Голая империя - Терри Гудкайнд

Кэлен гордо прошествовала мимо отмеченного ее властью человека и направилась к Дженнсен. Ричард встретил ее на полпути и обнял жену свободной рукой.

– Ты в порядке?

Кэлен кивнула, быстро оглядев лагерь в поисках нападающих, но увидела только трупы.

– Как ты? – спросила она.

Ричард словно не услышал ее. Его рука обхватила ее талию.

– Добрые духи… – кинулся он к одному из тел.

Это был Сабар.

Дженнсен стояла рядом, дрожа от страха, широко распахнув глаза и сжимая в руке нож. Кэлен обняла девушку, шепча, что все позади, все кончилось, все будет хорошо.

– Сабар… он… защищал меня… – всем телом Дженнсен прижалась к старшей подруге.

– Я знаю, знаю, – утешала Кэлен.

Она видела, что Ричарду уже не имеет смысла торопиться переворачивать Сабара. Рука молодого человека безжизненно откинулась. Сердце Кэлен упало.

Тяжело дыша, в лагерь вбежал Том. Он истекал потом и кровью. Дженнсен всхлипнула и бросилась ему на шею. Он бережно обнял девушку и прижал ее голову к плечу, пытаясь выровнять дыхание.

Бетти испуганно блеяла рядом с повозкой, не сразу откликнувшись на зов Дженнсен. Дрожащая козочка бросилась к хозяйке и спряталась в ее юбках. Том беспокойно вглядывался в темноту.

Кара неторопливо шла между тел, выискивая признаки жизни. В большинстве случаев можно было не сомневаться в состоянии лежащих. Там и сям она замечала на трупах следы собственного сапога или эйджила. Все были мертвы.

Кэлен мягко положила руку на плечо склонившегося над телом Сабара Ричарда.

– Сколько людей должны еще погибнуть за преступление быть свободным, за грех жить своей жизнью? – тихим голосом произнес он.

Кэлен видела, что Ричард все также до белых костяшек на пальцах сжимает Меч Истины. Магия меча гневно плясала в его зрачках.

– Сколько?! – повторил он.

– Не знаю, Ричард, – прошептала Кэлен.

Лорд Рал бросил яростный взгляд на мужчину, все еще стоящего на коленях в центре лагеря. Он склонил голову, сложив руки в умоляющем жесте, и весь трясся от страха.

Как только Исповедница касается человека, он забывает о том, кем был прежде. Эта часть его сознания навсегда стирается. Кем он был, зачем он был – всего этого больше не существует.

Магия власти Исповедницы изменяет все стремления и желания. Ничто больше не имеет значения. Единственной целью жизни тех, кого она коснулась, становится служение Исповеднице, выполнение всех ее приказаний, ответ на любой ее вопрос.

Те, кого коснулись, исповедуются в любом преступлении. Именно для этого и были созданы Исповедницы. Цель у них всегда была той же, что и у Искателя – истина. В войну не было ничего более важного, чем истина.

Мужчина, которого коснулась Кэлен, страдал от того, что она ничего ему не приказывает. Для такого человека не было ничего более мучительного, чем незнание желаний Исповедницы. Существование без выполнения ее желаний становилось бессмысленным. Если Исповедница ничего не прикажет, тот, кого она коснулась своей властью, умрет.

Что бы она сейчас ни спросила – его имя или интимное прозвище, он открылся бы ей с беспредельным восторгом. Если бы она попросила его убить любимую мать – он сделал бы это с безграничной радостью. Он был бы счастлив все ей открыть, все отдать и все исполнить – лишь бы она наконец отдала хоть какое-нибудь приказание.

– Выясним, что это значит, – с угрозой сказал Ричард.

Кэлен в изнеможении посмотрела на стоящего на коленях человека. Она так устала, что едва держалась на ногах. Она тяжело дышала, пот стекал по груди. Ей необходимо отдохнуть, но сейчас было нечто более важное.

Пока Ричард и Кэлен шли навстречу поверженному на колени мужчине, его глаза неотрывно следили за направлявшейся к нему женщиной.

Вдруг Ричард замер. В грязи под его ногами лежали обломки статуи, которую принес Сабар. Изваяние было разбито на множество неузнаваемых кусочков, и только по прозрачному янтарю можно было догадаться, что это.

В письме Никки сказала, что статуя им больше не нужна. Это предупреждение – предупреждение о том, что Кэлен каким-то образом нарушила защитный экран, который запечатывал нечто опасное.

Кэлен не знала, от каких опасностей хранила их печать, но боялась, что слишком хорошо знает, как она ее сломала.

Еще больше женщину страшило то, что по ее вине нарушена магия меча Ричарда.

В отчаянии Кэлен стояла над обломками, неотрывно смотря под ноги.

