Сын архидемона - Александр Рудазов

— Девять, — с сомнением ответил я. — Или тринадцать. Незавершенные считаются?

— Трудно сказать, — задумчиво сказала Инанна. — В любом случае я не рассчитывала бы на многое. Исходя из того, что я вижу в вашей ауре, вы выдержите еще три-четыре раза, а потом.

Она не закончила фразы, но я и без того все прекрасно понял. Как всегда — ничего хорошего. И здесь засада, и там засада. Меня снова посетило забытое было желание сунуть когти себе в мозг и как следует повращать. Но я сдержался. Спасибо за это дедушке Торквемаде — вылечил меня от депрессии на собственном примере. Каждый раз, когда я видел его обгорелое лицо, то вспоминал, что он постоянно, непрерывно испытывает такую боль, словно горит заживо. И при этом остается совершенно спокоен! После такого уже немного стыдно жаловаться, что тебе хреново.

Я задумался, что делать дальше. Наверное, вернусь на Землю, к Джемулану, а то он еще жалобу в гильдию накатает. Надо там с ним порешать, что дальше делать. Палач мертв. сломан и даже расчленен, достать хотя бы его обломки теперь будет стократ сложней. Хотя, если задуматься. Где находится «Гея», я теперь знаю. Проникнуть туда незаметно тяжеленько даже яцхену, но нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики. На худой конец прорвусь с боем, мне не привыкать. Вернусь я туда один, так что обратно возвращаться не стану — просто прыгну в другой мир. Я бы и в этот раз так сделал, если бы эти жлобы из гильдии не урезали мои энгахские возможности. Только благодаря Пазузу и отмахался.

— Кстати, миледи, я совсем забыл! — спохватился я, доставая ковчежец. — Вот он, Пазузу, тепленький.

— Это замечательно, — лучезарно улыбнулась Инанна. — А зачем он вам, друг мой?

— Мне? — опешил я. — Да мне-то он нафиг не нужен, я просто никак не придумаю, куда его деть. Может, вы заберете?

— А мне он зачем?

— Ну я не знаю. Поставите на сервант, типа украшения. Или в клетку какую запрете вместо хомячка.

— Спасибо за предложение, друг мой, но я все же откажусь, — покачала головой Инанна. — Боюсь, здесь, в Светлом мире, Пазузу начнет грустить, а потом и совсем зачахнет.

— А это что, плохо?

— Понимаете, тут есть еще и вопрос политики, — замялась богиня.

— Если я буду держать у себя архидемона Лэнга, у Йог-Сотхотха появится повод заявить, что я осуществляю враждебные действия по отношению к его миру, а именно в данный момент это было бы немного некстати.

Были бы у меня веки, я бы растерянно заморгал. Ну да ладно, не впихивать же мне Пазузу Инанне силком.

— Никому-то он не нужен, бедолага. — задумчиво сказал я, пряча ковчежец обратно в карман.

— Может быть, отдадите его Креолу? — предложила Инанна.

— Мне кажется, он найдет ему должное применение.

— Ладно, завезу ему быстренько, — согласился я. — А то он мне уже дырку в кармане протер. Где там сейчас этот вавилонский шарлатан?

— На Рари. В столице Серой Земли.

— О как, — удивился я. — А что он там делает?

— Вот сами у него и спросите.

— Угу. Ну, я тогда полетел.

— Может, помочь вам чем-нибудь еще, друг мой? Я могу снова одолжить вам Жезл Молний или Поющий Меч. Не хотите?

— Да на что мне эти железяки? — отмахнулся я.

— Мне сейчас воевать не с кем — тишь да гладь, врагов нету. Но за предложение спасибо.

На этом мы с Инанной и распрощались. У меня внутри все пело — несмотря на то что эта богиня меня крупно подставила, я все равно радовался восстановлению добрых отношений. Как я уже говорил, на нее невозможно злиться.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! — завел Рабан. — Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Чтобы попасть на Рари, мне пришлось сделать целых три прыжка. Я бы уложился и в два, но для этого пришлось бы пройти через Лэнг. А в последнее время мне почему-то неохота туда заглядывать.

Первой промежуточной остановкой был мир под названием Лабиринт. Он же Схрон, он же Сварталь-вхейм. Удивительный, невероятно древний мир, космос которого состоит не из вакуума, а из твердого вещества. Собственно, это вообще не космос. Никаких звезд и планет — только сплошной бесконечный камень, источенный бесчисленными мириадами туннелей. Местами здесь встречаются подземные реки, моря, океаны. Встречаются полости размером с планету.

