Вальс на свободу (СИ) - Белова Полина

Когда, накануне сегодняшнего дня, занимаясь с Наташей сексом, Борис снова цапнул её кожу у шеи, она расплакалась и стала отбиваться. Однако, муж в эту ночь превзошёл сам себя — мало того, что сам укусил, так он ещё и её заставил кусать, в ответ, до крови. У Таши никак не получалось прокусить его толстую шкуру, зубы скользили, но Борис заставлял её пробовать снова и снова, и был при этом так настойчив и страшен, что она не посмела ослушаться. В какой-то момент ей даже понравилось цапать зубами этого злобного тирана, но прокусить его гладкую кожу до крови Наташе удалось далеко не сразу.

— Ну давай же! Сильнее! Сильнее! Да что ты за немощь такая! Даже укусить нормально не можешь! — кипятился и орал на неё Борис.

Он успокоился только после того, как Ташины зубки смогли, наконец, прокусить его шею до крови. А она ещё больше уверилась, что муж точно психически болен и ей нужно бежать от него при первой благоприятной возможности.

Сейчас они стояли на первой ступени лестницы в гостиной, вместе, и улыбались. Следы от укусов у основания шеи, в одном и том же месте у обоих, были прекрасно заметны всем гостям потому, что Борис, когда вернулся с корпоративного торжества, сразу снял галстук и распахнул ворот рубашки так, чтобы его шея была хорошо видна.

На корпоративном торжестве Борис, как и собирался, сообщил присутствующим, что Наталья Викторовна немного простыла и только недавно оправилась после болезни, поэтому ей доктор не рекомендовал пока посещать многолюдные собрания.

— Но мы вполне в состоянии принять нескольких уважаемых гостей в нашем посёлке, — сообщил он альфа-оборотням. — Как и написано в Ваших приглашениях, мы с женой организовали небольшой приём с танцами в честь нашего бракосочетания.

Через час после прибытия мужа и, следом, первых гостей, через десять минут после него, у Наташи уже ныли мышцы лица от собственной неискренней, словно приклеенной улыбки. Они с Борисом стояли у основания лестницы, у входа в просторный зал гостиной, из которой вынесли всю мебель, чтобы освободить место для танцев, убрали ковры с пола и до блеска натёрли паркет. Вместо, привычных Наташе, диванов, кресел и небольших столиков, в огромном пустом помещении остались лишь несколько цветочных композиций у стен, да изящные статуэтки на каминной полке.

Однако импровизированный танцевальный зал всё же имел некий чарующий налёт изысканной нежности благодаря приглушенному необычному цветному освещению и свисающим с потолка бесчисленным гирляндам с легчайшими искусственными бабочками. Они висели достаточно высоко, чтобы не касаться голов гостей. В неярком свете, тонкие нити, к которым бабочки крепились, были почти незаметны. От малейшего шевеления воздуха яркие подделки летающих цветов природы слегка раскачивались, создавая прекрасную иллюзию живых порхающих бабочек.

Фуршетные столы, у стены, в соседней столовой освещались отдельными, более яркими светильниками, там же были приготовлены подносы с напитками и стояла горка бокалов, подготовленных для шампанского. В качестве закусок на многоярусных блюдах уложили французские медальоны из говяжьей вырезки, салаты из морепродуктов в корзиночках, кусочки курицы, зажаренной с розмарином на листьях салата, королевские креветки на шпажках в томатном соусе и многое другое. К этому изобилию подали горячий французский хлеб и хрустящие булочки с кунжутом.

Наташа узнала, что на десерт было приготовлено воздушное символическое печенье в форме двух сердец или переплетенных колец, клубника, виноград, пирожные, и, конечно же — свадебный торт с фигурками жениха и невесты. Последнему она особенно удивилась.

Ей, хоть убей, казалась непонятной эта странная свадьба с Борисом, спустя целых три месяца после официального заключения брака: без родителей, друзей и подруг, зато с абсолютно незнакомыми ей людьми.

В Ташиной голове понимание ненормальности, неправильности всего происходящего становилось всё ярче, а, с трудом контролируемое, жгучее желание — оказаться как можно дальше от Бориса, и всего, что её до сих пор с ним связывало — всё сильнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сам же Борис был абсолютно уверен, что несказанно осчастливил Наташу. По его оценкам, она сегодня вполне достойно выглядит, в заказанном им платье от кутюр, и после всех, оплаченных им, недешёвых услуг лучшего салона красоты в городе.

