От ЖЖизни к жизни - Евгений Гришковец

Мне удалось избавить свой блог от интернет-сленга и прочих бессмысленных часто употребляемых слов и выражений типа «ИМХО», «позитивно» и других.

Я с упорством идиота или камикадзе настаивал на понимании и возможности слышать собеседника. Я буквально требовал понимания и осмысленности.

А ещё изо всех сил предлагал иной, нежели принятый в блогосфере, уровень диалога.

Многое удалось, периодически здесь возникала атмосфера подлинного совместного творчества, часто я был счастлив и горд тем, что читал в комментариях.

У меня возникло много настоящих симпатий, я услышал сильные, поддерживающие и вдохновляющие голоса из разных неизведанных городов и стран, от неведомых людей. А кто-то стал мне другом в реальной жизни.

Мой жж стал мощным информационным ресурсом. Шутка ли, этот мой дневник читают (до сегодняшнего дня) практически столько же людей, сколько газету «Коммерсантъ». Узнав об этих цифрах, я был потрясён, но почти сразу после этого на меня навалилось и осознание ответственности.

Руководствуясь этим и понимая степень доверия читателей, я удержался и ни разу не воспользовался их (вашим) доверием в коммерческих или рекламных целях. Информацию о своих книгах, спектаклях или кино рекламой не считаю. Всё-таки это мои книги и кино, как и этот блог (улыбка).

Но главное, что произошло за эти три с лишним года, – я почувствовал страсть к публицистике, ощутил вкус публицистического высказывания. Теперь я с этим уже не расстанусь! А чего стоит опыт малой формы, которую приходилось оттачивать и оттачивать…

Я невыразимо благодарен всем, кто читал здесь мной написанное и был внимателен, критичен и не позволял мне снизить уровень, а, наоборот, требовал его постоянного повышения.

Что же случилось?

Да всё просто! Три с лишним года назад всё в жж было иным. Не было профессиональных блогеров. Рейтинги и количество «френдов» были фактами, греющими самолюбие, они ещё не были похожи, по сути, на списки «Форбса». Общество только приглядывалось к блогосфере, у президента ещё не было твиттера, да и президент был другой.

Теперь жж — вполне сложившееся пространство, определённый, во многом глянцевый журнал с постоянными, вполне профессиональными разделами и авторами.

Я вдруг понял, что когда-то пустился в плавание на паруснике в неведомое и романтическое путешествие. И не заметил, что по ходу плавания мачта и паруса исчезли, скромный компас заменило точное и весьма дорогое навигационное оборудование, экипаж почти полностью сменился и теперь крепко укомплектован, а пассажиров на борту стало ужасно много. Я вдруг обнаружил себя не на паруснике, а на мощном лайнере… И понял, что представляюсь здесь наивным и курьёзным Паганелем – близоруким и нелепым естествоиспытателем среди оснащённых и внятно понимающих свои задачи и цели путников. Я ощутил сильнейшее раздражение в свой адрес со стороны оных.

И принял решение сойти на землю!

Мне советовали отключить возможность комментирования моих текстов или оставить журнал открытым только для «френдов». Были и какие-то другие варианты. Но я решил сойти на землю.

Я понял, что уже не в силах настаивать на необходимых мне условиях и правилах, что не могу требовать понимания и внимания в сложившихся новых обстоятельствах. Я не выдерживаю такого количества людей и не могу сохранять необходимую дистанцию.

Я также убедился, что неспособен на формальное и нечувственное общение даже со случайно зашедшими сюда людьми. Меня ранят и злобные выпады, и глупые похвалы. Меня задевает предательство, даже сиюминутное и эпизодическое… Я не умею быть закрытым и кристально-холодным.

Я не выдерживаю той лёгкой доступности, которую предоставляют интернет и моё присутствие в жж, с подключившимися к тому же фейсбуком и твиттером.

Я ухожу с этого поля.

Отдаю себе полный отчёт в том, что лишаюсь заработанных огромных возможностей, информационных и социальных ресурсов… Но ухожу.

Не хочу и не могу быть на одной из кнопок некоего пульта, нажатием которой любой желающий может преодолеть все мыслимые дистанции и с лёгкостью обратиться ко мне в какой угодно форме, с любыми словами, вопросами, претензиями, гневом или ненавистью.

Мне нечем себя защитить. Я трачу непосильно много душевных и физических сил для того, чтобы бороться…

Всё!

Не могу больше!

Не должен!

У меня много других дел и задач.

