Операция 'Дипломат' - Геннадий Андреевич Скубилин

Муська.

В дверь продолжали стучать. Под окнами громко разговаривали.

— Упустите момент! Будет поздно! Они не уйдут, пока своего не добьются, — повторил Тихон. — А я попытаюсь вас выручить.

И тут же сотрудника угрозыска пронзила мысль: вдруг Рябов испугается за его жизнь, схватит этих бандитов и тем самым помешает Тихону внедриться в шайку?

— Ладно. Попробуем, — постановил главарь. — Муська, иди следом за дипломатом. Пристрели ублюдка, если засветится.

— Господи, — взмолилась стоящая у печи Зося. — Что же это творится? Откуда на мою голову такое несчастье?

— Не скули! — рявкнул на нее Степан.

Тихон направился к выходу. В спину ему смотрел ствол Муськиного пистолета.

Вот и сенцы. Столицын нащупал и отодвинул щеколду. На пороге в заиндевевшей шапке стоял Рябов, за его спиной трое сотрудников. Вокруг дома сновали люди с винтовками. С таким отрядом можно перестрелять всю шайку. Но ведь это только часть банды. Нужно продолжать игру. В этом главный смысл операции.

— Проверка. Кто живет в доме? — строго и громко произнес Семен Гаврилович. Глаза его вопрошающе уставились на Тихона. Он пытался хоть что-нибудь прочесть на лице агента угрозыска, а сам продолжал исполнять свою роль: — Предъявите документы.

— Сию минуту. Я член дипломатической австрийской семьи. Здесь гощу у невесты. — Тихон извлек из кармана паспорт и подал его Семену Гавриловичу.

Рябов долго и внимательно изучал документ, словно и вправду видел его впервые, затем уважительно вернул и церемонно произнес:

— Не смеем беспокоить. С вами все ясно. Извиняемся за вторжение. Советской властью гарантирована ваша безопасность. Международное соглашение на этот счет нами выполняется неукоснительно. Надеюсь, кроме вас и вашей невесты в доме никого нет.

— Мы вдвоем, — ответил Тихон.

— Честь имею! — Рябов козырнул и нарочито громким голосом скомандовал группе милиционеров: — Продолжать обход жилых домов!

Когда Тихон вместе с "телохранителем" вернулся к затаившей дыхание шайке, Муська похвалила своего подшефного "иностранца":

— Свой малый в доску! Славный дипломат. Наш кореш. На все сто! Зря мы его пощипали. Тут уж придется перед ним сделать, так сказать, реверанс, поломать шапки.

Потапыч похлопал Тихона по плечу.

— За добро платим добром. Рассчитаемся за услуги. Зла не помни. Исправим свой грех. Это уж как водится.

Столицын победителем смотрел на шайку. Он выиграл первое сражение. Молчал. Думал, как поведут себя бандиты дальше, чего от него потребуют. Опять по-хозяйски расположился в кресле и жестом, хотя и с некоторым опасением, пригласил Зосю сесть рядом. Как бы там ни было, он сильно переволновался. Пересохло во рту, губы стали горькие, как полынь.

Потапыч горячо и благодарно забубнил:

— Слушай меня, дипломат. Коль такая вышла оказия, давай-ка раскинем мозгами. Малый ты не глупый. Мы тоже тертые калачи. Но живем в норах, нос высовываем ночью, сам видишь. Если что не так, извиняй, без гувернеров воспитывались. Да и обстановочка, понимать должен. Тут не до манер, но и не до обид. Вывел ты нас из тупика. От милиции отбил. Дело нешуточное. А потому на добро ответим тем же. Вот что, парень, давай сообща деньгу делать. И ты будешь с прибылью, и нам доходно. Помоги переправить в своих неприкосновенных австрийских чемоданах кое-какой товарчик в столицу. Народная милиция тебя шерстить не станет. Сам убедился. Оплата сдельная. Чем больше посодействуешь, тем жирнее получишь куш.

Бешеный Степан хотел что-то вставить, но главарь цыкнул на него:

— Говорю я. Заткнись!

— Мне пока не все ясно, — притворился непонятливым Тихон. Его просто залихорадило от удачи. — Ну отвезу, а дальше? Помочь вам я не против, если хорошо заплатите, от хорошей награды только дураки отказываются. Заработок сейчас мне очень кстати. Поиздержался…

— Вот именно. Отвалим такой куш, что папаша с мамашей расцелуют. Соображаешь? С тобой поедет наш человек. Прикрывать тебя от всяких случайностей будет, помогать нести поклажу.

— Вообще-то, конечно, рискованное дело. Хотя и заманчиво… колебался Тихон.

— Рискованное? Да ты что, забыл, как мильтоны от твоей персоны отвалили? Соображай. Ты для нас, а мы для тебя.

Беккер теребил бородку, делая вид, что напряженно думает. Наконец, словно решившись, махнул рукой:

— Что ж, риск — благородное дело. Можно попробовать. Только у меня еще одно условие: чтобы Зосю не трогали. Оставьте ее в покое.

— По рукам! Вот это песня! Мы тебя сведем на днях с атаманом. Он должен сам с тобой покалякать. Прощупать. Глядишь, и понравишься, как и нам.

Тихон постарался не выдать волнение. И во сне не снилась такая удача: ему доверяют и сообщают о предстоящей встрече с атаманом. Но, будто не придав этим словам значения, он завел разговор о другом:

— В Москву когда ехать?

— Вскорости. Не возражаешь? — спросил Потапыч.

— Напротив, сам тороплюсь.

— Тогда по рукам, и давай выпьем за удачу.

— Мне тут засиживаться некстати. — Тихон заметил, что в кухню к Зосе отправился пьяный крепыш Гришка. — А насчет Зоси — мое непременное условие! Ее не обижать.

— Влюбился?

Тихон промолчал.

Потапыч понял господина Беккера и отозвал Григория с кухни, а потом добавил:

— Все решится быстро. Надо только, чтобы батька потолковал с тобой, и все будет в порядке.

— Если так — хорошо. У меня времени в обрез, это учтите, — продолжал свою игру Тихон.

— Завтра, сдается мне, после беседы с атаманом, дадим первый груз. Собственно, это ведь батькина мысль — найти вот такого, как ты, человека. Наш хлопец придет за тобой вечером в гостиницу, покажет дорогу. Там и потолкуем.

— Может, здесь встретимся? У Зоси? Мне так сподручней.

— Нет, атаман сюда не пойдет. На милицию нарываться не любит, скривил физиономию Потапыч и обратился к своим: — А теперь, братва, айда отсюда. По двое, не все сразу выметайтесь из хаты. Не напоритесь на угрозыск.

Шайка, видно, готовилась к очередному налету. Что они выбрали? Церковь, склад, кассу? Только вряд ли им теперь удастся. С этой минуты на их след напал Тихон Столицын, а значит, и управление губернской милиции.

Кто вы, господин Беккер?

Бандит по имени Григорий ушел последним. "Приголубь подругу, видал, как волновалась за твою жизнь", — зло бормотнул он Тихону на прощанье. Похоже, упустил я царицу Нефертити.

Зося зарыдала, когда они остались вдвоем.

— Зачем вы с ними связались? Зачем? И меня угораздило влипнуть в эту компанию. Какой стыд! Все Леонид, будь он проклят, наделал. Уговорил сдать им квартиру. Как теперь быть? Вы думаете, у меня с ними что-то общее? Об их делах я уже потом услышала. Сначала все в карты играли. При мне молчали. Я им две комнаты сдала — нужно же жить! Господи, какой