Проходной балл - Владимир Константинович Константинов

в почете!» Это для технических вузов. И второй — для всех: «И где бы я ни был, и кем бы я ни был, у Родины вечно в долгу».

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Есть еще один прекрасный эпиграф: «Я бы в слесари пошел, пусть меня научат!» Это для ПТУ!

КАРТИНА ВТОРАЯ

…И наступил день первого экзамена. В квартире гудит пылесос — это  А н н а  К и р и л л о в н а  убирает комнаты. Звонит телефон.

А н н а  К и р и л л о в н а. Нет-нет, не звонил. И не приходил. Люда, я же сказала — как только появится, позвоню прямо в сберкассу. (Вешает трубку, снова звонок.) Нет, Раиса Павловна, еще не приходил. Я думаю, свободную тему. Николай Михайлович до утра писал. Пожалуйста, звоните. (Вешает трубку, снова звонок.) Так и до вечера не уберусь. (В трубку.) Нет, Николай, нет. Что вспомнили? Боже мой! «Прогресс» написали с одним «с»? Кажется или точно? Только не говорите Люде — ее это убьет. (Вешает трубку, снова звонок, но уже в передней.) Сумасшедший дом! (Открывает дверь. Входит С е р г е й.) Ну, что?!

С е р г е й. Написал.

А н н а  К и р и л л о в н а. Как?

С е р г е й. Не знаю. Сразу не говорят. Допустят к следующему, значит порядок.

А н н а  К и р и л л о в н а. Маме, маме позвони, она там ни жива ни мертва.

С е р г е й (снимает трубку). Сберкасса? Заведующую. (Вешает трубку.) Вышла куда-то.

А н н а  К и р и л л о в н а. Конечно. Разве в такой день усидишь! (Уходит с пылесосом в спальню.)

Звонок. Сергей открывает дверь. Входит  П о л я.

С е р г е й. Ты?! Тебе не икалось? Я на экзамене все время тебя вспоминал!

П о л я. Правда?

С е р г е й. Такую книжицу дала — намаялся с ней! Негабаритная — никуда не спрячешь.

П о л я (разочарованно). А-а-а…

С е р г е й. Теперь бы математику столкнуть, и все.

П о л я. Может, талисман мой дать?

С е р г е й. Да выбрось ты эту колобашку! (Убегает в кабинет, возвращается с фигуркой.) Вот это трубочист! А это что — деревяшка! У меня же тогда никакого инструмента не было. Кухонный нож и все.

П о л я (рассматривая игрушку). Как здорово!

С е р г е й. Бери. Зойке передашь.

П о л я. Спасибо. (Неожиданно целует его.)

С е р г е й. Ты что?

П о л я. Это я за Зойку.

С е р г е й. Жалко, что сестренка у тебя только одна.

П о л я. Дурак!

С е р г е й. Да пошутил я. Юмор это. Погуляем, а?

П о л я. А тебя пустят?

С е р г е й. И спрашивать не буду. В «Север» хочешь?

П о л я. Куда?

С е р г е й. Кафе такое на Невском. Про которое Александр Сергеевич писал: «Там некогда бывал и я, но вреден север для меня».

П о л я. Юморист!

С е р г е й. Пошли.

П о л я. А Женя?

С е р г е й. Что — Женя?

П о л я. Приятель твой. Ты вчера его приглашал.

С е р г е й. Чего ему там делать? Третий — лишний. На остановке меня жди. Я сейчас.

П о л я  уходит.

Бабусенька!

А н н а  К и р и л л о в н а. Ну, сколько тебе?

С е р г е й. Что — сколько?

А н н а  К и р и л л о в н а. Когда ты называешь меня «бабулей», я знаю — попросишь полтинник. Когда «бабусей» — рубль. А вот «бабусенька» еще не было. Два, что ли?

С е р г е й. Три.

А н н а  К и р и л л о в н а. А куда это ты собрался?

С е р г е й. В «Север».

А н н а  К и р и л л о в н а. С Женей?

С е р г е й. Не-а.

А н н а  К и р и л л о в н а. Нет у меня денег. На день рождения все истратила.

С е р г е й. А заначка?

А н н а  К и р и л л о в н а. Что?!

С е р г е й. От мамы с каждой пенсии десятку прячешь? Да отдам я, отдам. С первой стипендии.

