Вереница - Элисон Синклер

– Странно то, что они оставили открытыми все двери, – заметил Бхакта.

– А может, они не хотят, чтобы мы туда спускались и оставляли отпечатки пальцев на мебели? – предположил Грег Дровер. – Купер говорит, один из наших споткнулся как раз перед тем, как погасла свеча. Зуб даю, это был Мецнер. Самые большие лапы во всей армии.

– Он мог споткнуться потому, что на него уже подействовал газ, – сказал Эй Джи. – Что вы думаете об этой пещере, проф?

– Очевидно, это нечто вроде рубки управления, – ответил Морган. – И инопланетяне не хотят, чтобы мы там шастали. Или же они сами там живут. Но все равно непонятно, почему они оставили вход открытым.

– Хотят поймать одного из нас и использовать как подопытного кролика.

– Ты насмотрелся фантастики, Кэтлман, – сказал Бхакта своим скрипучим голосом.

– Давайте оставим психологию инопланетян в ведении профа, – заметил Эй Джи.

– Может, подождете, пока я с одним из них встречусь? – вздохнув, спросил Морган.

Эй Джи сухо усмехнулся и махнул рукой в сторону зияющего туннеля:

– Прошу! Пойдемте в гости.

Морган встретился с ним глазами.

– Дайте мне маску – и я пойду. Из научного любопытства.

Если в глазах Эй Джи и промелькнуло выражение симпатии, то оно было крайне мимолетным.

– Извините, проф. Мне придется попросить вас остаться здесь, по крайней мере в первый раз. Стратегическая необходимость.

– Расслабьтесь, проф, – беззлобно сказал ГрегДровер. – Слушай, сержант, а ведь шахтеры не зря берут с собой канарейку. Когда проф свалится с жердочки…

– Когда мы вернемся, напомните мне, чтобы я проголосовал за первого же конгрессмена, который ограничит влияние военщины, – язвительно откликнулся Морган.

Эй Джи еле заметно улыбнулся, но тут же прекратил их пикировку и велел вернуться к делу.

Самая придирчивая и враждебно настроенная экзаменационная комиссия не измотала бы Моргана до такой степени. От него требовали все новых и новых предположений, гипотез, мнений и догадок. В то же самое время на его глазах рождался план действий, включающий в себя возможность химической войны и создания укрепленной зоны с учетом неизвестного количества и вооружения противника. Удивляться, конечно, было нечему. Он сам видел, как астронавтов натаскивали неукоснительно подчиняться уставу, представлявшему собой выжимку из накопленного человечеством опыта и технической премудрости. Если учесть, как усложнились современное оружие и инфраструктура, то и солдатня, естественно, теперь уже не та. Считается, что мужчина – воин по своей природе, и жажда сражаться у него в крови. Может, оно и так, но воинственность Моргана ограничивалась игрой в камушки – хотя он тоже внес свой вклад в разработку плана, категорически возражая против предложения разжечь в темной зоне костер.

Вернувшиеся Пьетт, Рахо и Хьюс доложили, что ближайший вход на карте Стивена обследован. Хьюс с остервенением скреб свою левую руку, бормоча страшные ругательства в адрес букашки, которая его укусила. Дровер занялся его рукой. Морган попытался было помочь, но на первые свои вопросы получил лишь один ответ:

– Ты что, проф, жучков коллекционируешь, мать твою?

Ему ответил Дровер, очень ласково и мягко:

– Нет, Суп. – (Сокращенное от “Супермен”) – Он просто наш специалист по инопланетной среде, мать твою.

В конце концов они добрались до сути: это была ярко-голубая букашка. Нет, она не похожа на земных жуков. Она прилетела и села ему на руку. Она укусила его. Он готов шкуру с себя содрать, мать вашу, так она зудит, зараза!

Дровер рассмотрел ранку через лупу – похоже, он неплохо натренировался на тропических насекомых-паразитах, – после чего заявил, что яиц и чужеродных тел там нет, и нанес на ранку антигистаминную мазь.

