Две операции майора Климова - Огнев Владимир Федорович

— У меня не нашлось монеты для телефона, — бросил ей вслед Фоклендер. — Посмотри у себя.

— Тоже нет, — перебирая на ладони мелочь, ответил Ридль.

— Жаль. Хотел позвонить Джорджу, пригласить его присоединиться к нам.

— А не сходить ли нам к реке, Роберт? — предложил Эдди, окидывая внимательным взглядом вышедшего из подъезда мужчину.

— О’кэй, приятель. Только сначала в гостиницу. Нужно одеться полегче, очень жарко...

Закрывшись в номере, Фоклендер задернул шторы и начал торопливо раздеваться. Эдди Ридль, как всегда, «прикрывал» коллегу, широкой спиной подпирая дверь. Разумеется, он делал это не для того, чтобы помешать нежданному посетителю увидеть отнюдь не блещущий красотой обнаженный торс мистера Роберта. В туалете Фоклендера была одна необычная деталь: под нижним бельем он носил широкий пояс с карманчиками. В них-то, в эти карманчики, и перекочевало содержимое добытого под лестницей свертка.

5

Это дождливое лето утрами часто обманывало ожидания истосковавшихся по хорошей погоде людей. Вот и сегодня — безоблачное синее небо, слепящий круг солнца на востоке. А что будет через два-три часа? Опять набегут тучи, снова прольются надоевшим дождем? Через руку Саши Колоскова переброшен легкий болоньевый плащ. «На всякий случай», — сказала Галка, заботливо оглядывая торопящегося на работу мужа. Александр до доклада Климову хотел забежать к «храбрейшему». Так с легкой руки Евгения в шутку стали называть Лютова, в отделении которого двое сотрудников носили звучное имя — Лев. «Самый храбрый начальник, — сказал как-то Гребенщиков, — постоянно работает в окружении львов. И, как ни странно, они его слушаются». Саша, хотя и передал Лютову все материалы на Рыбина и его компанию, не упускал случая поинтересоваться, как развиваются события.

Понимая этот интерес молодого офицера, Лютов не скрывал от него вновь полученные данные...

* * *

...Иннокентий Павлович Гаджибеков, выйдя из универмага, сел за руль собственной «Волги» и плавно тронул с места. Усмехнулся, вспомнив историю покупки новой машины: свои слезные мольбы перед правлением кассы взаимопомощи, просьбы о займах у всех знакомых. Как же, очередь на машину подошла, а денег не хватает. Верили, дураки, сочувствовали, помогали. Взаймы дали. Ссуду вдвое против положенной отвалили. Знали бы, сколько он может купить их, этих «Волг»!

Злобно сплюнул в окно. Черт, что за система! Собственные деньги истратить — и то проблема. На Западе бы... Гаджибеков мечтательно зажмурился и... резко нажал на тормоза. Водитель автобуса, пересекавшего дорогу, что-то кричал, грозил кулаком. Не хватало еще сейчас впутаться в аварию...

Иннокентий Павлович долго колесил по улицам, высматривал: нет ли «хвоста». Уверившись в этом, поехал на загородную дачу. Формально дача, конечно же, принадлежала не ему, а некой Софье Петровне Дендровер. Проще — Софочке, верной помощнице Гаджибекова в его тяжких, отнюдь не связанных с работой на производстве делах. Делах «коммерческих». И, по совместительству, милой очаровательной любовнице, единственной постоянной.

Пока Софочка гуляла в палисаднике (на взгляд Иннокентия Павловича, ей совершенно ни к чему было знать его тайники), Гаджибеков надежно спрятал поступившую с оказией посылку. Прикинув в уме вероятные барыши, алчно пошевелил пальцами, щелкнул ими и пошел кликнуть подружку. Сегодня можно было закатить пир. Как, впрочем, и вчера...

* * *

В небольшом, похожем издали на скворечник домике напротив со стеклянным перезвоном захлопнулось окно. Маленькая, с пепельными, гладко причесанными волосами старушка укоризненно покачала головой.

— Чего ты, дед? — спросила она мужа. — Чего опять шумишь-то?

— Чего, чего... — пристукнул тот костистым кулаком по столу. — Не могу я на это смотреть, вот чего. С души воротит. Ну, скажи, старая, каким-таким путем эта соседочка хоромы отгрохала? На какие-такие шиши каждый божий день на такси ездиет, полные кошелки возит? И каждое утро бутылки с-под коньяку на помойку выбрасывает? А теперь вон гляди: хахаль ейный уже на своей машине...