Физика Лабиринта сильно отличается от земной. Его бесконечный «космический камень» обладает постоянной температурой (+21 по Цельсию), да к тому же слабо светится — поэтому здесь всегда тепло и светло. Не слишком тепло — бананов не вырастишь. Но и замерзнуть не получится. Светло тоже не слишком — как на закате, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Но этого вполне достаточно, чтобы не испытывать нужды в фонаре.

С гравитацией тоже непорядок. В этом мире нет «верха» и «низа» — можно спокойно ходить по любой плоской поверхности. Вот я сейчас взмахиваю крыльями, неспешно поднимаюсь метров на десять. и чувствую, как верх и низ меняются местами. Я достиг средней точки высоты, стал ближе к потолку, чем к полу, — и потолок автоматически стал полом, а пол — потолком. Скорость падения здесь тоже очень небольшая — можно безбоязненно прыгать в любую пропасть, не расшибешься. Собственно, упасть и не получится — шагни за край пропасти, и та моментально превратится в туннель, а туннель, из которого ты пришел, станет пропастью. Такие вот здесь законы природы.

В Лабиринте я надолго не задержался. Как только Рабан перевел дух, мы прыгнули в следующий мир — Парифат. Тоже довольно интересное местечко.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Я приземлился посреди небольшого стадиона. Что-то вроде арены для гладиаторских боев или корриды. Судя по тому, что на меня таращится бычья морда, — все-таки корриды. Правда, ниже этой бычьей морды — человеческий торс и руки. Блин, да это же минотавр.

Что интересно, второй боец — тоже минотавр. Они как раз собирались сцепиться рогами, когда между ними плюхнулся я. Увидев такое явление, ребята слегка остолбенели и теперь растерянно смотрят на меня — пока что растерянно, но глаза с каждой секундой все больше алеют.

Настроения для драки у меня не было. Я резко подпрыгнул, расправил крылья и завис метрах в семи над головами минотавров. Они бешено заревели мне вслед, один даже подпрыгнул — но здесь бы и Бубка не справился. А у этих даже шестов нет.

— Где это мы? — спросил я внутренний голос в голове.

— Если верить твоему Направлению, патрон, мы в Таврии, — услужливо ответил Рабан. — Это страна минотавров. Хотя это ты уже и сам видишь.

Да, вижу. Вокруг арены установлены трибуны, а на них восседает три с половиной сотни рогатых амбалов с бычачьими мордами. Сейчас все они гневно мычат и швыряются в меня предметами. Кажется, недовольны, что я прервал состязание. Какой-то безрогий теленок ревмя ревет на коленях у мамаши.

— А что тут вообще происходит? — полюбопытствовал я.

— Священные брачные игры, — ответил Рабан.

— Старинный обычай минотавров. Молодые самцы сражаются за самую красивую самку — вон она стоит, видишь?

Я посмотрел — да, на специальном помосте стоит молоденькая разозленная минотавриха в длинной юбке колоколом. Это она здесь королева красоты? Ничего себе у них вкусы. Ростом два метра с четвертью, под кожей слой сала в палец, задница огроменная, грудей аж четыре штуки, да еще и вымя между ног болтается. Корова коровой… хотя да, это же минотавры. У них стройная талия не в чести — чем упитаннее, тем красивее. Конечно, было забавно наблюдать за беснующимися человекобыками, но мне не хотелось портить людям праздник. Поэтому я…

— Они не люди, патрон, — вклинился Рабан.

— Не буквоедствуй по каждому пустяку, — ответил я. — Ну подумал я что-то не совсем правильно — обязательно надо каждый раз поправлять? Давай лучше прыгать отсюда.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! — послушно произнес Рабан. — Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Ну вот и Рари. Я не был здесь уже лет пять. Вру. Пять лет назад я еще топтал палубу линкора «Новая Россия». Корабль был никудышный, если честно, — ветхий, еле ползающий. По-хорошему его следовало списать еще в восьмидесятых, когда он назывался «Маршал Гречко». Ан нет, доковылял старичок до двадцать первого века. Кто-то на нем сейчас служит? Или, может, списали все-таки? Я числюсь мертвым уже почти четыре года, за это время многое могло измениться.

Меня пару раз посещало желание навестить знакомых по прежней жизни. Родственников, друзей. Хотя друзей у меня было не так чтоб много. Да и родственников заметно поубавилось после резни, устроенной Лаларту.

В любом случае это желание пропадало сразу же, как только я поднимал к глазам руки. Вы бы хотели, чтобы ваши родные увидели вас в виде шестирукого чудовища? Вот и я не хочу. Были бы живы родители, я бы, может, и рискнул, а так кого мне навещать? Двоюродную тетку на Кубани, которую я видел один раз в жизни? Боцмана Кирюхина, который меня иначе как «позорником» и не называл. Кстати, тут спасибо Серому Плащу — никогда не упускал случая выставить меня в дурном свете. Хотя за это леди Инанна уже извинилась.