Начало (СИ) - Бредвик Алекс

— Стой на месте и сдохни как мужик, падаль! — прорычал этот особо умный экземпляр заключённого, которого отправили на переработку, на что я усмехнулся.

— Уверен, что хочешь, чтобы я остановился на месте? — всё ещё ступая осторожно назад, я показал свою левую руку, из-за чего он опять немного замялся, но стоило мне поманить его пальцем, как он с рыком рванул в мою сторону.

Сильно подавленные эмоционально люди, у которых уже психика еле держится… их так легко провоцировать. У них нет никакой… базы, никакой внутренней силы, чтобы быть уверенными в завтрашнем дне. У меня она есть, я ещё не сдался, не отчаялся, как они, я морально готовился к тому, что мне придётся вырезать вообще всех в этом чёртовом тюремно-исследовательском комплексе.

Несколько отскоков назад, пара уклонений с шагом вбок, несколько едких фраз, и парень совершено вышел из колеи, он не контролировал свои руки, он просто махал клинком как сумасшедший. А мне только этого и надо было, я просто ждал, пока он выдохнется.

Сложность увеличилась, когда появилась его «напарница». Еле живая девушка, которая стала, как мельница, крутить клинком, даже зацепила меня один раз, так как я не ожидал её появления. А зря. Зря я её упустил из виду, поплатился за это нехилым ранением спины, из-за чего дыхание на пару мгновений перехватило. Но в следующий миг я уже вышел из клещей и стал носиться по арене более активно.

Тут же вспомнились тренировки с использованием виртуальной реальности, как я старался уничтожить виртуальных противников в своей камере. Я пытался держать эту парочку в один ряд, чтобы они не могли одновременно атаковать. В это же время третья соперница, которая пыталась кулаками выломать дверь, собралась с силами и бросилась на меня. Я только усмехнулся из-за этого. Она уже была максимально подавлена, с ней разобраться было проще простого. Она гарантированно совершит ошибку, которая будет стоить ей жизни.

Я ждал, когда она появится рядом с остальными, чтобы можно было атаковать более эффективно, более красочно. Но я продолжал танцевать, продолжал выматывать противника. У самого появился одышка, да, но я продолжал уходить от них, продолжал нервировать, указывать на их физические недостатки, на их медлительность, слабость…

Сработал таймер. Прошло три минуты, как я начал этот чёртов цирк. Сейчас предо мной был парень, я резко рванул в его сторону, толкнул плечом, из-за чего он налетел на ту, которая не поддалась панике. Оба рухнули, сил стоять на ногах не оказалось, а я в этот миг сблизился с той, которая пыталась убежать, перехватил её руку и очень широко улыбнулся, глядя ей ровно в глаза.

— Ты боишься смерти? — с удовольствием спросил я, видя ответ в её глазах.

Она боялась смерти, боялась её до жути, это читалось в её глазах, это отражалось в её мимике, это ощущалось в дрожи её тела. Я не стал долго ждать, я вывернул хрупкую руку, сломал предплечье, схватил клинок и вогнал его меж рёбер этой… неудачнице. Она вскрикнула, но в следующий миг её тело, словно мешок с дерьмом, начало падать, из-за чего фазированный клинок вышел в районе шеи, почти располовинив несчастную.

Двое оставшихся видели эту картину, их глаза округлились, они не ожидали такого. А зря. Они поддались провокации, устали, были не способны нормально действовать против меня. А у меня ещё были силы, я ещё был готов сражаться, я ещё МОГ сражаться. И я буду это делать. Они виновны в том, что хотят убивать, значит, и сами заслуживают смерти… как и я. Но у меня есть цель… я сдохну либо в попытках достигнуть этой цели, либо, когда её достигну. А они… они хотят убивать ради удовольствия, ради того, чтобы просто жить. Низко. Позорно. Бесчестно.

Мужик уже стоял на ногах, он кинулся на меня, занеся клинок над своей головой. Опять. Он не был воином, он не знал, какие ещё бывают удары, атаковал прямолинейно, просто, система с лёгкостью считывала каждое его движение. Да и без неё я видел, как можно легко с ним справиться.

