Птичка (СИ) - "Ann Lee"

Вика понимает, чувствует, что он на пределе.

Он вжимается в её оголенные бёдра своим стояком, и низко стонет, зарывшись на её плече, притягивая её за талию. И её ручки скользят по его оголённому торсу, к ремню на брюках, к ширинке, к широкой резинке боксеров. Ладошка ныряет в трусы, и сжимает горячий ствол, и Назар дёргается, толкается, и рычит, прикусывая нежное плечико.

Вика ахает от неожиданности и сжимает его член сильнее, и он не выдерживает всей этой осторожной и тягучей ласки. Резко отстраняет её от себя, разворачивает и ставит к себе спиной, прогибает, и уже предвкушает, как входит в горячее и тесное лоно девушки, как из прихожей слышаться бряцанье и скрип замка.

Вика замирает, напрягается, и резко выпрямляется. Разворачивается к Назару, который так и стоит, со спущенными штанами, на изготовку.

В её глазах паника. Она поспешно одёргивает футболку.

— Родители, — пищит она и ищет глазами шорты.

— В смысле, — туго соображает от перевозбуждения Назар, и медленно начинает оправляться.

— В прямом, Назар, мои родители, вернулись с дачи, прошу быстрее, — скачет она, по кухне приводя себя в порядок.

А в прихожей уже слышится скрип открываемой двери и голоса.

— Боже, Назар, — стонет Вика, и смотрит на его топорщившуюся ширинку.

Назар старается поправить стоящий колом член. Ну, куда там!

— Сядь за стол, — командует она, — и застегни рубашку.

Блядь, рубашка!

Назар быстро застёгивает пуговицы и садится за стол.

Вика, приведя себя в порядок, выскакивает из кухни.

Назар слышит голоса, и переводит дыхание, ещё всё в плену возбуждения, всё ещё чувствуя вкус Птички, на своих губах и напряжение держит его. В ушах звенит, и до него как через вату долетают голоса из прихожей.

— Мам, пап! — это Вика излишне радостно встречает родителей.

— Викуша, держи! — мягкий голос женщины.

— Смотри, кого мы встретили по дороге. Лев согласился нам помочь, а то пришлось бы делать две ходки.

— Привет, Лёв, — говорит Вика.

— Привет, Вика, — отвечает высокий мужской голос.

И у Назара, наконец, кровь приливает к голове, и мозг, наконец, начинает работать.

Лев. Это её бывший парень.

Назар встаёт, проверяет пристойность своего состояния, разочарованно вздыхает, давно с ним такого облома не случалось, но об этом потом, сейчас разберёмся со Львом, и познакомимся с родителями Птички.

Он ещё раз осмотрел себя и пошёл в прихожую. Встал позади Вики и положил ладони ей на вздрогнувшие плечи.

— Ой, здравствуйте! — это его заметила её мама, а за ней и остальные обратили на него внимание.

Крепкий седовласый мужчина, чуть ниже его ростом, с изрытым морщинами лицом и серыми глазами.

И высокий блондин, топтавшийся в пороге, тоже напрягся, увидев Назара.

Но больше всех его изучала женщина. Её цепкий взгляд зелёных глаз, обсмотрел его с ног до головы. Она была невысокая, пухленькая, ладненькая блондинка. На её приятном лице застыла властная маска, и сеточка тонких морщинок залегли под глазами и в уголках губ.

Вика покосилась на Назара.

— Вот познакомьтесь это Назар, — представила она его, и немного отошла. — А это мои родители и Лев!

Мужчины пожали руки, представились, маме же Назар учтиво улыбнулся, и забрал тяжёлые сумки из её рук.

— Куда? — только и спросил

— В кухню, — ответила Ольга Владимировна, и он послушно понёс их на кухню.

Вика тоже с сумками, видимо с урожаем с дачи, прошла следом.

— Поставь здесь, пожалуйста, я потом разберу, — сказала Вика, быстро скидывая в мусорку, сгоревший блин со сковородки и поджигая газ. Было видно, что она нервничает. Её движения были резкими, поза напряженная.

— Вика, где тарелки взять? — спросил Назар, стараясь разрядить обстановку.

Она обернулась к нему с закушенной губкой.

— Тарелки? — не поняла она.

— Ужин, — указал он на стол, она метнулась от сковороды, и он поймал её за напряжённые плечики.

