Ничего, кроме любви (СИ) - Хабарова Леока

— В первую очередь я — твой хозяин.

— Нет! — выпалила Крис и рванулась вперёд, но стальные руки Фёдора стиснули её, лишая возможности двигаться.

Брыкающуюся Верочку схватил Вован. Закрыл рот ладонью.

— Тащи её в машину, — приказал Макс и хмыкнул. — Вот ведь повезло. отличный улов!

— Ты ничего ей не сделаешь! — прорычала Крис, дёргаясь в чугунных объятиях. — Ничего!

— Да неужели?

Он глянул так, что подкосились ноги.

— Знаешь, Крис. — Чёрный приблизился к ней. Стёр пальцем слезу со щеки. — Однажды мой батя избил мать до полусмерти. На моих глазах в пинки погнал. Я плакал тогда, как ты сейчас. Глупый был. Слабый. Отец сказал мне в тот день, что жалость — это яд, который травит душу. Ведь именно жалость делает нас слабыми. Уязвимыми. Тебе жалко эту девочку-ангелочка? Ведь так? Замечательно! Значит, у меня есть дополнительная гарантия твоего послушания. Будь умницей, укокошь цыганёнка к среде. Без шума и пыли. И тогда, возможно, я буду нежен с маленькой принцессой.

— Скотина… — прохрипела Крис.

Макс ослепил её улыбкой, ухватил лицо и грубо впился в губы. Принудил раскрыть рот, втолкнул язык и целовал так долго, что она едва не задохнулась.

— Я тоже люблю тебя, дорогая, — сказал он и скомандовал Фёдору: — Едем!

***

Он

— Ты совсем дебил? — Дыбенко смотрел соответственно.

— Никак нет, товарищ майор, — глухо ответил Серый. Голос у него совсем осип.

Сергей не был дома двое суток и предполагал, что похож на бомжа. Небритый, немытый, потный, заспанный. Красавец, одним словом.

— Ты хоть понимаешь, что просишь, верзила контуженный?

— Понимаю, — кивнул Серый. Он бы отдал полжизни за глоток воды. Пить хотелось неимоверно. — Хочу официальный ордер, Хана, Хворова, пару оперативников из отдела по захвату и…

— Отряд спецназа? — Старший сморщил лоб.

— Было бы неплохо.

— Повторяю вопрос, — громыхнул Пётр Петрович. — Ты совсем дебил? Ты особняк этого сраного Горских штурмом задумал взять?

— Да, — бесхитростно ответил Серый. — Дюймовочка… то есть, Вера у него, говорю вам.

— А если нет? — Дыбенко встал и упёрся кулаками в стол. — А если ошибаемся? Ты хоть представляешь себе цену этой ошибки?

— Не ошибаюсь я, — буркнул Сергей и понурил голову. Гудела она, как после попойки. — У него она.

И виноват в этом я…

— Доказательства! — гаркнул Старший.

— Нету доказательств.

— Послушай, Серый, — тон Старшего изменился и звучал теперь ласково. По-отечески. — Организую я тебе ордер, оперативников, собак, спецназ и даже танк, если захочешь. Генерал Павлов на всё готов, сам понимаешь. Но мы должны знать наверняка. На все сто… нет — на тысячу процентов должны быть уверены, что Верочка именно там. Ясно тебе?

— Ясно, товарищ майор. — Серёга поднялся. — Разрешите идти?

— Иди, — вздохнул Дыбенко и опустился на стул. — Иди, болезный.

Сергей поковылял к выходу. Ноги так и норовили уронить тяжёлое тело. Он устал. И устал смертельно.

— Эй, Серый! — Старший окликнул его у самой двери. Серёга медленно повернулся: не упасть бы. — Что у тебя стряслось-то?

— В смысле? — Странный вопрос. Вся ментовка на ушах стоит, а он — «что стряслось». И так ясно, что стряслось: Верочка пропала.

— Я сейчас не про Дюймовочку. — Пётр Петрович, похоже, умел читать мысли. — У тебя что стряслось? Умер кто?

Да. Я.

— Всё в порядке у меня, товарищ майор, — ответил механическим голосом. — Просто волнуюсь… за Верочку.

Старший как-то странно посмотрел на него и скривился.

— Хреново врёшь, капитан.