Спасибо всем, но прежде всего тем сорока четырём тысячам семиста семнадцати людям, которые записали меня во «френды». Спасибо тем, кому я был нужен… и кому, надеюсь, буду нужен впредь.

Спасибо тем, кто читал этот мой дневник, но разочаровался и тихо ушёл. Спасибо и тем, кто ушёл, напоследок хлопнув дверью.

Спасибо тем, кто на просторах интернета поливал меня грязью, исходя злобой и ненавистью, и тем самым заставлял меня подбирать всё более точные и взвешенные слова, не имея никакой надежды быть понятым.

Спасибо лайвджорналу. Думаю, что был его полезным автором. Смею надеяться, что внёс свои детали и стандарты в его развитие, а его влияние на мою жизнь и творчество мне только предстоит осмыслить. В тишине. И в не виртуальной, но реальной жизни.

Я продолжу писать новые страницы личного дневника, но вдали от магистралей и шумных развязок. Понимаю, что читать его будет в десятки раз меньше людей, но зато это будут только те, кто захочет прочесть именно меня (улыбка).

Прощай жжизнь! Спасибо и прощайте френды!

Здравствуйте, друзья!

18 февраля

Приветствую тех, кому небезынтересно, а может быть, важно периодически читать то, что я пишу помимо литературных или драматургических произведений, то есть то, что пишу о повседневности. Теперь вы сможете читать это здесь.

Думаю, что интенсивность моего присутствия на этой страничке будет прежней. Иногда буду писать ежедневно, когда будет на то время, силы, а главное – причины и темы. Иногда буду на некоторое время исчезать, выезжая на гастроли или на короткий отдых.

Думаю, что местное маленькое моё пространство будет технически развиваться и видоизменяться, будет более удобным для пользования. Обещаю, что через некоторое время мы сделаем так, что можно будет оставлять свои комментарии. Пока это технически невозможно. Но скоро наладим (улыбка).

Если вам нравится читать мной написанное «вдали от шума городского», в стороне от скандалов, дрязг и просто волн раздражения, буду рад. Я буду писать, даже если меня будет читать совсем немного людей. Благо здесь нет рейтингов и вообще не может быть никакой соревновательности, равно как и гонки за цифрами, то есть душами.

Ещё раз здравствуйте!

Это первая страничка нового дневника. Ощущение приятное. Как в детстве, когда открываешь новый альбом для рисования, свежую тетрадку, в которой между обложкой и первой страницей лежит розовая промокашка. (Эх, канули в прошлое промокашки! Как же приятно было на них рисовать!)

Здорово отпраздновал вчера день рождения. Людей было немного, всё родные лица. Прочитал друзьям эссе про водку. Кажется, они были в восторге. Я подарил эссе недавно другу, который водку производит. Сделал ему такой подарок. Теперь же приходится просить разрешения читать его и публиковать. Но он хороший, он разрешает… После суматохи и нервов последних дней и интернет-бурления было так хорошо! И сегодня хорошо. Тихо, а главное – пришла отчётливая убеждённость в правильности сделанного шага.

А ещё вчера произошло чудесное событие. У Сергея Петрунина, моего администратора и тур-менеджера, который всегда со мной в пути, в гостиницах, театрах, на пресс-конференциях и прочих мероприятиях и с которым я провожу почти столько же времени, сколько с семьёй, – так вот, вчера у него и его прекрасной жены Алёны родилась дочка. Ведь это надо, именно в один день со мной! Чудо да и только…

Через час поеду в аэропорт. Полечу в Минск, давно там не был со спектаклями. А пока предлагаю вам почитать интервью, которое я дал «Новой газете». Из него сделали монолог, но это было именно интервью, состоявшее из вопросов и ответов, поэтому монолог выглядит несколько рваным. Но суть того, о чём я хотел сказать, читается.

Понятия «эта страна», «мы сваливаем» и «мы остаёмся» стали снова актуальными и даже более актуальными, чем в 90-е годы. Но если в начале 90-х уезжали люди, которые совершенно не представляли себе жизни вне России, то сейчас отваливают люди, которые хорошо понимают, что их ждёт тишина, скука, забвение, выход на пенсию, окончание активной жизни.

То, что происходит в стране, лишает людей надежд сделать что-то созидательное. И они говорят «в этой стране», тем самым отключаясь от неё. Они не понимают, как воспитать детей в России, дать им нормальное образование и увидеть их будущее здесь. Это те люди, которые ещё пятьшесть лет назад строили планы, открывали автосервисы, спа-салоны, рестораны. Сейчас им не хочется совершать созидательные шаги, так как результат их труда не приживётся, а скорее всего, будет уничтожен.