Распутица. Роман в пяти частях - Владимир Владыкин

Алла к тому же открыла, что всё время себя обманывала, полагая, что они живут душа в душу. Наоборот, их отношения были построены только на глубоком понимании того, что во всёх отношениях он сильный мужчина, способный содержать семью в приемлемом достатке. Семейный ковчег муж построил сам, и она чувствовала себя в нём всегда надёжно. Но было неожиданно странно обнаружить, что этот их мир довольно хрупок, а потому не может быть надёжен. Значит, в этом отношении Михаил вовсе не такой уж надёжный, если к ней приходила какая-то сомнительная фривольная женщина. А что тогда ждать от него в дальнейшем?

Эти открытия так сильно взволновали Аллу, что она впервые испытала душевную муку и почувствовала себя глубоко несчастной. «Какая же я дура, возомнившая, что для мужа не могут существовать другие женщины, кроме меня, – думала она. – Почему я полагала, что он не может нравиться женщинам только потому, что женат, что потому он никому не нужен?»

Но поговорить с ним она почему-то не осмеливалась. А журнал давал лишний повод думать, что муж с помощью него интересуется, как это происходит у других. Значит ли это, что он не довольствуется одной ею и потому у него на стороне могла вполне быть женщина? Правда, Алла была вовсе не тот человек, который гадает на кофейной гуще. Надо думать, что завистников, которых она не знает, много, поэтому нечего терзать себя нелепыми подозрениями, что Миша ей неверен. Больше она об этом и не подумает… Эта мысль привела её в хорошеё настроение, хотя неприятный осадок в душе сохранялся. Когда Алла перебирала на столе учебники, под одним она увидела листок с номером телефона Марика, который приглашал её в ресторан. Сейчас она подумала, что он это сделал так нагло, будто она была не замужем, что его совершенно не волновал её муж. И она вспомнила, как тогда ему вежливо улыбнулась, а он помахал рукой так, будто их прежние отношения сохранились. Она повертела листок, смяла его, но задумалась, зажав в кулаке – словно всю свою прошлую жизнь. Но потом Алла разжала пальцы, разгладила листок, пробежала глазами по цифрам и всё-таки решила позвонить бывшему кавалеру. Как раз Михаил утром уехал в рейс, а ей можно узнать у Марика о том, чего хотят или ждут мужчины от женщины в постели.

– Марик, привет! Как дела? – спросила она, когда услышала его манерный тон.

– О, как я ждал, как я ждал этого мгновения! Ну что, мы с тобой отметим новое знакомство?

– Я должна сына отвезти к матери, а потом жди меня возле гостиницы «Южной».

Через час с бывшим женихом она сидела в том самом ресторане за столиком в уголке, в котором Юлия и Николай праздновали своё бракосочетание. Марик был в костюме, при галстуке, да и она, как всегда, выглядела весьма элегантно, от неё было трудно оторвать глаз.

– Ты чертовски пикантна! – воскликнул Марик. В отличие от неё он уже действительно никогда не снимал очки, которые придавали его лицу расчётливое и хитрое выражение; без очков же он казался простоватым и почти беспомощным, блеск в глазах мгновенно потухал и он не видел ничего дальше своего носа.

Марик доверил ей выбрать на свой вкус блюда, любой крепкий или слабый спиртной напиток. Алла ничего крепче шампанского и в свои лучшие годы не пила. Но в тот вечер от нескольких бокалов она окосела и полностью оказалась в его власти. Похоже, сейчас он хотел того же самого, что и тогда, много лет назад. Но естественно, вовсе не в ресторане —после Марик собирался отвезти её домой, несмотря на присутствие своих родителей. Впрочем, за ним оставалась комната в коммунальной квартире, куда в своё время не захотела пойти жена Анжела, с которой по-прежнему жили врозь. Хотя в техникуме иногда виделись, но он к ней проявлял поразительную холодность, и она отвечала ему ледяным выражением на лице. Но Марик нарочно не замечал в её глазах непреоборимую злость, которая превращала жену в чопорную равнодушную особу. И потому для него она не существовала, впрочем, он готов забыть её навсегда, если с Аллой завяжутся нужные ему любовные отношения. На заводе после Нового года ему обещали дать квартиру. Официантка принесла заказ, расставила на столике молча, пожелала им приятного вечера и чинно ушла восвояси.

Марик с мягким хлопком открыл задымившееся шампанское и налил Алле и себе по полному бокалу.