— Хреново… — согласился Серый, вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Его тошнило. В последний раз он ел на свадьбе Алика. А когда в последний раз спал дольше двух часов, даже не вспомнить. Сейчас глаза закрывались сами. И всякий раз, когда это происходило, перед мысленным взором возникала Кристина…

Кристина…

Они придумали с Верочкой гениальный план, как вывести Крис на чистую воду, если она в чём-то замешана. Теперь Дюймовочка исчезла. Поехала к Крис и исчезла.

Она поехала к Крис, потому что я… Потому что…

Серый врезал кулаком по стене и обнаружил себя на улице. Когда это он успел выйти из отдела?

«Вот ведь чёрт», — обругал он себя и двинулся вперёд, точно сомнамбула.

Кристина…

Кристина…

Кристина…

Каждый шаг он повторял её имя и всякий раз начинал задыхаться от его звучания.

Как больно. Чёрт побери, как же больно.

Всё равно, что на мине подорваться…

Когда Вера не отзвонилась, Серёга рванул домой как ошалелый. Он молотил в дверь и звонил до посинения, но Кристина так и не открыла. Он уж было вознамерился повторить свой подвиг по срыванию двери с петель, но из соседней квартиры вынырнула бабка — та самая, в бигудях — и проскрипела:

— А ну не хулюгань! Нету её. Уехала. Нету.

Нету…

Кристина исчезла. Телефон не отвечал. А вламываться в квартиру среди бела дня Серый не рискнул. Как ни крути, нужно официальное разрешение. Или хотя бы внятный повод…

Я думаю, что моя соседка-клуша — профессиональный киллер, а её любовник-мафиози похитил генеральскую дочь…

Хоть стой, хоть падай.

Мда… Послушать такое заявление со стороны, так волосы дыбом. Крис создала себе идеальное прикрытие: для всех она — клуша-библиотекарша. Серая мышь. Синий чулок.

Зачем я полюбил тебя, Кристина. Зачем?

Серый шёл, пошатываясь. Споткнулся, едва не упал, врезался в какого-то мужика и послал его на хер.

Ему казалось, будто едкая чёрная слизь заполняет всё внутри и травит душу.

Ничего не осталось… от сердца ничего не осталось. одни осколки.

Сердце подорвалось на мине…

И тут он увидел её.

Впереди мелькнула стройная фигурка в платье цвета стали.

— Крис… — просипел Серый и ускорил шаг.

Фигурка нырнула в толпу работяг, спешащих в офисы с обеда.

— Кристина! — отставать Сергей не собирался. — А ну стой! Стой, кому говорят!

Он работал локтями, пробираясь сквозь ряды угрюмых менеджеров среднего звена. Рванул через дорогу на красный и чуть не угодил под колёса газели.

— Мудила! — проорал водитель, но Серый не удостоил его даже факом[10]. он бежал за ней.

За женщиной, которую любил.

За преступницей, которую должен арестовать…

Он настиг Крис в тёмном переулке. Глухом, вонючем и узком, как прямая кишка.

Схватил хрупкое плечико, развернул к себе и…

— Смотри, не проморгай!

На него уставилась мать Баро Алмазного. Страшная, как смертный грех, сморщенная бабка. С горбом, как у Квазимодо, и волосатой бородавкой на крючковатом носу.

— Не проморгай! — проскрипела она снова и оскалила полусгнившие зубы, обдав Серого зловонным дыханием.

К горлу подкатила рвота. Серёга схватился за обшарпанную стену и выблевал всё, что оставалось в желудке. Спазмы сотрясал тело, на глазах выступили слёзы, а лоб покрылся испариной.

Его рвало целую вечность, однако, когда Серый исторг из себя всю дрянь, неожиданно почувствовал облегчение. Он выпрямился и обнаружил, что кроме него в проулке никого нет. Серёга утёрся рукавом и заморгал, тупо озираясь по сторонам.

Где чёртова ведьма? Куда делась?

И вдруг до него дошло. Мысль оказалась настолько очевидной, что Сергей заскрипел зубами.

Это же надо быть таким идиотом!

— Теперь я знаю, где тебя искать, Крис, — сказал он пустоте переулка и двинулся к проспекту.

Ему срочно требовалось такси до Калиничей… и жвачка.

Глава 20

Она

Три капли чудо-вещества могли свалить лошадь. Однако цыганский жеребчик оказался крепче среднестатистических кобыл: даже вино со слоновой дозой снотворного не смогло умерить его пыла.