Вниз по темной реке - Одден Карен

«Стаффорд, 237. Только с утра. Спросить Уолтера. Этому человеку можно доверять».

Нужный дом я нашел быстро. По указанному Филипом адресу располагалась отнюдь не ювелирная мастерская, а обычный частный особняк. Стрелка часов едва перевалила за восемь, когда я дернул шнур дверного колокольчика. На пороге появился худой сутуловатый мужчина лет шестидесяти пяти с копной совершенно седых волос. Хозяин изучил меня пристальным взглядом бледных голубых глаз.

— Доброе утро. Я — инспектор Корраван. Филип сказал мне спросить Уолтера.

Напряженное лицо мужчины расслабилось, и он пригласил меня в дом.

— Никакого Уолтера не существует. Просто пароль, чтобы я понял, что это действительно вы. Меня зовут Бенджамин Фидлер. Я решил, что встреча в этом месте позволит нам сохранить тайну.

Он провел меня в безупречно обставленную гостиную. В подобных ситуациях я предпочитаю до поры до времени не открывать рта — никогда не знаешь, чего от тебя ждут, и не представляешь, что тебе скажут.

Седовласый, вновь осторожно глянув мне в лицо, сложил костлявые руки на коленях и первым нарушил тишину:

— Филип не вдавался в подробности, чем вы заслужили его доверие.

— Если уж он предпочел об этом умолчать, вряд ли и мне стоит лишний раз распространяться, — вежливо сказал я.

— Хм… — Фидлер помолчал, не сводя с меня взгляд немигающих, словно у птицы, глаз. — Ваши слова останутся между нами. На самом деле, я не стал бы с вами встречаться, однако Филип заявил, что это вопрос жизни и смерти.

Он скривил губы — похоже, считал, что мой приятель несколько преувеличил.

Я не ответил, и Фидлер заговорил, словно читал по бумажке:

— Колье «Тьерри» вскоре будет обнаружено в целости и сохранности. Его найдут в доме Харви.

Вот сюрприз так сюрприз! Седовласый поджал губы, явно считая, что продолжать не стоит, и все же я не удержался:

— Вам его приносили? Наверное, показывали камни с целью продажи?

— Нет.

— Стало быть, этот человек обращался к кому-то из ваших знакомых, — догадался я.

— Филип обещал, что вы не станете на меня давить, — недовольно сморщился Фидлер. — Разве вам недостаточно знать, что пропажу вернут?

Я откинулся в кресле, обдумывая его слова. Похоже, колье кто-то украл — его не просто потеряли или случайно переложили в другое место. В любом случае оставался вопрос: оставила ли Роуз драгоценность в доме Харви или грабитель снял ее с мертвого тела?

Филип писал, что этому человеку можно доверять. Скорее всего, его слова касались не только сообщения Фидлера; видимо, можно рассчитывать, что тот действительно не предаст наш разговор огласке.

— Я не все могу вам сказать — точно так же, как и вы. И все же кое-что сообщу, поскольку вы должны понимать, в чем мой интерес.

Хозяин дома осторожно кивнул.

— Леди Эдит Харви на время бала одолжила колье своей подруге. Эта женщина ночью покинула особняк Харви, а наутро ее нашли мертвой. Колье при ней не было.

— Ого, — тихо пробормотал Фидлер, удивленно распахнув глаза.

— Филип не сомневается, что именно колье и послужило мотивом убийства. У меня же другое мнение. Мне следует установить: вышла ли женщина из дома в колье? Надеюсь, вы понимаете, как это важно.

— Если колье осталось в доме, значит, ее убили по иной причине, — медленно проговорил седовласый.

Я кивнул, и он заморгал, явно что-то обдумывая.

— Допустим, я скажу, что колье осталось в доме — этого достаточно?

— Если еще поясните, почему вы в этом уверены…

— Хорошо. — Он сплел пальцы в замок. — Наутро после бала колье нашли в одной из комнат на втором этаже. Человек, забравший драгоценность, передал ее другому лицу, а дальше колье показали одному не слишком разборчивому ювелиру, который не брезгует крадеными вещами.

— Так-так…

Видимо, Фидлера успокоило, что я не требую от него имен, и он расслабился.