А н н а  К и р и л л о в н а. Стипендию только без троек дают.

С е р г е й. Тогда с первой зарплаты.

А н н а  К и р и л л о в н а. С зарплаты? С пенсии хоть отдай! (Достает из футляра от очков деньги, дает их Сереже, он целует бабушку, бежит к двери, но сталкивается с вошедшей  Л ю д м и л о й  П е т р о в н о й.)

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Ну? Как?!

С е р г е й (быстро). Все в ажуре — написал, сдал, результаты завтра. Я побежал.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Куда?

С е р г е й. Погулять.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Никаких гулянок!

А н н а  К и р и л л о в н а. Пусть мозги проветрит.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Что там проветривать! (Подталкивает его к кабинету.)

С е р г е й. Ну, ладно, часик посижу. Только ко мне не заходить. (Уходит в кабинет.)

Входит  Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Здравствуйте, люди!

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Тише! (Показывает на кабинет, где за матовым стеклом вырисовывается Сережин силуэт.)

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Уже пришел? Ну, как?

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Говорит, что написал. Не ходи туда, он только что сел.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. А чего это он днем лампу зажег?

А н н а  К и р и л л о в н а. Ученье — свет, неученье — тьма.

Звонок.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Кто это? (Открывает дверь.)

Входит  У с п е н с к и й.

Виктор Антонович! Коля, Коля, Виктор Антонович пришел!

У с п е н с к и й. Ну, где ваш гений? Явился?

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Случилось что-нибудь?

У с п е н с к и й. Случилось. Его сочинение читает вся комиссия. Какую школу он кончал?

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Сто тридцать третью, английскую. А что?

У с п е н с к и й. Ректор хочет сообщить о нем в школу.

А н н а  К и р и л л о в н а. Боже мой, сколько же там ошибок было?

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Ну, одна, две — не больше…

У с п е н с к и й. Как ты думаешь, Николай, для чего литературу теперь во всех вузах ввели? Чтобы узнать, самостоятельно мыслит человек или нет. Своими мозгами шевелит, или за него кто-то все написал, а он только перекатывает…

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Что же теперь будет, что будет?!

У с п е н с к и й. Не знаю. Четверка, наверное.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Четверка?!

У с п е н с к и й. Ошибка у него там одна была.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. «Прогресс» с одним «с» написал, да?

У с п е н с к и й. Нет. Евпраксия через «ф». А надо через «в».

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Какая Евпраксия?

У с п е н с к и й. Соседка Пушкина по Михайловскому. С которой он Ольгу писал. Слышал о такой? Нет? Честно говоря, я тоже. Откуда он, стервец, женскую душу так знает — и про гордость, и про ревность, и про уязвленное самолюбие?

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Это у него с детства. Ребят от детективов не оторвать, а он все о женщинах, все о женщинах. «Анна Каренина», «Мадам Бовари», «Женщина в белом»… (Кричит.) Сережа! Сергей! Иди сюда! Ты что, не слышишь?

А н н а  К и р и л л о в н а. Заучился, наверно.

У с п е н с к и й. Эй ты, гений, а ну-ка вылазь! (Открывает дверь.) Нет никого…

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Как нет? Он же только что за столом сидел…

У с п е н с к и й. Это глобус сидел и пиджак. И лампой подсвечено. Ловко придумал! (Закрывает дверь, и снова возникает силуэт.) Просто театр теней!

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Негодяй! Ну, я ему покажу!

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Постой, как же он отсюда вышел?

У с п е н с к и й. Может, по трубе?

А н н а  К и р и л л о в н а. Да нет, что вы — через балкон и к соседям.

У с п е н с к и й. Жаль! Хотел я его на футбол взять, Витьку с ним познакомить — для положительного примера. На год моего младше, а такая светлая голова! Ничего не попишешь, придется одному идти.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. С вами пойдет Николай.

У с п е н с к и й. А верно, Коля, пойдем поболеем, отрицательные эмоции выплеснем.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Я с работы, не ел ничего…

У с п е н с к и й. Ешь, я пока такси поймаю. А Сереже передайте — пусть марку держит: теперь вся комиссия о нем говорит. Особенно женщины! (Уходит.)

Л ю д м и л а  П е т р о в н а (мужу). Ну, что стоишь, беги за ним! Поешь на