Белый город - Валентин Юрьев

— Мы вчера говорили, господин…

Сопит, "господин", ждёт более существенных аргументов для того, чтобы сделать одно лёгкое движение рукой.

— Господин, я хотела спросить Вас, не посмотрите ли одну монету, я вчера случайно нашла её в саду и не понимаю, настоящая она, или нет?

Это правильный ход… Оживление… Встаёт сам! Подходит, колыхаясь всем желеобразным телом. Монета из пещеры вулкана, натёртая содой, сверкает своей стариной и завораживает, притягивает взгляд любого мздуна.

— Пойдёмте к окну, господин…

Идёт, как барашек, берёт блестящую копию светила, не в силах отвести от неё взгляд… Правильно они вчера придумали дать именно старинную монету, чтобы оторвать задницу господина от кресла и увести от стола… Смотрит… Долго- долго смотрит… Что-то, слишком долго?

— Твой слуга…

— Он не знает языка, господин…

— … У тебя хороший сад, женщина…. А ты хорошая мать… Мудрая…. И у тебя хороший сын…. И замечательный сад… Не в каждом саду найдёшь такие плоды… Тебе следовало получше поискать, наверно там, под кустами найдётся ещё пара таких… Это очень хорошая находка и она поможет тебе и сыну жить вместе. Ступай. Убери пока свою бумагу, она не созрела ещё.

— Но господин…

— Ты что, плохо слышишь, женщина?..

"Ах ты, жадина!" — думает Мишка — "Жирная, мерзкая, грязная дрянь, никчемную жизнь которой сейчас так легко пресечь! Мало ему! Но эта сволочь — колёсико в часах имперского управления! Его надо беречь, чистить и смазывать. Но не развлекать же себя при этом вторым посещением? Ещё раз переться через все рубежи? Эта туша опять может передумать, уехать отдыхать на воды, или вообще прогонит просительницу. И что тогда делать?! А что делать сейчас?!"

Решение подсказывает сама ситуация. На столике стоит коробка с документами. Их не сотня, гораздо меньше. Чиновник стоит у окна и не видит стола. Мишка решается.

Зажать, запрессовать тело гадины прозрачным стеклом, пусть почувствует странное недомогание, некоторую неповоротливость! А самому бегом, быстро, превратившись в неразличимый вихрь, подскочить к коробке, вытащить из середины чужую бумагу, достать свою, сравнить, найти пометку чиновника, перерисовать её на свой лист… жаль, для чернил время не работает, они еле вытекают из кости, как густая гуашь, а потом ещё и не сохнут! Ничего, спокойно! Подуть, подождать, теперь засунуть документы назад в коробку, а вытащенный спрятать под костюм. Вернуться точно на своё место, присесть, голову опустить, снять стенку, отдышись, жирная свинья! Неужели получилось?! О, Сияющий, помоги!

— Господин, Вам плохо?.. Что с Вами?!. Господин!!. Эй, кто-нибудь, помогите! Сюда! Сюда!.. Господину плохо… Прошу Вас, помогите ему!.. Помогите!..

Голос женщины не лжёт, не фальшивит, ей тоже нужна эта мерзкая шестерёнка, она искренне волнуется за её здоровье, врывающийся дежурный видит непривычную картину, грозный начальник не сидит на подушечках в кресле, а, тупо озираясь, ловит ртом воздух у окна…

— Господин, выпейте воды, идёмте в кресло… Эй! Помоги!..

Мишка подскакивает и подставляет своё плечо. Туша, после испытанного страха, резко воняет и с неё капает противный пот на новый костюмчик слуги, ничего, больше он не понадобится, для хорошего дела не жалко… Бегом за водой, изобразить усердие, преклонение, униженную покорность…

Наконец, толстые пальцы делают слабое движение от брюха наружу, приказ выметаться. Дежурный суетливо, и, спасибо, без грубостей, выпроваживает мать и слугу вон! Не стоит им видеть слабости сильных мира сего.

— Идите, госпожа, идите, Вас примут потом, Вы же видите?! Не время сейчас… Идите!..

Мишке становится смешно. Ну, чинуша! Ну, артист! А монета-то осталась в кулаке второй руки, не выпала! Что ж, не повезло Анушан-Апа, потому что все остальные должны быть довольны произошедшим. Если у чиновника нет отдельного списка документов, то никто не узнает о подлоге. А если и узнают? Ничего страшного. Пусть ищут шпионов среди своих. Айлар, судя по его словам, и не собирался оставаться в городе… Вот только мать… Её жалко. Но, в конце концов, это их дела, не может же кларон ещё и в чужой стране устраивать судьбу отдельных жителей?! Ему бы в своём Белом Городе разобраться!

— Пойдём, апа! Пошли домой! Домой, госпожа. Всё нормально. Ничего не случилось… Вы придёте ещё… Пойдёмте, на нас смотрят…

И назад, по пустым зеленым аллеям, теперь уже вниз. А внимательный глаз регистрирует — домик охраны, рядом идёт дымок, харчевня, должны же слуги падишаха нормально питаться, чуть в стороне бегают воины, казарма, тоже правильно, в случае тревоги, недалеко бежать… ещё одна, по другую сторону, замечательно, моментальное окружение… Вот длинная ажурная ограда, переплетённая зеленью а за ней ослепительно белые корпуса дворца, перед которым… не может быть… деревья!! Похожи на туи или кипарисы… До сих пор в этом мире не было даже упоминания о таких растениях! Хотя, как же? А столы в пещере, в "кабинете" у мага? А двери у чиновника?!..

— Апа, что это растёт около Дворца? Никогда не видел! Такие высокие кусты?

— Ты смеяться, мальчик? Какой кусты?! Всё напрасно! Монета остаться! Где мне взять ещё два?! Моя напрасно ходить! Твой дело сделать нет! Моя бумага, вот он!.. Всё напрасно!.. Эта толстый…

— Не надо, апа! Не стоит переживать! Всё не так плохо. Ваш сын живой, это главное, а бумагу вы сделаете… А мы уйдём! Сегодня уйдём!

— Вы уходить?! Столько долго идти… потом уходить? А дело как?

— Я посмотрел, апа. Это опасно! Я не могу верить этому начальнику. Надо делать по- другому!

— Вы уходить?! Вам плохо моя дом? Я плохой хозяйка, да?

— Что Вы, апа, нам было очень хорошо у вас в доме.

— Вы всегда шутил, мальчик… Моя дом старый, надо чинить, долго, много монет. Моя мальчик помогай мне, да?

— Конечно, апа! У Вас очень хороший сын. Только трудно будет найти работу, да?

— Работа легко. Он писать и читать легко. Моя говорить много родных, найти место, можно, да. А высокий куст моя не знай, как называться, мы говорить, гин-минаах, "зелёный минарет". Это растёт дальше, на юг. Надо идти на песок. Много песок, как море. Жарко, вода нет! Там другой земля. Много вода, много гин-минаах, совсем нет хассан. Там жить маленький народ, очень злой. Он менять семена гин-минаах, себе забирать оружие. Моя плохо знать.

Они идут вниз и лицо Анушан-Апа постепенно успокаивается. В Мишкиных руках появляется корзина с продуктами для прощального ужина. Путешествие заканчивается. И становится очень — очень грустно расставаться с друзьями. Неважно, что впереди ещё несколько восьмериков обратной дороги, куча опасностей, трудностей и новых знакомств, каждое душевное срастание обязательно ранит болью разлуки. Никто не знает, будет ли новая встреча, но кусочек живого сейчас отрывается и пульсирует, как заноза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});