Вернулись Борис и Иллес и доложили, что второй вход тоже обследован. Эй Джи кивнул и собрал весь отряд вокруг себя. Кент Хьюс сидел, сжимая и разжимая левую руку в кулак; как видно, антигистаминная мазь ему мало помогла. По плану Эй Джи, спустятся в пещеру и обследуют ее двое. Остальным надлежало стоять с сигнальными лампами в туннелях. Лампы будут служить как источником света, так и системой раннего оповещения. Маски должны быть надеты, но вентили закрыты, поскольку запасы сжатого воздуха у них ограничены. Если потухнет хоть одна лампа, вентили срочно открыть – и всем убираться из пещеры, и разведчикам, и часовым. Роль разведчиков досталась Бхакте и Иллесу. Поскольку Морган видел, как ходит Бхакта и как бегает Иллес, он признал этот выбор разумным. А кроме того, как заметил Рахо, у них самые маленькие ступни во всей команде.

– Проф! – неожиданно сказал Эй Джи. – Вы не хотите помочь? – Морган выпрямил спину. – У нас нет радио. Нам нужен курьер.

Таким образом, Моргана назначили курьером той группы, которая должна была стоять во втором туннеле, а Пьетт стал курьером первой группы.

Морган пять раз пробежался от одного входа до другого и обратно, пока последний из членов команды – Иллес – не вынырнул из темноты, доложив, что он не нашел ни следа от подразделения капитана. Разведчики, как и Стивен, вскарабкались по пандусу до первого поворота, но не дальше, поскольку им приказали не удаляться из поля зрения часовых со свечами. Пещера была, по словам Иллеса, “огромадная, блин!”. И совершенно пустая.

Кент Хьюс отстоял на часах в туннеле, однако после этого свалился. Его трясло, тошнило, и он жаловался, что никогда в жизни у него так не раскалывалась голова.

19. Хэтэуэй

Стивен вернулся. Я должна как можно скорее закончить письмо, потому что вернулся он в ужасающем состоянии. Даже не смог пролезть по моему туннелю. Он заполз в него, как больное животное забивается в нору, собираясь там умереть, и я нашла его, когда спустилась вниз, чтобы замаскировать вход в туннель. Он все еще там – я не смогла сдвинуть его с места. Ноги у него свисают из входа, и я злюсь и боюсь – злюсь на него, боюсь за него и боюсь, что меня обнаружат. Мне кажется, он меня не узнает. Порой, когда я приношу ему воды, он не соображает, что с ней делать, и выливает ее себе на лицо. А иногда хватает стакан и пьет так, словно хочет в нем утонуть. Воняет от него несусветно, потому что я не могу его вымыть, а у него понос, и писает он тоже под себя. Что мне делать, если Стивен умрет?

Он не умер (пишу на следующий день). Корабль въелся в его одежду там, где на ней были пятна, и когда Стивен сегодня утром попытался встать, от его одеяния остались одни лохмотья. Он весь грязный и вонючий, а лицо у него совершенно отрешенное. Я невольно вспомнила Пету в ту ночь – она точно так же сидела тогда в порванной одежде, обняв коленки и ничего не замечая вокруг. На правом плече у него глубокие шрамы, как после серьезной аварии. На лице – синяк, на руках тоже синяки, и на животе. А еще у него на руке припухлость, как от комариного укуса, и Стивен взрезал ее крест-накрест ножом. Это меня совершенно сбило с толку, и я снова задумалась о том, кто же он такой. (Только не спрашивайте, что именно я думала. Возможно, я просто насмотрелась фильмов про психов.) Я принесла ему одеяло, чтобы он смог снять свои обделанные лохмотья и прикрыться. Не знаю, как мне сказать ему, что я уже видела мужчин в подобном состоянии, причем не раз. Но с ним, похоже, такого еще никогда не случалось. А может, и случалось. В общем, я дала ему одеяло и велела ползти вверх по туннелю. Это было непросто. Он еще довольно слаб, а я уже довольно беременна. Сейчас он моется под водопадом, как Пета тогда. Я не хочу ему мешать, но, наверное, придется. Вода здесь не ледяная, однако и не горячая. Не хочу, чтобы он снова слег. Хотя, пожалуй, я сперва схожу вниз и принесу его рюкзак.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});