Уроки жизни - Артур Дойль

Мистер Марокканец утверждает, что малая страна способна противостоять великой державе, лишь пользуясь подобными методами. Очень может быть; в таком случае предлагаемая мною мера — единственное, чем великая держава может на это ответить. Пусть либо оба дерущихся наденут перчатки, либо оба их сбросят.

Искренне Ваш

А. Конан-Дойль

Клуб «Затенен», Пэлл-Мэлл

Письмо мистера Конан-Дойля в свою защиту

«Дэйли ньюс»

31 января 1902 г.

Сэр! Моё внимание привлекло письмо мистера Маркса, в котором он подвергает сомнению некоторые заявления, содержащиеся в моём памфлете о Южноафриканской войне. Столкнувшись с весьма суровыми замечаниями по поводу якобы содержащихся в документе неточностей, я приготовился было узнать от мистера Маркса нечто важное, но был весьма в этом смысле разочарован: всё, о чём он говорит, к сути дела не имеет ни малейшего отношения и ни в коей мере сделанных мною выводов не опровергает. Готов заверить его: как только он убедит меня в том, что в памфлете допущена ошибка, я с радостью внесу в текст полученное от него исправление.

Относительно проблемы сюзеренства могу повторить лишь уже мною написанное: «Дискуссия эта совершенно беспочвенна, поскольку обе стороны согласны в том, что Великобритания должна сохранить за собой определённые права, касающиеся заключения межреспубликанских договоров, и это ставит её в особое положение по отношению к любому суверенному государству. Равносильны ли эти права статусу сюзерена — есть предмет академической дискуссии для специалистов по международному праву. Факты для нас важнее формулировок». Такова моя точка зрения на этот вопрос. И мне совершенно безразлично, кто прав — королевские адвокаты или сэр Эдвард Кларк.

Мистер Маркс, поборник точности, начинает своё нравоучение следующими словами: «У доктора Конан-Дойля есть глава объёмом чуть менее двух страниц, касающаяся разрывных или осколочных пуль». Но такой главы не существует: речь идёт всего лишь о небольшом фрагменте девятой главы.

Мистер Маркс, разумеется, прав, утверждая, что военные не употребляют таких терминов, как разрывная пуля. Однако особый тип тяжёлых пуль разрывного типа нами производился, и, возможно, часть этих боеприпасов всё ещё находится в распоряжении бурских стрелков. Если выражение «разрывная пуля» может кого-то ввести в заблуждение, то действительно, лучше бы нам его не использовать. Существуют разные типы пуль тяжёлого поражения: расщеплённые, полые, тупоносые — различающиеся по степени тяжести наносимых ими ран.

Мистер Маркс считает характерным тот факт, что британцы, ведущие боевые действия, в основном против слаборазвитых дикарей, изготовили такое множество «тупоносых» пуль. Если он прочёл мой памфлет, то должен знать, что я ни в коей мере не поддерживаю в этом смысле правительство и выражаю несогласие с позицией по этому вопросу, занятой представителями Великобритании и США на международной конференции в Гааге.

Стоит заметить, справедливости ради, что эти пули никогда не предназначались для использования против представителей белой расы и что военное ведомство не раз налагало на них запрет в ходе Южноафриканской войны. Вопрос о том, каким образом оказалась там часть этих боеприпасов и как она была затем изъята, составляет содержание моей работы, чего сам мистер Маркс не опровергает. Что именно хотел он сказать своими статистическими выкладками, касающимися их производства, не имею ни малейшего представления. Они не относятся к сути проблемы и не противоречат ни одному из моих заявлений.

Охотно принимаю следующее его замечание: «По тому, как обращается доктор Конан-Дойль с этой проблемой, можно судить и о ценности его мнений по другим вопросам». Ничего другого читателю я и сам бы не осмелился предложить.

Искренне Ваш

А. Конан-Дойль

Клуб «Атенеум»

О фотографии Лиззи ван Зиль

«Дэйли кроникл»

1 февраля 1902 г.

Милостивый государь! В своём письме «Дэйли кроникл» мисс Хобхаус, судя по всему, выразила сомнения относительно истинности моего заявления о том, что девочка по имени Лиззи ван Зиль стала жертвой собственной матери, а вовсе не британских властей. Обращаю её внимание: на том же настаивает в сегодняшней прессе медсестра Кеннеди, свидетельница происшествия. То же утверждают и два других источника.

