точно такой же, и бег никогда не остановится.

– Я каждый день молюсь всем святым и богам, чтобы так и было, – признался Жерар. – Потому что в день, когда я остановлюсь, будет для меня последним в жизни. А я бы хотел дожить до преклонных лет.

– И что бы будешь делать в преклонных летах? – невесело усмехнулась Макс.

– О, я буду вредным старикашкой, который любит по-всякому чудить, – сказал Мильфей. – У меня будет куча внуков… И, конечно, я буду хранить завещание на стене в рамочке, чтобы все видели, что никто не будет обделён и обижен. Даже бездомные котята.

– Тебя просто-таки повело на этих котятах, – проворчала