– Не позволяй своему воображению уводить тебя, – муж обнял ее за талию. – Мы пока не знаем, что это, и не можем быть даже уверены, правда ли это. Возможно, это ошибка.

Кэлен хотела бы поверить в это.

– Хочешь сначала отдохнуть? – Ричард опустил меч в ножны.

Он всегда заботился о ней. Так было с самого первого дня, когда они встретились. Но сейчас ее саму волновало его здоровье.

Применение силы ослабляло Исповедницу. На этот раз Кэлен чувствовала себя не просто ослабленной, а измученной. Ее назвали Матерью-Исповедницей потому, что сила ее могла восстановиться через несколько часов, другим же Исповедницам требовался день или даже два. Думая об этом, Кэлен вспомнила горячо любимых ею Исповедниц, которые давно умерли, и на нее обрушилась вся тяжесть безнадежной потери.

Чтобы полностью восстановить силу, Кэлен потребуется ночь отдыха. Но сейчас оставались важные вопросы, которые надо решить.

– Нет, я в порядке, – произнесла Кэлен. – Отдохну попозже. Спросим его о том, что ты хочешь.

Взгляд Ричарда скользил по разбросанным по лагерю внутренностям, частям тел, трупам. Земля пропиталась кровью. На секунду Кэлен замутило от зловония смерти и запаха все еще дымящегося в костре трупа. Она отвернулась от стоящего на коленях человека и уткнулась в грудь Ричарда. Создатель, как безумно она устала!

– Давай уйдем отсюда, – безжизненным голосом сказала Кэлен. – Нам надо уйти. За нами могут прийти еще. – Она боялась, что, если Ричард снова вытащит меч, он может остаться без помощи магии. – Надо найти более безопасное место.

Ричард согласно кивнул. Он смотрел поверх ее головы, прижимая Кэлен к груди. Женщина слышала, как в лагерь вернулся, задыхаясь от бега, Фридрих. Он замер и простонал, видя как все изменилось.

– Том, Фридрих, как думаете, придут ли еще? – спросил Ричард.

– Вряд ли, – ответил Том. – Думаю, это были все. Я видел, как они шли сюда по оврагу и хотел бежать к вам предупредить, но четверо из них набросились на меня.

– Больше я никого не видел, лорд Рал, – Фридрих перевел дыхание. – Я прибежал, когда услышал крики.

– Помоги Тому запрячь лошадей, – подбадривая, Ричард положил руку на плечо старику. – Не хотелось бы провести здесь ночь.

Ричард обратился к Дженнсен.

– Положи, пожалуйста, спальные мешки в повозку. Когда мы поедем, я хочу, чтобы Кэлен отдохнула.

Дженнсен потрепала Бетти по плечу, зовя идти за собой.

– Конечно, Ричард.

Девушка пошла к повозке, коза трусила рядом с ней.

Пока все как можно быстрее собирали вещи, Ричард нашел кусок не заваленной камнями земли и принялся рыть неглубокую могилу. Времени для погребального костра не было. Одинокая могила – самое большее, что он мог сейчас сделать, но душа Сабара улетела и не чувствует необходимости в излишней заботе об оставленном ею теле.

Кэлен принялась снова все обдумывать. После письма Никки, в котором она прочла о предупреждении сигнальным маяком, она еще больше засомневалась в наличии такой вещи, как духи. Мир мертвых связан с миром живых с помощью магии. Магия и есть связь, которая идет через таких людей, как Ричард. Без магии такая связь невозможна, потому что другие миры не могут существовать отдельно от мира живых, но только в связи с ним. Другие миры могут легко перестать существовать, если исчезнет магия, как исчезнет день, если не будет солнца.

Кэлен поняла, что магия этого мира спит уже несколько лет.

Она знала почему.

Духи, добрые и злые, и все, что связано с магией, скоро может быть потеряно. И тогда смерть во всем мире превратится в нечто необратимое, в тупик. Это значит, что после смерти нельзя будет встретиться с теми, кого любил, или с добрыми духами. Добрые духи, даже те, что в подземном мире, исчезнут навсегда.

Когда Ричард закончил рыть могилу, Том помог ему опустить в нее тело Сабара. Юноша попросил добрых духов позаботиться о покойном, и они с Ричардом забросали яму.

– Лорд Рал, когда часть мерзавцев напала на нас, другая перерезала лошадям горла, – тихо произнес Том.

– Всем?

– Да. Всем, кроме моих. Видно, они оказались слишком большими для них. Наверно, негодяи побоялись, что их растопчут. Со мной они оставили несколько молодчиков, чтобы те «позаботились» обо мне. А возможно, рассчитывали справиться с лошадьми после схватки. – Том повел широкими плечами. – Или хотели схватить, связать тебя и увезти в повозке.