Вертикаль. Как работает система Путина - Алексей Кунгуров

Скоты ведут себя «как все», и надо сделать так, чтобы «все» вели себя как животные. Когда отдельный скот чувствует где-то выгоду для себя лично, он тут же готов забыть об интересах стада и даже будет действовать ему в ущерб. Поэтому, чтобы держать человеческое стадо в узде, следует постоянно стимулировать в быдле алчность, ибо это разрушает, атомизирует любое сообщество. Принцип «разделяй и властвуй» стар как мир, но он и сегодня не менее эффективен, чем тысячу лет назад. Вот, например, повысили при Путине врачам-терапевтам зарплату в четыре раза, а профильным специалистам — нет. Что произошло? Верно — одни, получая «путинскую» подачку, распираемы самодовольством, а все остальные их люто ненавидят. Доходит до маразма, когда медсестра в терапевтическом отделении получает зарплату выше, чем врач-психиатр или окулист. Коллектив больницы теперь не существует как единое целое — там царит раздрай и взаимная ненависть. Надо полагать, такой же прием медвепуты, когда будет необходимо, применят и в отношении школы — повысят зарплату, например, учителям биологии, а всех остальных оставят с носом. Способны ли медики всей страны объединиться для совместной борьбы за что-то там светлое, справедливое и великое? Даже смешно говорить об этом. Приведите мне пример, когда бы принципы для врачей оказались дороже колбасы. Ну, хоть один отказался от «путинской» надбавки ради солидарности с коллегами, которые получили фигу?..

* * *

Итак, первая часть спектакля завершилась под бурные аплодисменты зрителей (они же участники массовки). Теперь надо сделать так, чтобы и рабочие получили обещанную надбавку, но при этом не было ущерба для корпорации. Ну, месяц-два с начислением зарплаты можно еще проволынить, например, разыграв фарс, сюжет которого составит отказ совета директоров (акционеров) утвердить повышение окладов, а генеральный директор будет рвать на себе рубаху и угрожать своей отставкой, если его обещания рабочим не будут реализованы. Это вызовет горячее сочувствие коллектива к своему управляющему.

Потом обещанное повышение случится, но не всем выпадет такое счастье. Например, водители, повара, сантехники, электрики и прочие сотрудники, не занятые напрямую в добыче, подачки не получат. Будут возмущаться — их вообще выведут из состава ООО «Сургутнефтегаз» в отдельные формально частные ООО-шки, после чего все претензии по зарплате будут адресованы к их частному директору Пупкину. Этот «сброс балласта» путем вывода из состава головного предприятия сервисных структур уже осуществили практически все крупные нефтегазодобывающие предприятия, пожалуй, только «Газпром» и «Сургутнефтегаз» еще имеют некоторые резервы для подобной оптимизации бизнеса. Так что новых волнений это не вызовет, а если коллектив все же проявит солидарность с обманутым меньшинством, что очень сомнительно, можно поставить его перед выбором: дескать, давайте повысим зарплату всем и сейчас, но повышение составит не 25 %, а только 18 %. Те, кто уже получил прибавку в 25 % тут же успокоятся. Следует учесть еще и опыт производственных психологов, которые утверждают, что в течение двух месяцев после повышения зарплаты работники находятся в состоянии своего рода эйфории и не способны на открытое проявление недовольства.

Другой ресурс для уменьшения расходов — инфляция. Как только в монопрофильном городе повышается зарплата на градообразующем предприятии, подскакивают и цены на потребительском рынке. Учитывая, что нефтяные корпорации владеют массой непрофильных предприятий — торговыми, строительными, культмассовыми учреждениями, банками, то они легко перекачают в свой карман часть «повышенной» зарплаты через корпоративную ипотеку, банки, торговую сеть и т. д. Не стоит забывать еще и об общей девальвации рубля, который официально дешевеет на 12 % в год, а реально в полтора-два раза больше. То есть, беря в расчет только этот показатель, можно сказать, что буржуи ничего фактически не потеряют.

Но даже если не учитывать эти ресурсы, то есть способ поднять зарплату коллективу и при этом своими прибылями не поступиться. Можно тупо экономить на обновлении основных фондов. Разумеется, через несколько лет это скажется на темпах добычи и, соответственно, доходах владельцев компании, но они, как истинные паразиты, живут сегодняшним днем. Это будет очень даже в духе отечественного капитализма, хотя назвать наших паразитов капиталистами нельзя. Цель капитализма — накопление капитала, его создание и приумножение. Капитал — это не мешки с деньгами, а средства производства. За годы реставрации капитализма в РФ капитализация основных промышленных фондов снизилась примерно на 40 % и продолжает падать. Это показывает, что отечественная буржуазия настолько развращена легкостью паразитирования, что даже не пытается паразитировать эффективно. Если есть возможность получить рубль сегодня или, вложив рубль, червонец завтра, то она однозначно выбирает первый вариант. Приватизировать, разворовать, обналичить и вывезти за кордон, материализовав в виде вилл и яхт — такая сегодня специфика у бизнеса по-русски.

