Нечаянно - Миланика (СИ) - Аира СИ

Под 'конвоем' мы с Ангелиной прошли через портал и оказались в круглой плетеной беседке в саду. Уже вечерело, что само собой разумеющееся — официальную часть свадьбы было принято проводить вечером, а лучше даже ночью, потому как покровительницей семейного очага и женского счастья была Богиня Селестина, а ее время ночь. В саду, казалось, никого не было — большая часть гостей, скорей всего, находилась в замке в празднично украшенном зале. Более близкие родственники и друзья дожидались появления уже прошедших обряд заключения брака жениха и невесту у главных ворот храма. При этом в сам храм жених заходил через западные ворота, а невеста через восточные — что было весьма кстати, так как мои родители как раз близкие родственники, и уж они-то, в отличие от этих двух мужиков, отлично знают, что я на полголовы ниже Светки.

Мы с Линкой прошли в восточные ворота и направились прямиком в маленькую комнатку, в которой невесте полагалось ждать 'призыва Богини'. Хотите — верьте, хотите — нет, но в этом мире боги действительно есть. Другое дело, что до свадьбы каких-то там людишек им, наверняка, нет дела…

Мужчины, сопровождающие нас, ушли. Мне стало по-настоящему страшно, особенно глядя на испуганные глаза Линки с черными расширившимися зрачками — у меня они, наверное, еще больше. Я села. Потом встала. А вдруг этот внук вообще страшилище?

— Лин, пойдем поглядим? — протянула я просительно.

— Куда? — у глаза вытаращила — в два раза больше стали.

— На жениха моего…

— На фига? Еще насмотришься…

— Ну, если он не особо страшный мне легче станет, — выдала я гениальную мысль.

— А если он уродом одноногим окажется? Совсем за него не пойдешь? — Ангелина с интересом уставилась на меня.

Я вздохнула. Светку подводить нельзя.

— Вряд ли он одноногий — сейчас целители такие чудеса творят… Ну пошли, тебе то что?

Подружка вздохнула.

— Примета плохая. Нельзя..

— Это жениху на невесту смотреть нельзя, а про невесту ничего не сказано.

Мы вышли из комнатенки и свернули налево в узенький коридор. Довольно быстро обошли кругом полхрама — слава Берлу, свадьба не в столичном храме — там легко можно заблудиться, и оказались возле такой же маленькой комнатенки. Поколебавшись у порога я все-таки заглянула в приоткрытую дверь…

На небольшой деревянной скамеечке в такой же белой одежде как у меня, только еще без плаща-накидки сидел высокий парень с темными, коротко стриженными волосами, и только челка зачесанная на правый бок у него была длинная сверхмеры. Берл, да это же Мик!!! Тот самый Мик, он же Артем — фронтмен из группы 'Между мирами', менеджером которой был Линкин двоюродный дедушка. Я офигела! Не, я ОФИГЕЛА!!!

Мы с подружкой переглянулись.

— Чего-то я не слышала, чтоб Артемка был внуком герцога, — сказала Линка тихо. — Хотя он вообще скрытный такой. Наверно, ему дед запретил рассказывать, что он будущий герцог Роханский. А то не солидно — наследник герцога за деньги песенки поет…

— Угум, — только и смогла выдавить я. Блиииииин, я выхожу замуж за Мика из 'Между мирами'!!!

Мрых!!! И все равно отчего-то жаль, что на его месте не Ник…

Мы вернулись в комнату невесты. Лина, правда, предлагала зайти поболтать с Артемом, но я так струхнула. И вообще мне казалось, что у меня на лице пожар! Так что говорить я вообще не могла. Да и вернулись мы, кстати, весьма вовремя — не прошло и пяти минут у меня в голове раздался 'зов'. Из рассказов замужних Светкиных подружек я знала, что так будет, поэтому не очень громко ойкнула, когда холодный женский голос велел мне 'очистить мысли от праздной суеты и в спокойствии и безмятежности ступить к алтарю великой вершительницы судеб'.

Я подскочила, как ошпаренная (Линка наверно решила, что от горя, ну или радости, я совсем сбрендила), и направилась в открывшийся портал.

Через секунду я оказалась в темном круглом помещении рядом с алтарем, освещенным магическим светом. По другую его сторону стоял мой, пока еще, жених, с мигающим за спиной порталом. И больше здесь никого не было. А, ну кроме все того же холодного женского голоса на древнем языке зачитывающего какую-то лабуду на манер земного: '… в здоровье и бедности…'. А в это время кожу на запястье левой руки весьма ощутимо жгло — чем дольше бубнил голос, тем сильнее становился жар. В конце церемонии на запястье останется темный браслет-татуировка — аналог свадебного кольца, только его не снять, не смыть, не потерять…

Прошла, наверное, целая вечность, когда голос, наконец, замолк, алтарь потух и помещение погрузилось в еще больший мрак, только наши с Миком одежды светились в темноте белыми пятнами. Это означало, что пришло время ритуала аз-хен — произношения истинных имен.

Мы с внуком Роханского сблизились перед алтарем так, что между нами вовсе не осталось места. Ноги у меня дрожали и потому я была рада, когда он крепко меня обнял, как того требовал ритуал и громко произнес:

— Доверяю тебе жизнь свою и судьбу свою, — а потом чуть наклонившись, произнес в самое ухо: — Имя мое истинное Араен.

— Араен, — тихо повторила я.

Я думала ничего не будет — просто дань традиции. Но мое тело пронзило миллионами иголок, и Роханского, кажется, тоже, потому что он вдруг как-то весь напрягся и сильнее сжал меня в объятиях — я думала у меня ребра треснут. Через некоторое время боль, хвала Берлу, прошла, но иголки, словно соединяющие нас с Роханским в единое целое, все еще ощущались по всему телу и я боялась лишний раз вздохнуть, не то что шевельнуться, дабы не вызвать приступ новой боли.

Теперь была моя очередь.

— Доверяю тебе жизнь свою и судьбу свою, — мой голос тоже звучал громко, но казалось не так уверенно. Я постаралась обнять своего уже почти мужа как можно сильнее, вцепившись в него, как в спасательный круг. Он стоял все еще склонившись, поэтому я тоже смогла произнести ему почти в самое ухо: — Имя мое истинное Алиенна.

— Алиенна, — повторил Роханский.

И я сжалась, ощущая, как новая волна острых маленьких жал впивается в тело с еще большей силой, чем прежде. Мне стало нечем дышать! Мрых, я понимаю почему об этом никто не рассказывает — знай молодые люди о таком неприятном моменте в ходе свадьбы и брачующихся стало бы гораздо меньше… И тут я почувствовала легкое прикосновение ветерка и мне стало много легче — похоже, Роханский перетянул часть моей боли на себя… и я была искренне благодарна ему за это — по крайней мере, я смогла сделать судорожный глоток воздуха.

— Спасибо, — прошептал я.

— Ш-ш..

Я представила, как ему больно и мне стало стыдно. Как помочь ему я не знала, хотя бабушка, конечно, учила меня некоторым заклинаниям, но они носили скорее бытовой (всегда пригодится) и оборонительный характер (наша страна хоть и считается цивилизованной на границах куча всяких монстров — особенно на северо-востоке море сюрпризов с недавней войны с Шамирским государством осталось).