Приручи меня - Тата Чепурнова

нарушить неловкое молчание.

— Я отменил.

— И всё это, — обвела взглядом просторную террасу и уставилась в глаза, успевшие захмелеть. — Ради меня?

— Именно!

Феликс действительно старался, хоть и делал это в своём непревзойдённом стиле. Я не знала, что так подействовало на него — желание получить меня или мои слова, о том что я не его бывшая жена. А может, он просто вразумил словам брата и решил сменить тактику. В любом случае мне нравились эти перемены, хотя я всё ещё не верила Сабурову-младшему. Не верила и не понимала, зачем нужны все эти игры.

И за распитием вина, забрезжил шанс хоть что-то выяснить.

— Ты собираешься открывать мне глаза, на моё гнилое нутро? — Феликс положил в рот виноградину, продолжая испепелять меня взглядом.

— Оно не гнилое, — я отставила бокал на край стола. — И я не могу говорить о тебе, потому что ничего не знаю. Сказала лишь собственное мнение. Добавить мне нечего… Так что… ты можешь дополнить картину и рассказать о себе сам.

В этот момент Феликс как-то болезненно поморщился. Осушил вино одним глотком и посмотрел в сторону сада, который виднелся за пределами террасы.

— А это обязательно? — вернул мне взгляд.

Я не знала, что ответить. Давить на мужчину мне не хотелось, как и в той же степени, мне не хотелось оставаться в неведении. Я совершенно, совершенно не понимала, кто такой Феликс Сабуров.

За красивой, статной внешностью, горящим упрямством взглядом, должно было скрываться что-то ещё.

— Может компромисс? — робко предложила я, положив руки на стол.

— Я не знаю такого слова, — ухмыльнулся Феликс, накрыв мои руки ладонями. — Расскажешь, что для тебя компромисс?

От физического контакта говорить стало сложнее, но я всё-таки попыталась.

— Ты расскажешь мне о себе… Всё равно что. То что посчитаешь нужным. А я например, могу рассказать о себе.

— А если мне не требуется информация о тебе? Если я могу узнать её, просто щёлкнув пальцами?! Или уже ими щёлкнул и узнал! Что ты можешь предложить взамен?

— Хорошо, — не стала тушеваться, и предложила то, что по моему мнению, было хорошим вариантом. — Тогда давай сыграем?! Две правды и ложь. Знаешь такую игру?

— Я не играю в игры, — вроде отказал, но с заинтересованностью в голосе.

— Да ладно, — усмехнулась в ответ, для храбрости осушив свой бокал и придвинув тот к Феликсу. Дождалась, когда он разольёт по новой, но пить не стала, продолжая следить за собеседником, который слегка втягивался нашим разговором. — Именно этим ты всё это время и занимаешь. А ещё бесишься и дуешь губы, совсем как маленький, когда играют не по твоим правилам.

Сабуров задумчиво потёр переносицу, то ли обдумывал мои слова, то ли примерял на себя их правдивость. А после вновь вернул свою широкую ладонь, расположив её теперь на моём запястье. Стиснув на нём плотным кольцом свои пальцы.

— Кажется, мы уже выяснили. Против правил здесь только ты, — подушечка большого пальца плавно скользила по коже, нащупывая венку, которая загнанно билась от волнения.

— Я за честность и если кто-то гнёт свою линию… я всегда против, — выпутаться из захвата не удалось и я бросила эту затею, решив насладиться мягким поглаживанием. В конце концов, Феликс имел право показать себя с другой стороны. Я же имела полное право не верить всем его хитрым уловкам.

— Если я гну, то тебе не помешало бы немного… совсем немного прогнуться. Это же не так сложно?! — он потянул меня за руку, и чтобы не чувствовать лёгкой болезненности, я подалась вперёд. Продолжая двигаться по инерции, я почти перегнулась через весь стол.

— Совсем несложно!

— Тогда поцелуй меня! — Феликс тоже привстал со своего стула и буквально вплотную приблизился ко мне, так что наши носы соприкоснулись.

Между нами преградой стоял лишь стол, но даже так я не чувствовала защищённости.

— Я ещё не объяснила правил игры, а ты уже требуешь от меня поощрение.

— Говори или целуй, — обжёг дыханием мои губы, но сам не стал целовать, упорно продолжая ждать, когда я прогнусь.

— Сыграем не совсем по классике. Ты скажешь три факта о себе, один из которых будет ложью и если я не угадаю, то буду должна сделать действие.

— Любое? — загорелся Сабуров, предвкушая от меня выполнений самых откровенных "действий".

— Смотря какой значимости будет факт из твоей золотой жизни.

Минуту он раздумывал, продолжая удерживать меня как можно ближе к себе. Не отпуская руки и не прерывая зрительного контакта.

— Согласен, — наконец он даровал мне свободу, сам опустился на прежнее место и жестом указал на мой стул. — Да начнётся игра.

Мы скрепили уговор звоном бокалов, а после каждый сделай глоток. Феликс ожидаемо глотнул чуть меньше половины. Я решилась отпить почти четверть содержимого. Вино приятно ударило в голову, разлилось теплом. Или же это был всплеск буйных гормонов? А может все сразу и прошлось томительной негой по телу.

— Я люблю рыжих, — признался Феликс, а меня остудила внезапная ревность, которая лишь усиливалась от мыслей о Вике и Николь. — Не люблю грубый секс. Люблю секс втроём. Твоя очередь, угадывай или снимай с себя одну вещь.

Феликс слегка прищурился, пока ждал ответа, а я не могла отыскать ложь в его словах. Мне казалось, что каждый факт более, чем правдивый.

— Не любишь грубый секс — ложь. Тебе нравится подчинять.

— Нет, — уголка его губ коснулась игривая ухмылка. — Я более чем нежен со своими женщинами. Зато как истинный эгоист — не люблю делиться и предпочитают секс вдвоём.

Сбросить неудобные лодочки было для меня за счастье. А увидеть на лице Феликса разочарование из-за того, что я сняла туфли, стало наивысшей точкой удовольствия.

— Ты играешь нечестно!

— Ты делишься ненужной информацией, — с лёгкостью отбила. — Я не узнаю тебя лучше, если ты будешь говорить лишь о своих эротических фантазиях.

— Намекни, — Феликс ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы и придал своему идеально официальному внешнему виду, некую неряшливость.

— Соня… — неуверенным голосом произнесла имя и тут же пояснила. — Твоя жена. Можешь