Абандон. Брошенный город - Блейк Крауч

– Завязываем с сеансом терапии, – вмешался, возвращаясь к ним, Джеррод, – и давайте-ка двигать дальше.

– Эй, мне это нужно! – возразил Айзея. – Шари говорит, что я мало об этом разговариваю, а тут есть возможность попрактиковаться… И тебе, брат, тоже надо разгрузиться.

– Ты не прав, приятель.

Айзея повернулся к Эбигейл и усмехнулся.

– Ты только не думай, что Джеррод не может себя контролировать. Он отлично справляется. А вот Стю – совсем другое дело. Печальная история. Парень просто раскис. Жена от него ушла. И дочурку забрала. Бедняга остался ни с чем. Сколько раз он пытался свести счеты с жизнью, а, Джер?

– Три.

– Плюс, как ты, наверное, уже поняла, Стю – алкаш. Буйный, – продолжал главарь банды. – Знаю, золото – не панацея, мы так и останемся уродами до самого финиша, но небольшую-то компенсацию за все, что нам досталось, мы заслужили? А то Дядя Сэм положил на всю эту херню с прибором…

– Может, пора, а? Или тебе еще пообниматься надо? – не отставал от него Спайсер.

Айзея ухмыльнулся и показал ему средний палец.

– Да, будем двигать, – согласился он в конце концов.

«На мой вопрос так и не ответил», – отметила про себя Фостер.

Прежде чем подняться, она заметила что-то под ногами и, нагнувшись, подняла. Это был легкий и хрупкий череп какого-то животного – возможно, лошади, – побуревший, весь в трещинах и заполненный фрагментами костей и камешками, которые постукивали в нем, будто песок в раковине. Журналистка представила, как, может быть, лет через пятьдесят какой-нибудь беззаботный турист будет держать в руках уже ее череп, выбеленный солнцем, и вместе с приятелями гадать о ее судьбе.

Глава 38

Снега на перевале навалило по колено. Здесь, на высоте в тринадцать тысяч футов, ветер дул с такой неистовой силой, что устоять можно было, лишь наклонившись под углом в сорок пять градусов. Лоренс и Эбигейл достигли вершины раньше и теперь смотрели на поднимающихся по склону Джеррода и Айзею – защищаясь от кусачего холода, бывшие морпехи натянули на лицо черные акриловые маски.

Кендал помахал им рукой.

– Хочу сначала осмотреть эту сторону! – крикнул он, перекрывая вой ветра. – Тут есть углубление в скале!

Айзея поднял руку с выставленным большим пальцем, и они побрели из седловины к возвышающимся неподалеку ломаным скалистым утесам, напоминающим – если смотреть снизу, из Абандона – врезавшиеся в небо зубья старой пилы. Увидев, куда он ведет их, Эбигейл схватила отца за руку. Выступ шел от перевала вдоль крутого откоса. Справа была вертикальная, обледенелая стена, уходящая вверх, в беспросветную темноту, а слева – отвесный, головокружительный обрыв. Журналистка посветила вниз – снежинки в луче фонаря кружились и исчезали из виду, не достигнув дна.

Ширина выступа возле перевала достигала четырех футов, так что Эбигейл и Лоренс могли идти рядом. Но чем дальше, тем у́же становился карниз, и вскоре ей пришлось переместиться за спину отца и двигаться за ним, прижимаясь к стене на каждом шагу.

А выступ все не кончался и не кончался. Мало того, он еще и сужался – сначала до трех футов, потом до двух.

Ближе к концу карниз пошел под уклон, и девушку, стоило ей лишь задержаться на месте, начинало сносить по обледенелому камню в сторону обрыва.

Внезапно профессор остановился и затащил Эбигейл под навес, на сухой камень, где не было ни снега, ни ветра. Лицо у нее занемело от холода, и она, стянув перчатки, потерла щеки ладонями.

– Слушай, Эбби, – прошептал Кендал. – Я хочу попытаться…

Из-за угла появились Джеррод и Айзея. Нырнув под навес, они рухнули на камень.

– Так это оно, Ларри? – спросил главарь.

– Да, это то место, которое я хотел проверить.

– По-моему, тут и проверять-то нечего. Не пытайся меня обдурить, а то…

– А вот это? На что оно похоже?

Айзея направил луч на заднюю стену, куда указывал его пленник, и уголки его губ поползли вверх, обнажая в злорадной ухмылке ровные белые зубы.

– Ну… на кусок дерьма, – хмыкнул он. Затем поднялся и подошел к щели в камне. Присел на корточки. Заглянул в нее.

– Глубокая? – спросил Джеррод.

– Около четырех футов.

– Ты что-нибудь видишь?

– Ничего. Туннель уходит вниз и влево. – Айзея повернулся к Лоренсу. – Бывал там раньше, а, Ларри?

– Нет, но планировал заглянуть как-нибудь на досуге. Мы же собирались провести в Абандоне три дня.