— Успокойся, всё же хорошо, — заглянул в её светлые глаза, но она нервно улыбнулась, мягко но настойчиво сняла его руки со своих плеч.

— Я… мне стыдно… — призналась она, и полезла в кухонный шкаф, за тарелки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он перехватил из её рук, стопку, и поставил на стол.

— Мы потом это обсудим, а сейчас просто расслабься, у тебя такой вид, как будто ты кого-то убила, — спокойно напутствовал Назар, раскладывая принесённую еду.

— Кстати, мальчик этот, к нам присоединится?

Вика глянула на Назара. В глазах её и вызов был, и беспокойство.

Но Назар ответил невозмутимым взглядом, ожидая её ответа.

— Не знаю я, — пожала плечами, — я его не звала.

Ещё бы ты его звала Птичка, подумал Назар и расставил всё же четыре тарелки на столе, не учитывая незваного гостя.

Хотя, по сути, он тоже им являлся.

Вика как раз налила второй блин, а Назар разложил блюда, когда в кухню прошли родители Вики.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мы тут ужин затеяли, Вика меня блинами угощает, — сказал Назар и отставил стул для Ольги Владимировны, и помог её сесть.

— Ага, — хмыкнула Вика, — а Назар меня ризотто.

Оттаяла Птичка, и Назару легче стало.

— Да блины у нашей Викушки, просто класс, — кивнул Данил Петрович, и сел рядом с женой.

Назар тоже сел за стол.

— Я уже оценил, — улыбнулся он.

— Вика да бросай ты свои блины, — это уже мама, Ольга Владимировна, — тут такие канноли.

— Ну вот, — фыркнула Вика, — променяла блины родной дочери на десерт иностранный, — но к столу все, же подошла, и села напротив Назара, улыбнулась ему.

И снова в сердце его стало теплее. Нет, он, конечно, понимал её смущение и нервозность. Быть почти застигнутой, за развратными действиями. И кем? Родителями.

Но вот когда она такая закрытая и колючая, ему становится тревожно, ещё нарешает чего-нибудь в своей головке, надумает, потом разбирайся с этими таракашками. Нет, уж пусть выдохнет, всё нормально, никто ничего не понял.

— А где, кстати, как его… Лев, — вспомнил он, и лукаво посмотрел на неё.

— Ой, и правда, — воскликнула Вика, — совсем про него забыла!

— У Льва, оказывается, есть дела, — потупилась Ольга Владимировна, — он ушёл.

Назар снова глянул на Вику, она не заметно показала ему язык.

Вот же зараза! Коза!

Вот уж действительно, кто бы сказал Назару, что он попадёт в такую ситуацию, никогда бы не поверил. Будет бегать за девчонкой, думать о её удовольствии больше чем о своём, а потом ещё и оптом познакомится с её родителями. Не поверил бы. А вот сидит за столом со своей Птичкой, и её мамой и папой. Мило беседует, ужинают, вино пьют. Назару правда кусок в горло не лезет, а вот вино, пожалуйста, хоть немного пожар внутри бушующий затушить. И хорошо у них ему. Тепло по-семейному. Хотя может он просто по своим родителям соскучился. Давно их не видел, только по скайпу. Но никакие продвинутые технологии не заменят вот такого семейного ужина.

Говорит в основном Ольга Владимировна, Данил Петрович очень редко вставляет что-либо. Вика тоже редко вступает в разговор, и почему-то нервно поглядывает на окно. Назар скашивает туда взгляд, пытаясь понять, что так волнует Птичку, и замечает черную резинку трусиков, торчащую за радиатором.

Интересно, это как они так смогли их туда?

Назар вообще тогда зрением мало что воспринимал, всё больше полагаясь на тактильные ощущения. И вот теперь Птичка, стреляет глазиками, на место их стихийного секса, переживая видимо опять о нравственности в глазах родителей.

Ольга Владимировна тем временем методично и чётко, зная какие вопросы задавать, выяснила про Назара, самое главное, видимо по её мнению. То, что он не женат, его возраст, его благосостояние, тут Назар решил скромно умолчать, сказав, что вполне успешный бизнесмен, чем заслужил хитрую улыбку от Птички. Спросила Ольга Владимировна и про родителей Назара, и про вредные привычки, в общем, в светской беседе, выяснила всё её интересующее.

— Ну, хорошо, — подытожил Данил Петрович, наконец, подал голос, — какие намерения у тебя насчет нашей дочери?