— Ювелир немедленно понял, что ему принесли, и, тем не менее, согласился разъединить изделие на отдельные элементы, вырезав камни. Прибыль предполагалось поделить. Так или иначе, камни узнаваемы даже без оправы, а один из них — особенно. Речь о том сапфире, что сидит в кулоне. Камешек весьма необычной формы и цвета. — Фидлер сделал паузу. — Сделка была уже на грани заключения, и продавец обещал подойти с товаром на следующий день. Однако ювелир сообразил, что владельцы уплатят за пропавшую драгоценность хорошее вознаграждение. Получится выгоднее, нежели продавать камни по отдельности, что займет несколько месяцев. Их еще надо тайком вывести на рынок, а это — существенный риск. Поэтому ювелир решил связаться с семьей Харви, а заодно обвинить в воровстве нашедшего колье человека.

Я заметил, что Фидлер старается избегать упоминаний пола похитителя.

— Однако план сорвался?

— Помощник ювелира понял, что задумал его хозяин, — покачал головой собеседник. — Решил, что это грязный трюк, так что, не дожидаясь, когда вор принесет колье, обратился ко мне за советом. Я сказал, что ему следует немедленно предупредить потенциального продавца и не допустить бесчестного поступка. Таким образом, вчера вечером колье вернули человеку, который подложит его туда, откуда оно исчезло.

Наверняка кто-то из прислуги…

— Мистер Корраван, — тяжело вздохнул седовласый, — подавляющее большинство из нас — люди порядочные. Мы работаем честно.

— Не спорю. — Надев шляпу, я поднялся. — Кстати… часто ли подобные камни появляются на рынке законным образом? Раз в год? Может, чаще?

— Раз в десятилетие, если уж на то пошло.

Фидлер проводил меня до двери, и мы распрощались.

Выйдя на улицу, я погрузился в утреннюю суету города — прохожие, телеги, экипажи — и разочарованно застонал, осознав, что все это время невольно настраивался на самый очевидный мотив — грабеж.

* * *

Несколько часов я провел на доках по другую сторону реки, расспрашивая народ о литере «Т» на днище лодки, но ценных сведений так и не получил. В конце концов направился в Ярд, где меня ждала записка:

«Прошу Вас срочно заглянуть в мою контору. Есть разговор. Гаверлинг».

Я догадывался, что хочет мне сказать поверенный, и все же решил выполнить его просьбу.

Меня сразу провели в его кабинет. Гаверлинг поджидал меня за столом.

— Прошу! — указал он на стул напротив. — Извините, что не встретил у дверей, — нога сегодня дает о себе знать.

— Сочувствую, — пробормотал я, сев на скрипнувшее подо мной кожаное сиденье.

— Хотел сообщить, — начал Гаверлинг, скрестив руки на груди, — что необходимости заниматься вопросом исчезновения колье больше нет. Пропажа нашлась. Похоже, вы уже в курсе, — отметил он, наблюдая за моей реакцией.

— Узнал только сегодня из конфиденциального источника.

— Похоже, колье оказалось для вас сродни копченой селедке, — тяжело вздохнул Гаверлинг.

— То есть?

— Ее аромат настолько силен, что перебивает у гончей запах зайца, пусть и ненадолго, — вяло махнул он рукой. — Копченую селедку нередко используют, натаскивая пса для охоты.

— Значит, меня на этом подловили, как охотничью собаку, — усмехнулся я.

— Любой на вашем месте посчитал бы колье дичью, мистер Корраван, — с извиняющейся улыбкой сказал Гаверлинг. — Помните, вы сами говорили о невероятных совпадениях?

— Что ж, теперь нужно вернуться на след зайца.

— Я в вашем распоряжении.

— Наверняка трюк с помещением тела в лодку что-то означает, — заметил я, выпрямившись на стуле. — Не было ли у семейства Альберт деловых интересов на Темзе? Возможно, судья имеет акции в компаниях Террингтона или Престона?

— Текстиль? — покачав головой, нахмурился Гаверлинг. — Никогда об этом не слышал. Однако…

Я задержал дыхание.

— Бабушка Роуз сделала состояние на стали, и две ее дочери — мать Роуз и Ливина — получили долю в компании «Болдуин». Часть этих акций составляет наследство Роуз.