Человек который видел антимир - Илья Варшавский

Маневр не удался. Узкий проход между проектными машинами был надежно заперт грузным телом жрицы телепатии. В глазах Пышкина появилось выражение затравленного зверя, готового дорого продать свою жизнь.

— Мальчики! — пророкотала Левина. — Я слышала о вашей неудаче. Советую объединить свои усилия в коллективном телепатическом акте творчества. Создать объединенный вариант, свободный от индивидуальных заблуждений. Суммировать только гениальные прозрения. Телепатическая к вашим услугам с девяти утра до пяти вечера. Если нужно будет задержаться…

— Не нужно будет задержаться, — уныло сказал Мышкин. — Ничего из этой затеи не выйдет. Автоматы построены по принципиально различным схемам. Чего уж тут суммировать?

— Отлично, отлично! При всем разнообразии телепатических методов коллективного творчества каждый из вас может внести немало улучшений в конструкцию другого. Наш трехканальный усилитель…

— Видите ли, — деликатно сказал Пышкин, — у нас конкурс, и вряд ли то, что вы предлагаете, может способствовать…

— Хорошо! — В голосе Левиной появились повелительные нотки. — Я знаю, что вам нужно. Телепатическая критика работы конкурента. В спорах, и только в спорах рождается истина. Идите за мной!

— Ну, ладно, — вздохнул Мышкин, — идем рожать истину.

***

В телепатеке пахло плесенью и потом.

Левина метнула гневный взгляд на трех юных дев из группы Хранения информации, и тех как ветром сдуло с телепатических кресел. Судя по раскрасневшимся лицам и блестящим глазкам, их телепатическое общение отнюдь не было связано с проблемами хранения информации, скорее — наоборот.

— Старайтесь представить себе проект конкурента таким, каким бы вы хотели его видеть, — сказала Левина, подавая конструкторам шлемы с диполями.

Друзья устроились поудобнее в креслах.

Вскоре на левом экране появился чертеж «Триумфа», украшенный женским профилем со вздернутым носиком. Мышкин не остался в долгу: снабженная четырьмя лапами и хвостом «Победа» очень походила на таксу.

— Хватит черной магии и столоверчения, — сказал Пышкин, снимая шлем. — Спасибо, Ариадна Самойловна!

— Что теперь? — осведомился Мышкин.

— Идем на суд к Воздвиженскому, в сектор Нестандартного мышления. Уж кто-кто, а Илларион Петрович разберется!

— Неудобно как-то отрывать человека.

— Ерунда! На то он и существует, этот сектор. Пошли!

***

Илларион Петрович взглянул на часы. Давно было пора закусить. Он нетерпеливо нажал кнопку звонка.

Вскоре в дверях появилась, старушка со стаканом чая на подносе.

— Хорошо, милый, что позвонил, — сказала она, ставя стакан на стол, — совсем я, старая, ума лишилась. Никак не могла сообразить, кому раньше нести, тебе или Алексею Николаевичу. Ведь кубовая как раз посередине между вашими кабинетами. Я уж и вниз ходила, просила на машине посчитать, кому раньше подавать чай.

— Ну, и посчитали? — с интересом спросил Воздвиженский.

— Что ты, бабка, говорят. Тут умы получше наших бились, и то не решили. Про осла какого-то рассказывали бу… бу… бу…

— Буриданов осел, — сказал Воздвиженский, — я знаю, канонизированная задача. Ладно, поговорю с дирекцией, чтобы кубовую перенесли в другое место.

— Будь ласков, милый, а то как чай нести, так аж в пот бросает.

— Хорошо, хорошо, иди.

Илларион Петрович развернул пакет с завтраком и вдохнул аромат свежекопченого мяса, источаемый тремя бутербродами с ветчиной. Розовые ломтики, обрамленные белоснежным кантом нежнейшего жира. Воздвиженский откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Необходимо было решить, с какого бутерброда начинать трапезу. Как назло, они все были совершенно одинаковые. Кроме того, существовала еще неопределенность, связанная со свободой выбора в отношении первого глотка чая, который можно было сделать до того, как будет откушен первый кусок, или после. Словом, задача далеко выходила за пределы…

— Можно к вам, Илларион Петрович?

— Пожалуйста, пожалуйста! — Воздвиженский снова завернул пакет с бутербродами. — Чем могу служить?

— Видите ли, — сказал Мышкин, — наши проекты вышли в финал конкурса и методами машинного анализа…

— …нельзя обеспечить однозначное решение, — добавил Пышкин.

— Понятно, — сказал Воздвиженский, — значит, стандартные методы мышления в этом случае…

— …непригодны! — подхватили хором конструкторы.

— Ну, что же, оставьте мне проекты, я подумаю.

— Спасибо, — сказал Мышкин, кладя чертеж на стол.

— Извините за беспокойство, — добавил Пышкин, пристраивая свое творение рядом.

Илларион Петрович выждал несколько минут, подошел на цыпочках к двери, выглянул в коридор и, притворив дверь, тихо повернул ключ в замке.

Некоторое время он с интересом разглядывал оба чертежа. Затем из массивного сейфа в углу кабинета были извлечены электронная модель черной кошки, датчик случайных чисел и соединительный провод.

Теперь письменный стол заведующего сектором Нестандартных методов мышления превратился в тотализатор.

Описав несколько замысловатых фигур, напоминающих танцы на льду, влекомая законом случайности кошка уверенно направилась к правому чертежу. Участь проекта «Триумф» была решена. Бросив его в корзину, Воздвиженский усмехнулся и поставил кошку между стаканом чая и пакетом с завтраком…

Дожевывая последний бутерброд, он думал о том, как просто жить в этом сложном мире человеку, зараженному маленькими суевериями, особенно когда и дома есть настоящая живая кошка.

Его размышления были прерваны звонком телефона.

— Приветствую вас, Илларион Петрович! — шепелявил в трубку голос. — Вас беспокоит Гуняев. В связи с получением новой партии проектных машин тут у нас намечаются кое-какие мероприятия по линии кадров. Очень прошу помочь.

— Хорошо, — сказал Воздвиженский, сметая крошки со стола, — пришлите списки.

Опыт профессора Эрдоха

Обеденное время уже закончилось, и, кроме обычных завсегдатаев злачных мест да нескольких пар, танцующих под хриплые звуки, извлекаемые из причудливых инструментов маленьким оркестром, в зале ресторана никого не было.

За столиком у окна сидел Карбони. Я попытался прошмыгнуть мимо, но он меня заметил:

— А, Свен! Идите сюда!

— Простите, — сказал я, — но у меня…

— Садитесь! — Карбони поднялся со стула и, пошатнувшись, схватил меня за плечо. — Садитесь, вам говорят! — рявкнул он на весь зал.

Несколько молодых бездельников, сидевших поблизости, прекратили разговор и обернулись в нашу сторону в предвкушении скандала.

Я вздохнул и сел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});