Поймав его удар отнятым клинком уже мёртвой девушки, я пнул его в живот, он завалился, кубарем прокатился, а потом распластался на земле. Он сильно приложился, у него перехватило дыхание, можно было с ним сейчас легко разделаться… но я не стал. На ноги поднялась вторая девушка, у которой текла кровь изо рта. Она умирала. Она с этим смирилась. И была опасна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как дикая кошка, она кинулась в мою сторону, начала необдуманно махать своим оружием, зацепила даже саму себя, но не обратила на это внимание. Несколько раз я блокировал её удары, а в определённый момент всё же смог подловить. Наши мечи схлестнулись перед нами, из-за вибрации клинков в разные стороны полетели искры, она была не слабой, но я был сильнее, из-за этого побеждал в этом партере.

Левая рука была свободна, я ещё не привык работать одновременно двумя руками, но сейчас был самый подходящий момент. Сложив пальцы вместе, я тут же нанёс удар в живот этой смертницы, она вскрикнула, зажмурилась, кровь изо рта потекла с новой силой… и я в этот момент схватился за её кишки и со всей дури дёрнул на себя.

Визг наполнил пространство, она даже выронила свой меч, упала на колени, перебирая собственные кишки. В её глазах была только боль. Нет страха, нет озлобленности на меня. Только боль и толика паники. Она пыталась впихнуть свои кишки назад, но у неё это не получалось. И не получится. Я схватил её за горло, поднял на ноги, продолжая следить за мужиком, который только-только начал предпринимать попытки встать на ноги, а потом спросил и у неё:

— Скажи мне, заключённая, — улыбка ширилась, я давил на неё не эмоционально, я доминировал над ней, возвышался, — ты боишься смерти?

Отвечать она мне ничего не стала, только плюнула в лицо, попыталась ударить. Но я тут же сжал её горло сильнее, в шею впились мои «пальцы», прорвали артерию, нервы. А потом я с силой ударил её в землю, сломав шею. Но это было не так красочно, не так кроваво. Я наступил на её тело и с силой потащил голову вверх. Сил, чтобы вырвать голову не хватало, но у меня был клинок… я добавил им, и голова слетела с плеч. Кровь хлестала во все стороны, давление в артериях и венах ещё было. Вот это было красочно, это было жестоко. Что-то внутри меня упивалось этим… а я поддавался.

Мужик уже поднялся на ноги, рванул в мою сторону, но тут в его сторону полетела голова этой заключённой. Он машинально выставил клинок на защиту, голова прошла через него, почти располовинившись… а потом всё равно врезалась в него, обдав не только кровью, но и вылетевшими из черепной коробки мозгами.

Он моментально позеленел, но смог сдержать порыв. Это достойно. Он был крепок. Но всё равно ему было плохо, всё равно на него накатывала паника, всё равно он боялся, всё равно понимал, что сдохнет. И всё равно рванул в мою сторону. Без криков, без воплей. В его глазах была холодная решимость, он понимал, что сдохнет. Этого эффекта я не ожидал… и он хотел продать свою жизнь как можно дороже.

Его можно было понять. Я пошёл в его сторону. Прошло всего четыре с половиной минуты от начала боя. За тридцать секунд я точно с ним управлюсь. Я перестал смотреть на таймер, я слушал своё сердце. Я отмерял время по нему. Наши клинки схлестнулись, отскочили друг от друга. И снова обмен ударами, снова клинки с красивыми искрами отскочили друг от друга. Мы не могли похвастаться скоростью, как в боевиках, но это точно было… красиво.

Миг, я наскочил на него, сблизился, он вогнал свой клинок мне в живот, а я ему отрубил левую руку. Он завопил, ему было больно. Мне тоже, но я терпел, я ещё шире улыбнулся, уже хотел задать этот вопрос, но я видел ответ на него заранее. Мужик не боялся смерти, нет… он её ждал. Он смирился. Ему было жаль, что его бросили подыхать, но в глазах я видел просьбу.

— Убей… — он отшагнул назад, выронив клинок, схватившись за обрубок. — Убей тут всех… отомсти за нас… за всех…

А потом он снова кинулся на меня, без оружия. Просто попытался загрызть, просто попытался убиться об меня. Я ему не мог дать страданий больше. Это бесполезно, для себя он всё решил, он всё осознал. Я снова сложил пальцы, раскрыв ладонь левой руки, нанёс один точный удар, пронзив сердце мужика. Тот улыбнулся и почти моментально обмяк. Он был готов умереть. Он этого хотел последние несколько минут.