Грани будущего - Леси Филеберт

это? ― напряглась Эльза.

– Ну… я помню, как ты любовалась моей фотографией на лекции по Темным Искусствам, ― улыбнулся Заэль, оставляя в сторону пустой бокал и придвигаясь к девушке.

– Я тогда не знала, что это ты.

– А какая разница-то?

Эльза не нашлась что ответить.

– Знала, не знала… но мой облик привлек твое внимание. Ты еще тогда сказала, ― он усмехнулся, припоминая слова, ― что "тебе до его красоты, как демону до ангела". Весьма гротескное утверждение в рамках того, что ты сейчас знаешь обо мне, не правда ли? И твой взгляд, когда ты впервые увидела меня… настоящим. В нем была такая… нотка восторженности.

– У тебя чрезвычайно завышенное самомнение.

– Дааа? А чего же мы тогда так нервно задышали, раз я несу ахинею?

– От раздражения, ― огрызнулась Эльза. ― Сидишь тут и разглагольствуешь, как павлин. Внешность ― это далеко не все, да будет тебе известно.

– О, бесспорно. Но я лишь к тому, что во мне есть то, что тебя привлекает, несмотря на наши стабильные терки. И все эти разговоры об Арма и о моем Даре, определенно, вызывают в тебе некий интерес.

– К чему ты клонишь? ― устало вздохнула Эльза.

Тем временем Заэль придвинулся к ней близко, слишком близко. Почти вплотную.

– Ты ведь… хочешь, чтобы я коснулся твоих губ, не так ли?

Не смея пошевелиться, Эльза усиленно пыталась вспомнить, как дышать. Язык как к небу приклеился, не слушаясь своей хозяйки. Сдвинуться с места тоже не получалось себя заставить. Не дожидаясь ответа, Заэль взял ее руку и начал водить пальцем по ладони. Второй рукой провел по ее щеке ― едва касаясь, кончиками пальцев ― и также невесомо скользнул по ее губам. При этом многозначительно улыбался и не мигая смотрел прямо в глаза.

– А знаешь что? Кажется, я тоже этого хочу.

Глава 9. Грани эмоций

Первые лучики солнца осветили гостиную Лунного факультета и заискрились в стакане яблочного сока в руках Заэля. Янтарная жидкость булькала и плескалась в граненых стенках, так как Заэль впал в глубокую задумчивость и последние пять минут не столько пил сок, сколько дул в трубочку и пускал пузыри. На лице его при этом играла блаженная улыбка, а мысли были далеко, где-то на уровне третьего этажа, пустого класса, потрескивающего камина и сладковатых губ…

Дверь в гостиную скрипнула, и послышались чьи-то тихие шаги.

– Н-дааа, деградация на лицо.

Блаженное выражение лица моментально сменилось диким смущением. Заэль выпрямился на стуле и закашлялся, подавившись соком.

Напротив него в кресло плюхнулся Ильфорте, положив руки на стол и скрестив тонкие пальцы.

По выражению его лица было непонятно: то ли он хочет дать Заэлю хорошую затрещину, то ли ободряюще похлопать по плечу.

Он очень долго просто молча смотрел на друга и, наконец, изрек:

– Ну?

– Мммм?

Ильфорте закатил глаза.

– Ну ты еще попробуй сделать вид, что ничего не понимаешь.

– Все знаешь и понимаешь у нас обычно ты, а не я, ― огрызнулся Заэль. ― И коли так, то тебе и рассказывать нечего, ты и сам уже в курсе.

– Оно, конечно, так. Но чрезвычайно хочется послушать твой детский лепет. Это намного интереснее, чем насильно лезть в твою голову. Очень… освежает. Ну так… чем вы там вчера занимались вечером с Эльзой?

Заэль с шумом всасывал через трубочку остатки сока, внезапно увлекшись попыткой добраться до последних капель со дна стакана.

– Ну?

– Ну мы… пили вино.

– Ага. Вино, значит.

– Да, мы пили вино и болтали. Что мне, языком помолоть с ней нельзя за бокалом вина?

– Что-то мне подсказывает, что язык ты использовал несколько иначе.

Заэль упорно избегал прямого взгляда Ильфорте, чувствуя, как порозовели щеки.

– Ну да, мы целовались. И что с того? Это… просто поцелуй…

– В том-то и дело, ― с нажимом сказал Ильфорте. ― Прижми ты ее к любой горизонтальной поверхности по своему усмотрению, я бы ничего не сказал. Но вы просто целовались. Не похоже на тебя, не находишь?

– Маленький поцелуй, подумаешь, ― буркнул Заэль.

– Затянувшийся на час прелюдии, ага.

Крыть было нечем. Поэтому Заэль просто молча сопел, не зная, что тут можно сказать.

– Что, прям так хорошо было?

Ильфорте с интересом наблюдал, как его друг вновь расплывается в блаженной улыбке, какой он у него прежде никогда не видел.

– Ты не представляешь даже! В жизни не получал столько удовольствия от вроде бы обычных прикосновений. Не будь я уверен, что это ее первый поцелуй, ни за что бы не поверил…

"Вот мы и приплыли…"

– Послушай, я не знаю, что на меня нашло. Эти дурацкие танцульки, потом вино, и все это на эмоциях после шоу…

– Ты сейчас ищешь оправдание, но факты не оспорить. Давай мне свою руку.

Заэль прикусил губу, краем глаза заметив блеснувшую иглу в руках однокурсника.

– А если, ― медленно протянул он, ― если я откажусь?

– Оставлю тебе второй шрам на шее, ― пожал плечами Ильфорте с бесстрастным выражением лица.

Заэль фыркнул. Иногда ему казалось, что его друг, Второй Арма, подобен бесчувственному роботу… Впрочем, все Арма были своего рода роботы, ничего не попишешь.

Шприц прильнул к пульсирующей вене, впрыскивая едкую сыворотку.

– Мне жаль, ― говорил Ильфорте. ― Впрочем… я почти уверен, что у нас проблемы, и в этот раз сыворотка не сработает.

Заэль вскинул поникшую было голову и наконец-то осмелился посмотреть другу в глаза. Во рту появился кисловатый привкус, как всегда после отторгающей инъекции.

– То есть как это?

– Не знаю… не вижу четко, но чутье мое говорит о том, что у нас серьезные проблемы, ― Ильфорте убрал шприц во внутренний карман и тяжело вздохнул. ― Ну вот чего тебе неймется, а? Осталось меньше полугода! Выполнили бы свою миссию спокойно… или не выполнили… и с чистой душой отправились бы обратно в Армариллис. А теперь…

– Что ― теперь?

Ильфорте покачал головой, силясь прогнать мелькающие перед глазами картинки. Видения, одно за другим, вставали перед внутренним взором с бешеной скоростью, накладываясь друг на друга, переплетаясь и видоизменяясь каждую секунду. Языки пламени, испуганная толпа, прощальная улыбка и пальцы, сжимающие плечи в последний раз…

"Черт бы тебя побрал."

Лихорадочно выстраивая в голове цепочку грядущих событий, Ильфорте зажмурился: так было легче справляться с потоком ревущей информации. Он знал, он чувствовал, что в канун 14 февраля свершится что-то, что поменяет ход истории безвозвратно, но кто бы мог подумать, что все начнется вот так, просто, с задушевных разговоров у горящего камина и осторожных ласк главного