Закон Выброса - Дмитрий Олегович Силлов

усмехнулся Геращенко. – Следить и стучать. Я так и думал.

– Не совсем, – отозвался ученый. – Генерал предвидел, что у вас в очередной раз может ничего не выйти обычными методами. И позволил мне с коллегой захватить с собой для испытаний необычное оружие.

– Что за оружие? – нахмурился полковник, который очень не любил, когда его используют втемную.

– Излучатель на основе стационарной «смерть-лампы» «мусорщиков». Мы его сконструировали, но пока не испытывали…

Ученый замялся.

– Понятно, почему не испытывали, – кивнул полковник. – Есть опасение, что ваша вундервафля в случае провала разнесет половину Зоны – но в Зоне это не страшно, очередной Выброс все спишет. Если получится, генерал получит коллекцию редчайших артефактов плюс сверху очередные плюшки. Нет – ну, что поделать, погиб Геращенко с командой на зараженных землях, не он первый, не он последний.

– Думаю, вы правы, – кивнул ученый. – А еще я думаю, что у нас с вами нет другого выхода. К счастью, установка осталась в одном из грузовиков и не пострадала, я уже проверил. Прикажете ее распаковать и привести в боевое положение?

– Распаковывайте, – махнул рукой полковник. – Если она сейчас разнесет к чертям эту проклятую Зону, думаю, для всех будет только лучше.

* * *

– Добрый день, – раздалось за спиной.

И сразу же – металлический грохот сзади.

Академик Захаров обернулся на шум.

И обомлел.

В дверях, которые охраняли два киба последней модели, стояло чудовище, небрежно поигрывая головами обоих биороботов. Причем ни академик, ни его дочь не слышали совершенно ничего – монстр оторвал головы кибам абсолютно бесшумно.

Оно было уродливым, это чудовище.

Гротескно уродливым.

Сверху голова, шея и невзрачная грудная клетка профессора Кречетова, вживленные в идеальное тело: мускулистое, совершенное в своей красоте – его идеальным пропорциям люто позавидовали бы древнегреческие натурщики, с которых великие мастера прошлого ваяли статуи богов. Правда, эту красоту, помимо унылого бюста Кречетова, портили остро заточенные когти, судя по металлическому цвету, выполненные из тантала.

Взглянув на эти когти, Арина мгновенно побледнела, став сама похожей на мраморную статую.

– Что ты сделал с моим сыном, тварь? – медленно и страшно проговорила она. Так, наверно, могла бы говорить Медуза Горгона, превращая врага в камень.

Но бешеный взгляд девушки ничуть не впечатлил Кречетова. Он лишь демонстративно лизнул коготь, измазанный заменителем крови киба, и небрежно сказал:

– Да ничего особенного. Просто заменил его тупую башку своей, чем, думаю, оказал ему неоценимую услугу.

В глазах Арины стало зарождаться что-то необычное. Они словно золотом изнутри налились, и от них начало исходить неприятное желтое сияние, постепенно превращающее миловидное лицо в жутковатую золотую маску.

– Полегче, крошка, – неприятно усмехнулся Кречетов – и с невообразимой скоростью метнул одну из голов, запакованных в металлический шлем, в лицо Арины.

Та рванулась было в сторону, но сделала это недостаточно быстро. Край шлема царапнул ее по виску, немного содрав кожу, и несколько капель крови брызнули на волосы девушки, окрасив светлую прядь в вишневый цвет. Видимо, боль была несовместима с концентрацией внутренней силы, потому что золотое сияние в глазах Арины пропало, уступив место замешательству – девушка явно не ожидала от противника такой скорости и точности броска.

– Учти, детка, – наставительно произнес Кречетов, взвешивая в когтистой лапе вторую голову. – Сейчас я, как ты уже поняла, специально промахнулся на несколько сантиметров. Но, как видишь, у меня есть вторая голова. И во второй раз я не промажу.

Арина сжала кулаки от бессильной злобы, зубы ее заскрипели – настолько сильно она сжала челюсти, чтоб не закричать, не завыть волчицей от отчаяния и бессильной ненависти. Уже понятно, что за «смерть-лампу», висящую в кобуре у нее на поясе, хвататься бессмысленно: она даже направить ее на Кречетова не успеет, как чудовище размозжит ее голову оторванной башкой киба – или же просто, метнувшись вперед, несколькими ударами когтей рассечет на части и ее, и отца. Арина слишком хорошо знала, какие способности были заложены в тело ее сына, потому сейчас страшным усилием воли заставила себя просто стоять, смотреть и ждать, что будет дальше. Иногда это безумно трудно.

Просто стоять.

Смотреть.

И ждать…

– Что тебе нужно? – спокойно, буднично произнес академик Захаров, глядя в глаза своего ученика. – Если моя жизнь или жизнь моей дочери – забирай. Мне моя точно не нужна. Арине ее жизнь после того, как ты отнял у нее сына, думаю, тоже.

– Не все так просто, старая сволочь, – ухмыльнулся Кречетов. – Ты, похоже, решил легко отделаться после того, что сделал со мной. Нет уж. Ты будешь страдать, но не так, как страдал я по твоей милости. Хуже. Намного хуже.

С этими словами он метнул голову киба в Арину, но гораздо быстрее, чем до этого. Движение от скорости размыло в воздухе, и Захаров лишь увидел смазанную тень, в которую превратилось тело Кречетова.

А потом голова киба ударила Арину в живот так, что она пролетела пару метров по воздуху, врезалась в стену спиной и затылком и упала, потеряв сознание.

Кречетов ухмыльнулся.

– А теперь, учитель, ты отдашь мне все пароли от секретных файлов на твоем сервере, а также ключ от коллекции артефактов.

Увидев, что стало с дочерью, Захаров побледнел, но сохранил самообладание.

– Так вот в чем истинная цель всего этого, – хмыкнул он. – Коллекция артефактов. Ты ничем не лучше тех тупых солдафонов, что рвутся сюда за тем же. И что ты сделаешь, если я откажусь?

– Прежде всего убью твою дочь, – скучно и буднично произнес Кречетов, и Захаров сразу понял – бывший ученик так и сделает, ни секунды не размышляя. – А потом оторву тебе руки и ноги. Где лежат запасы регенерона в твоей лаборатории, я знаю. Введу в культи небольшие дозы, чтобы оперативно залечить раны, после чего посажу тебя в мою колбу жизнеобеспечения. Она способна работать два месяца в автономном режиме, ты же знаешь. Вот и посидишь на моем месте эти месяцы, поразмыслишь о жизни. А потом аккумуляторы сядут и ты сдохнешь, медленно и мучительно. Как тебе такой вариант?

– Ты же все равно это сделаешь, независимо от того, дам я коды или нет, – пожал плечами академик. – Так что можешь приступать. Кстати, Арина не моя биологическая дочь. Я сделал электронный слепок своей ДНК и ДНК жены, удалил все, что считал недостатками моего и ее генетических кодов, потом усовершенствовал слепок всеми доступными на тот момент методами и поместил эту матрицу в яйцеклетку жены. В результате получился идеальный ребенок – на тот момент. Жаль, конечно, что Арина убила свою мать при родах, но что поделать, наука требует жертв. Гораздо больше мне жаль, что ты испоганил своими останками улучшенную модель ее сына – могла бы получиться особь с просто потрясающими способностями.

Кречетов скривился.

– Я знал, что ты больной ублюдок, но не думал, что до такой степени. Пожалуй,