Старик поднялся с табуретки, едва не задевая головой потолок, пошел к двери, стянул с гвоздя фуражку.

— Ты, мать, как хочешь, а я в таком разе молчать не буду. Мы, чай, Поздняковы, рабочая кость, честь свою всегда блюли. Ворюг покрывать не можем. Ну, я пошел.

— Да куда пошел-то?

— Куда, куда. В милицию пошел, вот куда. Пусть разберутся. А ты помалкивай пока.

* * *

— Колоритная фигура этот Гаджибеков. Чувствуется, одна из крупнейших по всей цепочке, но... не последняя. И, может быть, не самая крупная, — лукаво поглядывая на Сашу, говорил Лютов. — Вчера он приехал на центральный почтамт, по междугородному автомату набрал номерок в Москву. Не знаю, о чем был разговор, но номерок примечательный, нашим московским коллегам известный.

Александр, заслушавшись, забыл о времени.

— Ого, без пяти девять, — прервал себя Лютов. И, взглянув на вскочившего со стула офицера, добавил: — Беги, беги, потом доскажу.

6

Когда, улыбаясь и весело насвистывая, Сергей Миронов сбежал с высокого крыльца центрального почтамта, на его плечо легла жесткая рука. Резко обернувшись, Сергей встретил насмешливый взгляд Гребенщикова.

— Ты как в эти края попал? Вроде бы не по пути.

— Понимаешь, Женя, — потупился Сергей, — очень уж близко я живу от управления. А по утрам полезно гулять. Вот и хожу дальней дорогой.

— Ну-ну. А что, пишет она или нет?

— Вот черт! Ты что, в Шерлоки Холмсы метишь?

— Элементарно, Сереженька. Когда я вижу возле почты молодого, холостого и красивого парня, да к тому же два месяца назад вернувшегося с курорта, что я могу подумать?

— Не пишет, — грустно сказал Миронов. — Обещала, а не пишет.

— Тогда ты письмецо поглубже в карман запрячь. А то торчит и громко так о твоей неискренности рассказывает.

— Да ладно тебе, — краснея, толкнул друга в плечо Сергей. — На других бы тренировал свою наблюдательность.

— А я так и делаю. Я, брат...

Выдержав значительную паузу, Евгений притянул шагавшего рядом Миронова к себе и продолжал:

— Знаешь, я вчера, кажется, нащупал что-то весьма и весьма...

— Кто? — сразу остановившись, повернулся к Гребенщикову Сергей. — На кого ты вышел?

— Да ты не задерживайся, нам не гулять, а торопиться надо.

Не в силах сдерживать дальше радостную улыбку, Евгений подхватил товарища под руку и, сокращая путь, они быстро пошли через парк, на ходу вполголоса обмениваясь новостями.

7

Из аэропорта Березкин по телефону вызвал автомашину и, не заезжая домой, направился в управление. Просмотрел накопившуюся почту. Положив перед собой ответ архива Министерства обороны, принялся старательно сверять перечисленные там фамилии с составленным в командировке списком, пополнять его новыми. Затем пошел в адресное бюро, где и просидел над своим бесконечным списком до позднего вечера, совершенно замучив дежурную.

Взбудораженный результатами проверки, долго сидел в своем кабинете перед телефоном. Раздумывал: сообщить Климову сейчас или подождать до утра? В ушах тоненько позванивало от усталости, от резких перепадов высоты при полете. Решив докладывать утром, снова начал перебирать, перечитывать свои записи, прокручивать магнитофонные пленки, выделяя все, что узнал об этом человеке. Отобрал те групповые фотографии, на которых было его изображение.

Домой шел медленно, жадно вдыхал влажный прохладный воздух. Усталость исчезла. Николая переполняли два чувства: глубокое радостное удовлетворение проделанной работой и нежность к тем, кто ждал его за слабо светящимся в ночи окном. Уже подходя к дому, резко повернул назад. В ресторане еще можно было купить козинаки, шоколад или что-нибудь подобное, в общем — подарки, «привезенные из командировки».

...Спал Николай беспокойно и проснулся рано. Заглянувшие в кухню утренние солнечные лучики застали его за бритьем — Березкин не признавал электробритв и по старинке тщательно выскабливал щеки отцовской золингеновской сталью. Плотно позавтракав (Николай не принадлежал к той категории людей, у которых волнения — будь они радостными или печальными — портят аппетит), на цыпочках, чтобы не разбудить домашних, вышел на лестницу и тихонько прикрыл дверь.