«Бедная девочка явно впервые попала в настолько элитное общество. Небось, малышка чувствует себя Золушкой» — довольно рассуждал Борис, считая себя принцем и феей в одном лице.

Вскоре все приглашённые прибыли, и были благополучно встречены хозяевами. Теперь Борис с Наташей переходили от одной группы гостей к другой. Альфа одной рукой небрежно удерживал за талию, жену, придавая ей направление движения, а во второй его руке плескалось шампанское в высоком бокале. При этом, Борис внимательно беседовал с каждым мужчиной, говорил милые комплименты его спутнице, а Наташа лишь послушно сопровождала мужа и ждала: когда же это всё закончится? Она не ощущала себя уютно и комфортно среди приглашённых мужем гостей и каким-то шестым чувством отчётливо понимала, что и она на них не произвела особого впечатления.

Между проходками, Таша гадала позволит ли ей Борис, наконец, завтра пойти в университет. И, если да, то, что надеть и какие пары завтра должны быть? Потом, от скуки, она задалась вопросом: растает ли завтра первый снег?

Наконец, вышло время, определённое Галиной Васильевной на брожение, переговоры и сплетни. Она обозначила начало танцев, включив соответствующую музыку и сильнее приглушив свет в танцевальном зале с бабочками. На удивление Таши, все приглашённые — девушки и женщины в длинных вечерних платьях и их мужчины в строгих костюмах — сначала танцевали вальс, потом фокстрот, танго. Она, стоя у стены, рядом с мужем, изумлённо наблюдала за тем, насколько красиво двигаются пары. И, ладно бы, девушки и женщины! Мужчины тоже были невероятны: разного возраста, в большинстве своём, очень мощные, мускулистые, они выглядели так прекрасно и мужественно в танце, что это завораживало! Такого Таша совершенно не ожидала.

Она немного растерялась, когда один из гостей подошёл и пригласил её.

— Вы позволите? — приятный голос темноволосого мужчины и его очаровательная широкая улыбка за весь этот вечер, впервые, побудили Наташу искренне улыбнуться ему в ответ. — С твоего разрешения, конечно, Борис.

— Она не умеет, Марк, — ответил за неё муж.

— Умею, — уверенно возразила Наташа.

Не то, чтобы она сильно хотела танцевать, но в этот момент в ней всколыхнулась обида на его замечание.

— Вот как? — недоверчиво поднял бровь Борис и, наклонившись, помогая ей снять пелерину, тут же прошипел на ухо — Хочешь опозориться? Чтобы красиво двигаться в подобных танцах, этому научиться надо.

В это время заиграла мелодия, и Таша заметила, что первые образовавшиеся пары уже сделали характерные движения медленного фокстрота. Она вопросительно посмотрела на Бориса, ожидая твёрдого разрешения пойти танцевать.

— Что ж, пожалуйста, — сжимая в кулаке ворот несчастной пелерины, нехотя кивнул он мужчине, которого за минуту до этого назвал Марком.

Марк осторожно взял Наташу за талию и, находясь к ней боком, сделал первые, неуверенные, гладкие, плавные, скользящие движения. Мужчина словно проверял, какова девушка в паре, насколько послушна его управлению. В следующую минуту он отпустил Ташу из своих танцевальных объятий, полностью разворачивая их пару. Она легко подхватила его движение, и оба партнёра слаженно и грациозно растянулись в стороны с наклоном корпуса. Снова сошлись. Марк чуть потянул Ташу за талию, и она качнулась за ним, нога в ногу выполняя тройной шаг назад: с каблука правой ноги по линии танца, затем движение назад с каблука левой ногой по линии танца, и снова шаг назад с каблука правой ногой. Они двигались всё смелее. Остальные пары постепенно останавливались, отходя к стенке. Всем захотелось посмотреть на танец Марка и Наташи.

Хотя все движения фокстрота довольно похожи на вальс, однако музыка во время этого танца абсолютно другая. Общий стиль танца свободнее для импровизации. Наташа, чутко улавливая желания Марка, в лад подчинялась партнёру, когда находилась в его руках, но позволяла себе фантазировать, когда они размыкали руки.