Глава бандитов откинул капюшон и стащил с лица маску. Внизу, под выступом, прорываясь через перевал, ревел ветер – ревел так, что казалось, будто целый флот реактивных самолетов проверяет двигатели перед взлетом.

– Знаешь, что-то подсказывает мне, что ты – коварный сукин сын, – заявил Айзея. – Сечешь?

– Нет, не секу, – ответил профессор.

– Ты хочешь сказать, что это – старый штрек?

– Насколько мне известно.

– Что ж, я бы отправил тебя туда первым, но что, если это пещера? И ты исчезнешь, как только войдешь? Туннель узкий, и протиснуться по нему можно только по одному.

– Послушай, я понятия не имею, что там, – сказал Лоренс. – Надеюсь, что да, там куча нашего сраного золота. Судя по тому, что я знаю об Ооту и Билли, именно это мы и найдем. Но Эбигейл я не оставлю, так что тебе не придется…

– Ладно, вот что я тебе скажу. Мы пошлем туда Эбигейл. Джеррод, отвяжи Ларри и сооруди надежный узелок для леди.

Спайсеру понадобилась минута, чтобы освободить Кендала и приготовить что-то вроде сбруи для его дочери.

– Это уже второй раз, – сказала она, когда он обмотал веревкой ее бедра. – Помнишь вчерашний день?

Джеррод снял маску, поднял голову, и в свете фонаря Эбигейл увидела его лицо, обезображенное небольшими, в форме полумесяца, шрамами. В груди у нее шевельнулось что-то похожее на сочувствие.

– Готова, – сказал он.

Девушка шагнула к щели и посветила в туннель.

– А что это за история насчет того, что там плохой воздух? – спросила она.

– Вот ты нам и расскажешь, да? – сказал вместо ответа Айзея.

Журналистка протиснулась в щель и, пробравшись по проходу, уже секунд через десять оказалась в небольшой пещере, размером примерно с ее нью-йоркскую студию, но с низким, чуть больше шести футов, потолком. По туннелю уже протискивался Айзея, и она отступила в сторону.

– Давай, Ларри! – крикнул тот. – Тащи свою задницу сюда!

Лучи фонарей забегали по голым каменным стенам и низкому, с острыми выступами, потолку. Обойдя пещеру по окружности, Айзея вернулся к выходу из туннеля и, схватив профессора за воротник желтой парки, подтащил его к себе.

– Черт! – выдохнул тот.

– Верно подмечено, – согласился главарь. – А теперь объясни…

Лоренс выпрямился, подошел к дальней стене и, опустившись на корточки, осторожно поднял единственный обнаружившийся в пещере предмет искусственного происхождения.

– И что это у тебя? – заинтересовался Айзея.

Кендал показал ему ошметки старого джутового мешка.

– В этом перевозили золото, – сказал он уверенно. – Скорее всего, его доставили сюда на мулах.

– И чем ты меня порадуешь? Тайным туннелем? Или мне надо повернуть какой-то камень, и сокровищница сразу откроется? А, Ларри? Знаю, у тебя есть в запасе приятный сюрприз.

Профессор посмотрел на Айзею, и Эбигейл увидела в глазах отца то, чего не видела там до последнего момента: страх, растерянность и даже отчаяние.

– Золото они привезли сюда. Я в этом уверен, – заявил Кендал. – В Рождество восемьсот девяносто третьего года оно лежало здесь. Теперь его нет. Должно быть, они вернулись сюда после того, как убили едва ли не всех жителей Абандона. Теперь я больше, чем когда-либо, уверен, что именно Ооту и Билли расправились с горожанами, и этот беспрецедентный акт массового убийства…

– Слушай, мне на все это глубоко наплевать, – махнул рукой Айзея.

– А чего еще ты от меня хочешь? Я сделал все, что мог, – сказал профессор, и главарь шагнул к нему. – И очки тебе не втираю. Я мог бы всю ночь водить тебя по каким-то местам – мол, да, оно здесь, или, может быть, там; ладно, заглянем еще кое-куда… Но я этого не делаю. Что есть, то есть, все чисто. Здесь золота нет, и я не представляю, где оно может быть. Не исключено, что его вообще нет в здешних горах.

Айзея молча смотрел на Кендала, и Эбигейл как будто чувствовала, что происходит за этими шоколадными глазами, какой спор там идет. Она знала – сейчас решается их судьба, и молчание бывшего морпеха пугало ее даже сильнее, чем привычный уже поток угроз.

Главарь медленно наклонился, аккуратно подтянул правую штанину своих водонепроницаемых брюк…

Лоренс стоял, убрав за спину руки, и его трясло.

«Он оставил пистолет снаружи, но нож при нем. Сейчас он убьет моего отца. Потом убьет меня. Лучшего места, чтобы спрятать трупы, не найти», – думала девушка.

Айзея расстегнул ножны на лодыжке, взялся за рукоятку ножа…

И тут правая рука Лоренса описала широкую дугу, завершившуюся ее контактом с головой его противника. Что-то глухо треснуло.