Танец стихий - Ольга Безмирная

— И я! Я тоже, конечно же, — сразу запаясничал Ривиэль, пытаясь шуткой растопить свой страх перед маленькой девчонкой. — Нет, Кира, я ничего не буду говорить тебе…

— Ну и хвала небесам! — страдальчески простонала я.

Принц фиолетовых панков как ни в чем не бывало, продолжил:

— …так как моя жизнь и так принадлежит тебе, делай с ней все, что захочешь, солнышко.

Я застонала:

— Ривиэль, ну сколько раз тебе повторять! Не нужна мне твоя жизнь…

— Да, да, я знаю, — усмехнулся этот нахал. — Ты меня не любишь и я тебе не нужен. Видишь, я умею запоминать!

— Тебе важнее научиться понимать! — со злостью сказала я.

— Я все понимаю, Кира, — с умным видом покивал цвак.

— Ну и чего ты понял, — я саркастически приподняла левую бровь.

— Ты очень устала, поэтому тебе срочно надо выспаться. А я могу посторожить твой сон… ну и, заодно согреть тебя, — мечтательно пропел Ривиэль, тут же получив подзатыльник.

Ллерекайен расхохотался, и, вконец обессилев, опять опустился на землю. Все еще хихикая, верховный маг цваков предсказал:

— Да, тяжело тебе будет, ведьма!

Ясновидец хренов.

Глава 8

Цваки, собрав последние остатки энергии, переместили меня в тронный зал Анахов. Надо бы попытаться выяснить еще чего-нибудь. В огромном величественном зале, выбитом в сердце скал, царил мрак и запустение. Все вокруг было равномерно покрыто тонким слоем пыли. Я глухо застонала, осознав свою ошибку. Цваки вопросительно подняли на меня глаза.

— Ребята, помните, я сказала, что на поляне нет живых? — Они слаженно кивнули. — Так вот, я ошиблась.

— Что ты хочешь сказать? — осторожно уточнил маг.

— Только то, что живых нет нигде в этом королевстве.

— Лив'утвао опустел? — растерянно моргнул Ривиэль. — Как такое возможно?

— А так! Я не ощущаю ни анахов, ни цваков, кроме вас, ни людей, кроме себя, ни камов, ни валлов, ни птиц… здесь даже тараканов нет! — под конец я сорвалась на крик.

Раздался страшный грохот: по потолку молнией скользнула трещина. Ривиэль судорожно сглотнул, с опаской наблюдая за дрожащей скалой над головой. Испугавшись своего гнева, я спрятала лицо в ладонях. Надо учиться контролировать свои эмоции, а то ничего живого не останется во всей Кеприи. Восстановив равновесие стихий, подняла глаза. Оба цвака выжидающе смотрели на меня.

— Что уставились? — раздраженно спросила я. Потом осеклась: нельзя так с друзьями. Но что я могу? И тут меня осенило: но ведь я действительно многое могу! Д дабы успокоиться, немного прошлась по зале, потом уверенно развернулась к выжидающим цвакам: — Мне кажется, можно попытаться попробовать проследить события последнего дня. Так как наверняка был сильный всплеск энергии, должны были остаться следы. Ллер, у тебя есть какие соображения?

— Ну, если судить по твари в зале совета, — маг недовольно поморщился, — магия цваков уступает той, которая здесь похозяйничала. Поэтому считаю, что тебе надо бы восстановить свои силы… Если мастер стихий слаб, думаю шансов выжить в столкновении с хозяином твари у нас не будет.

— И правда бы чуточку поспать! — сладко зевнула я. Зевок отнял последние силы и я почти навалилась на встревоженного верховного мага. Я виновато улыбнулась, глядя на цвака снизу вверх: — Переместите меня пожалуйста в комнату, которую привыкла считать своей, — и тут же выбросила предостерегающий жест в сторону открывшего рот Ривиэля. — Да-да, именно та комната! Пара часов сна мне не помешает…

— Пара часов — это сколько по-нашему? — бесстрастно уточнил черноволосый маг.

— Ой, как с вами непросто, — фыркнула я. — Ну, как взойдет… фиолетовая луна, как раз вслед за той, пятнистой, словно лабрадор, так примерно будет полночь на моих кварцевых, если я ничего не путаю.

— Я провожу тебя и спою колыбельную, — Ривиэль улыбнулся и выхватил меня из объятий растерянного мага. Ему было фиолетово на мировые разницы во времени.

— Мне сейчас только концерта самодеятельности не хватает! — буркнула я, щелкнув Ривиэля по лбу: тот упал, мгновенно заснув. Пусть с ним Ллер разбирается, сгрузит потом куда-нибудь. Маг бесстрастно переместил меня, а сам тут же исчез. Комната радостно приветствовала старую знакомую ночным пейзажем на вершины из всех восьми окон. Я улыбнулась: как я рада снова увидеть этот потрясающий пейзаж! Зевнув, доползла до огромной кровати с немного пыльным балдахином и рухнула на мягкую перину. Сон мягко накрыл меня гладкой волной.

И тут же оказалась в полной темноте. Хотя нет, это не просто темнота. Я почувствовала первозданную тьму, надвигающуюся со всех сторон. Тьма пыталась раздавить, сожрать этот смелый кусочек жизни. Зябко передернув плечами, вдруг услышала зов. Надо идти вперед. Я сделала первый, самый трудный шаг и, тяжело переставляя непослушные ноги, понесла свое тело навстречу зову. Под ногами беспрестанно что-то шуршало, а при каждом шаге противно хрустело и хлюпало. Я старалась не думать, что может издавать подобные звуки, чтобы не исчез и так небольшой стимул продвигаться вперед. К тому же чувствовала: дальше будет только хуже.

Странная атмосфера сего ненормального места потихоньку начинала светиться невероятным, абсолютно черным светом. Я и представить себе такое не могла! Но факт — оказывается, возможно и такое. Уже можно было различить что-то, но я сознательно не присматривалась к окружающей обстановке. Ну их подальше с этими адскими интерьерами. Память подобрала единственный пример, хоть немного соответствующий происходящему. Правда, пример не был ни чем обоснован и был жив только благодаря слухам и Библии. Но сознание немного успокоилось: это было что-то более-менее знакомое, значит можно к чему-то подготовиться, а, точнее, к самому плохому. Хоть я намеренно и не присматривалась к окружению, но услужливая фантазия уже успела нарисовать отсыревшие своды с несметным количеством всякой низшей ползающей живности, а также горы костей и гнилых останков под ногами. Разумеется, человеческих. От подобных ассоциаций я содрогнулась, погрозила пальцем неуемному полету мысли, и, решив, что хуже не будет, решила все-таки оглядеться.

Да… как наивен человек! Реальность настолько потрясла, что я поддалась панике и затряслась всем телом: узкий коридор абсолютно круглого сечения, на стенках, потолке и полу лежал толстый слой какой-то субстанции. Даже не лежал, а, к моему ужасу, непрерывно двигался с астрономической скоростью и в хаотичном беспорядке. Причем субстанция состояла из настолько маленьких тварей, что казалось, это грязь рождается, дышит, развивается и умирает сама по себе в бесконечной прогрессии. Местами в массе мелькали сегменты чьих-то тел: в шаге от меня промелькнул глаз с тянущейся от него жилой, в сантиметре от своей ноги я увидела фалангу пальца, очень уж похожего на человеческий.