Мисс Хобхаус весьма глубоко и прочувствованно выражает опечаленность тем фактом, что в таких документах, как мой памфлет, вообще поднимаются подобные проблемы. Об этом, однако, пусть судит читатель — призвав на помощь всю свою объективность. Вопрос о бурских детях и отношении к ним в лагерях служил главным оружием антинациональной партии. Оставив в своём памфлете эти обвинения без внимания, я бы неминуемо дал кому-то основания полагать, будто не знаю, как на них ответить.

Искренне Ваш

А. Конан-Дойль

Андершоу, Хайндхэд, Хаслмир

31 января

«Причины и методы ведения войны» (1)

«Таймс»

4 февраля 1902 г.

Сэр! Поскольку широкая общественность проявила такой интерес к проблеме распространения моих военных очерков в странах, до сих пор не знакомых с британской позицией по этому вопросу, позвольте на Ваших страницах рассказать о том, как продвигается наше дело. Когда работа будет завершена я, с Вашего позволения, таким же образом предоставлю полный отчёт обо всём предприятии.

Для приведения моего плана в действие требовалась значительная сумма денег. Однако общественность откликнулась на мой призыв (что, надеюсь, будет делать и впредь), проявив немалую активность и щедрость. Непредвиденно большой спрос на книгу в Великобритании (250 тысяч экземпляров были раскуплены здесь за неделю) упростил решение финансового вопроса. Не стремясь к финансовой выгоде, мы всё же отчислили себе небольшой процент с каждого экземпляра, дабы покрыть расходы, связанные с почтовой рассылкой и распространением бесплатных копий. Этот процент вырос затем в такой «ком», что у нас появилась возможность внести несколько сот фунтов в фонд оплаты переводов. Общественность, кроме того, собрала несколько сотен фунтов по подписке, но более подробно об этом я расскажу позже. Так что мы (то есть я и издатель, мистер Реджинальд Смит) уверены в том, что сумеем привести задуманное в исполнение; хотя то, в какой мере мы сумеем сделать это, будет зависеть от того, будет ли продолжать поддерживать нас общественность.

Денежные суммы, нами полученные, разнятся в самом широком диапазоне: лорд Розбери внес 50 фунтов, а один школьник — 6 пенсов. Письма, которыми сопровождались эти вклады, достаточно красноречиво свидетельствуют о том, что нападки на наших военнослужащих, ставящие под сомнение их честь и этичность, глубоко оскорбили наших людей. В числе тех, кто пожертвовал деньги (собрать которые было, несомненно, нелегко), оказались жёны и матери воинов, павших в войне, которую ведёт наша страна. Значительная часть средств поступила от духовенства. Сами священнослужители объясняют свою активность тем, что начиная с первых дней войны они регулярно получают антипатриотическую литературу, рассылаемую бесплатно — теперь у них появилась возможность самим выслать денежные чеки — в знак протеста против этого.

Характерно, что несмотря на протесты отдельных немцев, проживающих в нашей стране, по поводу нападок на британскую армию (возмутивших прессу даже в Германии), почти никто из них (за небольшим исключением) не попытался практическим вкладом компенсировать причинённый их соотечественниками ущерб. «Деньги говорят лучше слов», — утверждают американцы, и верно: несколько гиней могли бы оказаться красноречивее, чем письма, в которых выражается сожаление происходящим и предлагаются встречи, заведомо невыполнимые.

В Германии мы столкнулись с такой озлобленностью, что не сумели даже найти там издателя, который согласился бы опубликовать книгу, выражающую весьма умеренное изложение сути британской позиции, — и это притом, что мы обещали взять на себя все расходы. Какое ещё требуется нам подтверждение тому факту, что тут, в эпицентре чудовищной антибританской пропаганды, не желают играть по правилам? Разве что барон Таухниц, единственный честный немец, встретившийся на нашем пути, согласился включить книгу в список своей библиотеки английской литературы. Тем временем немецкий перевод почти готов, и если в Германии найти издателя не удастся, мы отпечатаем 5 тысяч экземпляров в Лондоне и самостоятельно начнём рассылать книгу тем, чьё мнение для нас важно.

Французский перевод, осуществлённый с поистине патриотическим рвением профессором Сумикрастом, также почти готов и будет издан Galignani. Мы предполагаем заказать десятитысячный тираж для распространения в Швейцарии и Франции.