– Ну, за тебя, восхитительная! – поднял он несколько важно бокал и чокнулся с её бокалом – раздался долгий колеблющийся звон хрусталя, отдававшийся в душе каким-то томительно-смутным волнением. И для начала они выпили понемногу, приступив к блюдам, обильно украшенным петрушкой, свежими помидорами по поджаристому золотистому картофелю и бефстроганову. В зале было нёмного посетителей, и потому преобладали пустые столики, покрытые накрахмаленными белоснежными скатертями.

– Скажи, как хорошо, что мы здесь в такой день почти одни! – приподнято сказала Алла. На ней восхитительно сидело голубое платье из дорогой импортной ткани, светло-русые волосы были превосходно уложены в волнообразную прическу, на груди поблескивал кулон с голубоватым камнем в тон платью. В ушах сияли золотые сережки с бирюзовыми камешками.

– Превосходно! Значит, у тебя всё хорошо дома? – лукаво спросил он.

– Думаешь, если я тебе позвонила, то я решилась на это от отчаяния? – улыбнулась она, аккуратно пережевывая хорошо приготовленную пищу. На её слова Марик только пожал плечами, а глаза за стеклами очков настороженно блеснули.

– Тогда ты не особо боролся за своё счастье, – продолжала она. – Я подумала, что между нами были только платонические отношения, перешедшие одни раз по моей глупости в интимные. Мы быстро привыкли друг к другу.

– Ты хотела, чтобы я вызвал на дуэль того, кто быстро вскружил тебе голову? Я тогда решил довольно просто: женщине надо обещать сразу золотые горы, чтобы она безоглядно в тебя поверила. Я этого не сделал, а он, похоже, в этом преуспел.

– Ничего такого, что ты сказал, не было, никаких золотых гор! Это твоё мнение, просто я влюбилась, тогда как ты мне – да, делал предложение. Если бы ты повторил, настоял, я бы заколебалась и, может, выбрала бы тебя, хотя в тебе я сомневалась. Ты при положении, а я…

– Давай выпьем! – предложил он, не дав ей договорить.

Алла выпила, как и он, всё вино.

– Ты мне нравишься своей решительностью, но почему твоя решительность, – заговорил он, – была похожа на отчаяние, неужели ты променяла любовь на преходящую влюблённость?

– Не знаю; впрочем, я с тобой чувствовала себя не так уверенно, как с ним. Ты слишком был занят наукой, своими статьями. Ты науку ставил выше меня, а женщины этого не прощают…

– А сейчас простила?

– Дело не в этом. Мужа я люблю. Больше этого объяснять наши отношения не буду…

– А что тогда, кроме моего приглашения, тебя ко мне привело?

– Ты такой же самонадеянный хвастун, – грустно сказала Алла. – Давай ещё выпьем, я должна с твоей помощью разобраться в отношениях мужчины и женщины. Ты как научный деятель знаешь, чего хочет мужчина от женщины?

– Конечно, знаю, а для начала научного диспута выпьем, – он быстро налил ей полбокала и себе столько же. Когда опорожнили бокалы, Марик уставился на Аллу почти в упор, точно гипнотизировал.

– Я слушаю тебя.

– Зачем преуспевающему, опытному мужчине порнографический журнал? Остальное я спрашивала раньше…

Марик улыбнулся несколько удивлённо, его глаза приняли сумрачный оттенок, он опустил голову, точно соображал, и почти тут же поднял с каким-то загадочным выражением лица.

– Право, этого я не знаю. Может, это обычное любопытство к чужой жизни, хотя ты должна понимать, на что направлены такие журналы. У нас, безусловно, его не издают. Значит, в нашей стране внутренние враги с помощью западных подрывают нравственность. Как мы любим говорить, проводят идеологическую диверсию.

– Вот это правильно! Но журналы всё равно попадают. Появляется желание разврата? Или мечта о несбыточном?

– Но, наверное, это одно и то же. Ты хотя бы раз видел цветной журнал «Плейбой»?

– О да, много-много раз! Ты Фрейда читала?

– Нет, слышала. Да где его возьмешь, когда в библиотеке ни за что не достать. Нужно особое разрешение. Я психологией не занимаюсь.

– Смотри, мы уже выглушили почти всё шампанское! Ещё закажу, будешь? Может, у меня продолжим, и там отвечу на твои детские вопросы, – он озорно засмеялся.

– А что ты смеёшься? Так с ходу и поехали, а что я тогда матери объясню? Потанцевали хотя бы для приличия…

Алла опьянела, у неё появилась какая-то бесшабашная смелость. Марика она почему-то не считала чужим, но ей было всё-таки страшно, что она с ним может разрушить созданный с мужем семейный союз. И всё потому, что для неё открылся его неизвестный мир, который возбуждал своей таинственностью, и она хотела понять интимные желания Михаила, которые он носил в себе и пытался удовлетворять на стороне.