Нефтегазовая отрасль демонстрирует хищническую, саморазрушительную, а потому антикапиталистическую суть отечественного капитализма, пожалуй, ярче всего. Рост мировых цен на нефть бьет все рекорды, а темпы роста нефтедобычи в РФ в 2005 г. снизились в четыре (!) раза по сравнению с предыдущим годом. Это оттого, что изношенная производственная инфраструктура находится в предсмертном состоянии, а вкладывать миллиарды долларов в ее обновление даже владельцы нефтяных компаний не желают. Это не в правилах паразитов-временщиков. Тем более не приходится говорить о выполнении договоров, заключенных государством с вертикально интегрированными нефтяными компаниями по восполнению минерально-сырьевой базы, по которым операторы добычи должны доразведывать запасы, в количестве, превышающем добытую нефть. И уж совершенно смешно говорить о масштабных вложениях в геологоразведку новых месторождений и их обустройство. Созданный в советское время ТЭК, конечно, еще продержится с десяток лет, но после он начнет рассыпаться. Это показывает, что капитализм в РФ обречен, ибо буржуазия стремительно разрушает базу собственного паразитирования.

* * *

Вернемся к волнениям рабочих в «Сургутнефтегазе». Чего они добьются своими выступлениями? В лучшем случае удовлетворения в незначительной степени своих материальных запросов, в худшем — приблизят крах своего предприятия по причине выхода из строя основных фондов, если энергичной борьбой заставят руководство удовлетворить их материальные запросы. Что мы здесь видим? Никакой борьбы классов, никаких попыток свергнуть буржуазию, никакого социализма, никаких политических требований, ни малейших признаков пролетарской солидарности и сознательности масс. Только сиюминутные скотские интересы желудка. И если нет ничего другого, то, наполнив быдлу кормушку, можно на корню погасить любые волнения. И рабочие-нефтяники, героической борьбой которых так восхищаются комнатные леваки, по сути (хоть и не по масштабу) такие же паразиты, как их начальники, ибо и те и другие паразитируют на промышленном потенциале, созданным трудом советского народа. Одни вынужденно и пассивно, другие сознательно и энергично, но все они удовлетворяют свою животную алчность и не пытаются изменить самоубийственный вектор общего движения в пропасть. Есть лишь единицы продвинутых протестантов, которые фазу трейдюнионизма воспринимают как ступеньку к политической самоорганизции трудящихся в общенациональном масштабе. Но пока они погоды не делают, стадо за ними не идет.

Даже работяги, видя, как рассыпается изношенная промышленная инфраструктура и выходит из строя устаревшее оборудование, как стремительно обводняются нефтяные пласты, понимают, что скоро всей лавочке придет пипец. И что они делают, чтобы не допустить этого? Ага, требуют себе увеличение заработка! Ну, кто скажет теперь, что они не тупые и алчные животные, живущие сегодняшним днем, как и их новые хозяева? Шнель, швайне, шнель! Орднунг унд арбайт!..

Часть 3

Убийство исторической памяти

Победить русских нельзя. Поэтому надо уничтожить

Теперь поговорим об убийстве исторической памяти как средстве держать население в повиновении.

Есть ли какой-то практический смысл в умении умозрительно реконструировать события прошлого? Есть, и переоценить его значение очень сложно. История — это не только научная дисциплина, но и оружие.

Воевать тяжело. Солдату на поле боя нужен очень мощный стимул, чтобы подвергать свою жизнь опасности. Способность выдерживать потери, готовность переносить напряжение боя, сохраняя волю к борьбе в самой неблагоприятной обстановке, называют моральной упругостью войск. Можно вооружить армию самым современным и дорогостоящим оружием, снабдить всеми необходимыми припасами, платить солдатам большое жалованье, а офицеров осыпать наградами. Но это воинство потерпит поражение от босоногих партизан, вооруженных дедовскими винтовками и крестьянскими вилами, если в сознании солдат не будет уверенности в необходимости сражаться, если они не понимают целей войны, в которой участвуют. Нежелание воевать приводит к тому, что солдат в любой ситуации старается уклониться от боя, ведет себя пассивно. И наоборот, их противник, вооруженный мощной идеей, мобилизующий все его сознание на борьбу, активно ищет возможности сразиться, компенсируя слабость своего оружия продуманной тактикой, смелостью или даже фанатичностью.